Валентин Пикуль - Добрый скальпель Буяльского

• Название: Добрый скальпель Буяльского
• Автор: Валентин Пикуль
• Жанр: История

---

- А вы думаете, я нуждаюсь в профессорах? Да мне стоит лишь свистнуть, как они сбегутся - больше, чем надобно.

На что Илья Васильевич с достоинством отвечал:

- Ваше превосходительство, вы изобрели очень легкий способ для приискания профессоров хирургии. Можете свистеть, сколько вам вздумается! Бездомные псы на ваш свист, может, и сбегутся, но едва ли отзовется хоть один уважающий себя ученый...

Шли годы... Кембридж, Берлин и Филадельфия присвоили Буяльскому почетные звания, а наградою от России было то, что его сделали.., консультантом Мариинской больницы (без жалованья!). Случай в Царскосельском Лицее с удалением из тела Алеши Воейкова костяной палочки, однако, стал широко известен в обществе столицы.

Николай I вызвал к себе лейб-медика Рюля:

- Рюль! Ты, смотри, не загораживай дорогу Буяльскому... А встретившись с Арендтом, царь шутливо спросил:

- Мой добрый Арендт, если моя жена, когда я буду садиться на трон, подставит мне под зад острую палочку, как это случилось в Лицее с олухом Воейковым, то скажи честно - кого звать на помощь: тебя или... Буяльского?

Арендт, сильно покраснев, отвечал императору, что лучше звать Буяльского, ибо он, Арендт, уже несколько староват.

- То-то! - сказал император и щелкнул врача по носу. В тревожные дни 1837 года, когда на Мойке умирал Пушкин, Буяльский был возле его постели - вместе с другими врачами. В годовщину 100-летия со дня смерти поэта нашлись медики, осудившие своих коллег прошлого. "Вестник хирургии" обрадовал советских читателей, что сейчас все было бы иначе - "скорая помощь" доставила бы Пушкина в больницу, где поэта осмотрели бы рентгеном, сделали бы ему переливание крови и прочее. Но достижения медицины XX века нельзя механически передвинуть в былое столетие. И потому прав академик Н. Н. Бурденко, который на особой сессии Академии наук СССР решительно заявил, что даже в 1937 году такие ранения, какое было у Пушкина, на 70% кончаются смертью!

***

Художника из него не вышло, но зато Буяльский стал профессором Академии художеств, где читал курс анатомии. Преподавал эту науку не на трупах, а на картинах в Эрмитаже, водя учеников от одного полотна к другому. Даже у великих мастеров он находил немало ошибок в изображении человеческой натуры и только мимо созданий академика Егорова проходил спокойно:

- Это Егоров.., у него никогда не бывает ошибок! В ту пору, когда считалось, что каждый врач должен учиться в Европе, Буяльский ни разу не выезжал за границу.

- А зачем мне смотреть, как помирают немцы или французы, ежели у меня в палате своих больных девать некуда... Люди, - говорил Илья Васильевич, болеют везде одинаково. Совершенствоваться можно и дома, незачем для этого лапти по Европам трепать...

Всей своей жизнью Буяльский доказывал, что существует русская национальная хирургия, в основе которой - человеколюбие. Он принадлежал к числу тех редких хирургов, которые ампутацию ставили на последнее место, а главной своей задачей считали лечение больного. Илья Васильевич предупреждал учеников:

- Хирургия - еще не художество, как думают иные. Она служит не ради прославления оператора, а лишь единственно ради здоровья оперируемого. Легче всего отпилить руку или ногу, чтобы потом сочинить статью, как быстро ты это сделал! Но еще никому из нас не удалось пришить руку или ногу на прежнее место. А потому, господа, в нашем деле надобно семь раз подумать, прежде чем один раз отрезать... Не увлекайтесь калечением людей!

Студенты Медицинской академии обожали его. Он был прост и доступен. Тридцать лет читал лекции на Выборгской стороне и за все эти годы не пропустил ни одной лекции. Даже когда по Неве проходил ладожский лед, он добирался до аудитории.

- Как же вы? - спрашивали его. - Неужто на лодке?

- Затонула моя лодка. Прыгая со льдины на льдину, добрался, как видите... Итак, на чем же мы с вами вчера остановились?

Сорок долгих лет продолжалось незавидное соперничество лейб-хирурга Арендта с Буяльским. Сорок лет Арендт заявлял:

- Я приду к больному, если там не будет Буяльского! Соглашались, что Буяльского не будет. Он приходил. И каждый визит Арендта заканчивался одним и тем же:

- Кажется, нам следует пригласить Буяльского... Илья Васильевич был непревзойденный мастер диагноза. Однажды княгиня Трубецкая, катаясь с ледяных гор, упала с высоты на невский лед вместе с санями и повредила плечо. Ее осматривали два видных хирурга - Арендт и Саломон; первый говорил, что у княгини перелом ключицы, а второй утверждал, что вывих головки плечевой кости. Спорили так, что возненавидели друг друга.

- Вывиха нет, а есть перелом ключицы!

- А я говорю, что у нее вывих! - горячился Саломон.

- С кем вы спорите? Обычный перелом.

- Да как у вас поворачивается язык?..

В дверях появился муж княгини Трубецкой:

- Господа, вы так мило здесь спорите, а время идет, моя жена исстрадалась. Извините, я вынужден послать за Буяльским...

Илья Васильевич осмотрел больную, вышел к коллегам.

- Кто из нас оказался прав? - спросили его.

- Поздравляю вас, господа: на этот раз вы оказались правы оба. У женщины две беды - и перелом ключицы, и вывих...

Однажды гусара Новосильцева в манеже выбросила из седла пугливая лошадь. Новосильцев ударился плечом о барьер манежа, предплечевая кость хрустнула. Но, падая, он машинально выставил вперед сломанную руку, которой и встретил удар об землю. При этом обломок кости прорвал мышцы, кожа лопнула - и кость вышла наружу, поверх сюртука... Срочно был вызван Арендт, приехавший с набором инструментов для неизбежной ампутации. Вскоре же явился и Буяльский.

- Не спешите с пилой, - сказал он. - Зачем же из красивого юноши делать калеку? Правая рука.., она ему еще пригодится!

Арендт разогревал над пламенем страшную пилу - Вам бы только всегда спорить со мной! Новосильцев не выдержал и при виде пилы заплакал:

- Неужели мне предстоит сейчас все это вынести?.. Возле его постели собрались почти все главные хирурги столицы. Гусар исстрадался, но лишь на седьмой день консилиум принял решение, согласившись с мнением Арендта, ампутировать.

- А я протестую, - стоял на своем Буяльский... Арендт демонстративно собрал, свои инструменты:

- Слышите, господа? В таком случае я ухожу... Историк пишет: "Петербургские врачи-немцы и горячие почитатели Арендта, с негодованием разносившие по городу вести об упрямстве Буяльского, обрадовались новому случаю очернить его и без удержу терзали его хирургическую репутацию". Буяльский остался один возле больного, вокруг него сидели сородичи гусара.

- Ладно! Вашего гусара я беру на свои руки... Вечером Илья Васильевич говорил Марье Петровне:

- Ах, Маша, Маша! Кому легче - мне или Арендту, не ведаю... Оба мы с ним на высоте известности. Но Арендт, опираясь на большинство консилиума, ничем не рискует. А я, если Новосильцева не спасу, рискую всем, что добыто мною за полвека трудов...

Прошла неделя, началась вторая. Через двенадцать дней он получил записку, присланную с дворником, и Марья Петровна услышала, как ее муж плачет. Она вбежала к нему:

- Ильюша, значит, Новосильцев умер? Он протянул жене записку:

- Прочти, что мне пишет сам Новосильцев... Гусар, среди слов благодарности, сообщал Илье Васильевичу, что пишет ему как раз той рукой, которую ему хотели ампутировать.

- Хирургу следует быть очень мягким с больным и очень твердым в своем мнении, - сказал Буяльский жене и вытер слезы.

Мария Петровна заплакала тоже: только сейчас, словно глянув на мужа со стороны, она увидела, что перед нею - старик!

***

Он родился в июле 1789 года, а 24 июля 1864 года исполнялось 50 лет его службы медицине.

Настала пора оглянуться назад и посмотреть, что сделано! Сделано немало... Буяльский не только оперировал, но и сам изобретал операции: он автор резекции верхней челюсти, которую и ввел в русскую практику; первым в России он применил эфир и хлороформ как наркотические средства, чтобы облегчить людские страдания; усовершенствовал многие хирургические инструменты и собрал большую коллекцию устаревших; он основал "скульптурную" анатомию, применив замораживание для обработки анатомического материала; всемирную славу принесло Буяльскому издание двух анатомических атласов, где ему пригодилась врожденная любовь к рисованию...

- Юбилей так юбилей, ладно, выдержу и это испытание!

Узнав, что друзья собирают деньги на обед в его честь, Илья Васильевич даже вспылил:

- Да мы ж не немцы, чтобы вскладчину обедать! Приходите ко мне домой, и что бог пошлет, то и будет...

20 сентября дом старого хирурга заполнили гости, и только сейчас он понял, сколько у него учеников, сколько поклонников, сколько людей спас он от смерти и увечий. Ему поднесли золотую медаль, на одной стороне которой был оттиснут его профиль, а на другой, увитая лаврами, помещалась надпись: "...Илье Васильевичу Буяльскому в воспоминание пятидесятилетия на поприще службы и науки". Старик не выдержал и прослезился...