Кэрри Гринберг - Лорелея

• Название: Лорелея
• Автор: Кэрри Гринберг
• Жанр: Ужасы и Мистика

Встретить мечту всей своей жизни на улицах Парижа - что может быть романтичнее! Но порой история любви оборачивается кошмаром, в центре которого и оказался молодой англичанин Артур С. Ему предстоит противостоять чарам девушки, которую он сам по неосторожности назвал Лорелеей - как героиню старинного предания, заманивающую и околдовывающую мужчин.

---

  Сначала Люк влюбился в нее. Или возможно даже - полюбил. По-настоящему, как никогда еще в жизни - и никогда потом.

  А потом он узнал, что та, кому он готов посвятить свою жизнь, та, кого он боготворил и готов был целовать землю, по которой она ходила... оказалась вампиром. Никогда до этого он ничего не слышал о нас - как и ты, как и остальные люди.

  Последнее поразило его до глубины души. Каково было узнать, что девушка, которую он мечтал видеть своей женой и подумывал, каким именем крестить первенца, оказалась немертвой. Фольклором, как ты сказал.

  Только вот Люк представлял себе все по-другому. Не знаю, что творилось у него в голове и что за образ он создал, но Моник в его фантазиях представлялась теперь уже не просто женщиной, а бессмертной богиней, что-то вроде индийской Кали, а ее вечная жизнь - почти недостижимым, но вожделенным состоянием, к которому человек может только стремиться, но никогда не притронуться... И он загорелся идеей получить ее дар. Стать бессмертным. Вампиром.

  - Люк? Но он же...

  - Такие вот шутки преподносит иногда жизнь, - усмехнулась Мицци. - Любовь, смерть, жизнь... Как видишь, взгляды на эти вещи меняются. В случае с Люком - кардинально. Но то, чего он хотел от Моник, ей совсем не нравилось, но ее игра уже перестала быть игрой.

  Она могла бы его просто убить, но юноша был ей слишком симпатичен. Мы не такие жестокие существа, как ты думаешь! Хотя, быть может, лучше бы она действительно покончила с ним. Моник хотела уйти, но не смогла - Люк убил ее. Не знаю, в чем был его мотив: разочарование ли в любви или обида из-за того, что она не подарила ему вечную жизнь.

  - Невероятная история, - Артур задумчиво посмотрел на вампиршу. - И все же он сам говорил мне другое. Люк так искренне ненавидит вампиров теперь, что трудно поверить, что когда-то хотел стать одним из вас. В это вообще трудно поверить!

  - Что же ему оставалось? Лишь только возненавидеть то, что когда-то любил. Кого когда-то любил.

  - ... И говорил, что вампиры неспособны на чувства, - продолжил Артур.

  - Возможно и так. А, возможно, потому он так и говорил, что его любимая, его мечта не ответила взаимностью. То, что не было для нее никогда серьезнее развлечения, перевернуло его жизнь, сделало из Люка другого человека. Конечно, Моник не любила его. Никогда ничего не обещала. Хотела уйти... Но он успел быстрее. Наверное, просто пришел днем в ее дом - она не пряталась, по крайней мере, от него. Что тогда произошло, останется лишь в памяти Люка. Сомневался ли он или решительно пронзил ее тело осиновым колом? О чем думал, что чувствовал в тот момент? Не знаю, каково это было - убить ту, в кого был влюблен. Может быть, если ты встретишь Люка еще раз, ты спросишь у него? Что заставило его выбрать этот путь - стать охотником на вампиров? Ненавидеть тех, кем однажды мечтал стать. Ненавидеть тех, в кого однажды был влюблен.

  Мицци замолчала. Внезапно тишина заполнила все купе и, если бы не затихающий стук колес, стала бы абсолютной. Посчитав свой рассказ законченным, вампирша поправила растрепавшиеся волосы и произнесла как ни в чем не бывало:

  - Кажется, это уже Ницца. Пора собираться, а не то итальянский поезд уедет без нас.  

4-5 мая

   За сутки путешествия с Мицци в одном купе Артур уже почти привык к своей соседке. И да, он все же заснул - вскоре после того разговора с ней, когда он еще и представить себе не мог, что способен расслабиться и сомкнуть глаза в присутствии вампира. Но стук колес убаюкивал, и Артур не заметил, как провалился в неровный, поверхностный сон, почти не отличимый от яви. Один из тех, которые хуже кошмаров: там чудовища хоть и пугают, но все же остаются лишь несуществующими творениями твоего подсознания. Чудовище же в его сне было вполне реальным, оно сидело напротив и улыбалось своими острыми зубами, и говорило что-то на итальянском (что тоже было по-своему кошмарным, потому что Артур едва ли представлял, как будет общаться с римлянами, не зная их языка). Сон услужливо подкидывал ему те картины, которых он избегал в реальной жизни, стараясь не думать, что будет дальше. Что вообще может быть у них общего, когда они приедут в Рим? Он будет вновь водить Мицци по музеям? Какая глупость!

  Во сне они любили друг друга в самом плотском смысле этого слова.

  Во сне он прекрасно понимал, что представляет собой вампирша, видел настоящую ее сущность и все же...

  Во сне они были вместе. И это пугало больше всего. Потому что он понимал, что никуда не денется от нее, а она - от него. Пока, по крайней мере.

  Нервный сон то и дело прерывался; Артур просыпался и инстинктивно тянул руку к шее, пытаясь нащупать следы укуса - и вновь засыпал, убедившись в целостности кожного покрова. В купе было темно, но в какой-то момент, вновь приоткрыв глаза, он понял, что Мицци с ним нет. Напряжение, железной хваткой державшее его за горло, отпустило, но лишь на короткое мгновение - она не могла никуда деться, она все еще здесь, и Артур боялся предположить, куда она могла исчезнуть. Она ведь так и не пообещала ему, что не будет убивать. Она даже из вежливости не притворилась, что смогла бы пойти ради него на такой шаг. Так что лучше было не думать, что она делала в тот момент.

  В следующий раз он увидел Мицци утром, когда окончательно проснулся. Та сидела на диванчике как ни в чем не бывало, и изучала путеводитель, решительно приближаясь к концу, где обычно автор уже удаляется от Рима и пишет о прекрасных окрестностях вроде виллы Адриана или виллы д'Эсте, которые непременно следует посетить каждому уважающему себя туристу. Представить себе вампиршу гуляющей среди остальных туристов между фонтанов эпохи Ренессанса было непросто, но книжку она читала внимательно и даже делала какие-то пометки карандашом.

  Выглядела она уже значительно лучше, даже несмотря на ясный день: от вчерашних ожогов остались лишь почти незаметные следы, глаза сияли, а кожа казалась не пергаментной, а почти человеческой, только немного бледной. К сожалению, такой эффект мог быть достигнут лишь одним способом.

  Поезд прибывал в Рим около девяти часов вечера, до этого времени Артуру приходилось наблюдать все проносящиеся мимо красоты Италии из коридора: занавески в купе были плотно задернуты, и Мицци трепетно оберегала свой покой. Облокотившись о поручень, Артур смотрел на проносящиеся мимо яркие пейзажи Тосканы. Виноградники и пастбища сменялись деревушками, где текла размеренная итальянская жизнь, такая живописная и самобытная, что любой художник только и мечтал бы переехать сюда на пару месяцев, лишь бы иметь возможность запечатлеть стройные кипарисы и не менее стройные станы улыбчивых селянок. Во Флоренции поезд стоял час, пока отсоединяли вагоны, а шумные итальянцы штурмовали перрон. Юноша вспоминал, что когда-то, не так давно, он мечтал остановиться здесь, чтобы все время посвятить лишь Галерее Уффици и Национальному Музею (ну и тем самым прекрасным стройным итальянкам, но этого ведь не будешь писать в заявлении профессору). Сейчас же весь этот высокий Ренессанс, ради которого в свое время он и сорвался в Гранд-Тур, казался ему далеким и эфемерным, словно из прошлой жизни.

  - Мы скоро приедем, - раздался голос позади него.

  Артур и не заметил, как зашло солнце: сумерки длились тем меньше, чем южнее они оказывались, и сейчас было уже почти темно. Вампирша покинула купе и нашла Артура в коридоре, где он стоял уже последние... два? три часа? Давно...

  - Мне стало совсем скучно, я эту книжку уже наизусть выучила, - Мицци помахала путеводителем и протянула его англичанину. - А ты, кажется, так ничего и не прочел.

  Она пристроилась рядом у окна, и некоторое время они молча стояли, изображая заинтересованность в римских предместьях, мимо которых их мчал поезд.

  - Я согласна, - вдруг сказала она.

  Артур удивленно посмотрел на вампиршу, пытаясь понять, на какой незаданный вопрос был этот ответ. То, что она рылась у него в мыслях, как в своих вещах, хоть и раздражало, но давно стало привычным.

  - Про убийства, - Мицци произнесла это так тихо, что можно было прочесть только по губам, хотя кроме них никого больше в коридоре не было. На Артура она старалась не смотреть. - Я помню, о чем ты просил меня в Париже.

  - Но вчера ночью... Ведь мне не показалось, верно? И я слышал какие-то разговоры, что в вагоне третьего класса пропал человек.

  Он не закончил мысль, но вампирша согласно кивнула, все еще не поднимая на него взгляда. Разговор выходил ужасно неловким и никак не хотел строиться. Но как еще говорить про убийства, Артур не представлял, а Мицци то ли разделяла серьезность момента, то ли пыталась подстроиться под его восприятие. Но вопрос так и не был задан, а ответ не был получен.

  - Я постараюсь, - вновь сказала она после некоторой паузы. - Я не могу обещать, но я постараюсь. Просто это действительно очень сложно. Но ведь по-другому не может быть?