Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

• Название: АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2
• Автор: Зубачева Татьяна
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Я не человек, значит, — Эркин с трудом выталкивал слова. — Кукла. Заводная кукла.

— Что ты говоришь? Опомнись!

Он по-прежнему глядел перед собой.

— Я думал: они так просто… куражатся над нами. От злобы. Все мы так думали. А они… книжки писали. Придумывали всё это, — у него задрожали губы, но он справился с ними. — Женя. Мне… мне уйти, да? Тебе… тебе неприятно будет… со мной… после этого…

— Замолол! — нешуточно рассердилась Женя.

Она резко встала, почти бросила обе книжки на комод, обернулась. Эркин по-прежнему сидел за столом, глядя в пустоту. Женя подошла, встала у него за спиной, положила руки ему на плечи. И впервые не ощутила его ответного мягкого движения.

— Кто-то что-то наврал, а ты…

— Это всё правда, — перебил он её. — Всё это с нами, со мной сделали. Всё так.

— Перестань, — она тряхнула его за плечи, вернее, попробовала встряхнуть, но он был как каменный.

— Я работал, Женя. Мне велели, я шёл и работал.

— Перестань! Со мной тогда, там, ты тоже работал?!

Женя сама не ожидала, что это вырвется. Они оба, не сговариваясь, ни разу за эти месяцы, с весны, не упомянули вслух об их первой встрече. Клиентки и спальника. Женя сказала и испугалась. И своих слов, и реакции Эркина. Он вздрогнул и упал головой на стол, как от удара, закрыл голову руками. Но Женя не отошла от него, не разжала пальцев, вцепившихся в его такие твёрдые сейчас неподатливые плечи.

— Ну же, отвечай, — Женя говорила теперь таким же жёстким приказным тоном, как и он, когда требовал, чтобы она читала всё подряд без пропусков. — Не мне. Я ответ знаю. Себе отвечай. Ты на меня, нет, на Алису смотришь, о чём думаешь? Ну?

— Не надо, — глухо простонал он.

— Ну же, Эркин, — не отступала Женя. — Ну же, посмотри на меня. Ты тот, кем себя считаешь, понял? Ты не кукла, ты — человек.

Она отпустила его. Ей хотелось погладить эти взъерошенные торчащие иглами пряди, но она удержалась. Сейчас этого нельзя. И… и надо поесть.

Женя ушла на кухню и поставила на плиту чайник. Плита была ещё тёплой, но чая на такой не вскипятишь. Она открыла топку и стала на углях разводить огонь, подкладывая лучинки. И когда за её спиной раздались лёгкие шаги — она не услышала, а как-то ощутила их — она не обернулась.

Эркин мягко потеснил её у плиты, забрал лучины. Женя кивнула и встала. Пока он налаживал огонь, она принесла из комнаты их чашки, вылила в лохань остывший чай, ополоснула чашки и ушла в комнату. Что у неё… у них есть? Хлеб, масло? Нет, масла мало. А печенье ещё есть? Да, немного, но им хватит.

Она заново накрыла на стол и вернулась на кухню к Эркину.

Он по-прежнему сидел на корточках у плиты, неотрывно глядя в открытую топку.

— Я не доливала, — сказала Женя. — Подогреется и ладно.

— Я долил, — голос у Эркина хриплый, натужный, как не его.

Женя кивнула.

— Ты… — она вздрогнула, так неожиданно он заговорил. — Ты простишь меня?

— За что? — ответила она вопросом и не дала ему ответить. — Ты ни в чём, понимаешь, ни в чём не виноват. И что бы ты ни говорил, но они… эти книжки врут.

— Это всё правда.

— Не вся, — возразила она. — А полуправда — тоже ложь.

Чайник тоненько свистнул, и Эркин закрыл дверцу топки и встал. Подошёл к Жене и остановился перед ней. Она требовательно смотрела ему в лицо. И увидела, как оно медленно меняется, как из-под жёсткой корки проступают знакомые черты.

— Да, — его голос тоже стал прежним. — Это не вся правда.

У чайника задребезжала крышка, и он повернулся к плите, взял чайник и понёс в комнату. Женя посторонилась, пропуская его, и вошла следом.

Они снова сели за стол. Женя налила чай и аккуратно, чтобы треском обёртки не разбудить Алису, вскрыла пакетик с ореховым печеньем. Эркин взял печенье, хрустнул им, отпил чаю и… наконец улыбнулся. Женя перевела дыхание и взялась за свою чашку.

— Женя, — голос Эркина ровен и мягок. Как всегда. — Я ведь помню, как нас снимали, ну, фотографировали. Понимаешь, нам велели принять нужную позу и снимали, — он вдруг улыбнулся. — Я помню. Было трудно.

Женя кивнула, улыбнулась. Не его словам, а тому, что он становится прежним. Пусть говорит. Пусть говорит, что хочет, о чём хочет…

— Женя, — Эркин смотрел на неё с какой-то новой горькой улыбкой. — Я сам не всё понимаю, но… но я тебе всё расскажу. Обо всём.

— Не надо, — Женя подалась к нему, накрыла своей ладонью его руку. — Тебе ведь… тяжело, неприятно вспоминать, так?

— Так, — кивнул он. — Но… я хочу, чтобы у меня не было тайн. От тебя.

— Спасибо. И я тоже тебе расскажу. О своих тайнах.

Эркин мягко накрыл ладонью её руку, лежащую на его кулаке.

— О чём мне рассказать тебе?

— О чём хочешь.

Он опустил веки, его лицо стало опять жёстким, но он явно заставил себя снова посмотреть на Женю.

— У меня никогда… не будет детей, Женя. Спальникам убивают семя. Там… в книге об этом нет. И… и если спальник три или там четыре дня… не работает, он… он начинает гореть. Это очень больно, — Эркин говорил по-английски, медленно, подбирая слова, будто вдруг забыл язык и теперь с трудом вспоминал. — Когда меня купили в имение, давно… пять лет прошло… я горел. Ты… ты звала меня… я слышал тебя. И выжил. Если бы не ты… И я не работал больше… спальником.

— Эркин…

— Нет, Женя, подожди. Когда спальник перегорит, он уже не может… работать. Я думал… всё… кончилось… я не ждал… а тут… я… я никогда не работал с тобой, Женя. Правда. Я сам не знаю, как это… я себя не помню, когда… Я… я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— А тебе самому, — Жене удалось перебить его, — тебе со мной хорошо?

— Лучше не бывает.

Эркин ответил с такой убеждённостью, что Женя засмеялась.

— Мнение знатока, да?

Он не сразу понял, а поняв, улыбнулся той, памятной Жене ещё с их первой встречи, преображающей его лицо улыбкой.

— Нас в Бифпите десять было. Ну, таких, как я. Поломанные куклы.

— Эркин!

— Нет, Женя, я о другом. Они тоже горели, зимой… нет, не то, понимаешь, это правда, что мы работали по приказу, но… но мы боялись… кто отказывался работать, того убивали. После двадцати пяти лет убивали всех. Я не знаю, почему… нет, мы можем по приказу, через силу, через… через всё… но…

— Не надо, Эркин, — Женя всё-таки остановила его. — Я поняла. Какие же вы куклы, если вам так плохо… от этого. У куклы душа не болит. Куклы бездушные, а вы… ты человек, Эркин. И был им… тогда. И всегда будешь.

У Эркина дрогнули губы, словно он хотел улыбнуться, но получилось… Он медленно разжал пальцы, отпуская руку Жени.

Женя молча смотрела, как он пьёт. Красиво, как всё, что он делает. Эркин быстро вскинул на неё глаза, поймал её улыбку и ответно улыбнулся.

— А ты что не пьёшь, Женя?

Она кивнула, взяла чашку. Теперь что? Теперь её очередь. Он доверяет ей, а она… "Мужчины всегда ревнивы к прошлому женщины больше, чем к настоящему". Старая истина, но…

— Эркин…

— Да, Женя.

— Эркин, теперь моя очередь, да? — она храбро улыбнулась. — Моя тайна.

Он недоумевающе посмотрел на неё и медленно кивнул.

— Я… я расскажу тебе… о нём… — она остановилась не в силах продолжать.

— О ком? — попробовал ей помочь Эркин.

— О нём, — Женя невольно сжалась, как от холода. — Об отце Алисы.

— Тебе тяжело, — возразил Эркин. — Не надо.

Он повторял её же слова, и она возразила тоже его словами.

— Я хочу, чтобы между нами не было тайн.

— Как хочешь, Женя, — согласился он.

— Я… я училась тогда в колледже. А он… он приезжал туда… со своими… друзьями… И был Бал… Бал Весеннего Полнолуния…

Женя не удержалась и всхлипнула, и Эркин сразу дёрнулся, как от удара.

— Женя…

— Нет, ничего, я в порядке. А потом, словом, ему это было так, развлечение. И когда девушка ему надоедала, он передавал её остальным, — у Эркина потемнело лицо. — И он не хотел ребёнка, потребовал, чтобы я избавилась, сделала аборт. Я не захотела. Вернула ему его подарки и… и всё.

Эркин встревоженно посмотрел на неё.

— Он… обидел тебя, да?

— Он не мог мне простить, что я сделала по-своему, не пошла по рукам. Он не терпел, чтобы ему противоречили.

Эркин медленно кивнул.

— Я понимаю. А… а сейчас он где?

— Не знаю, — пожала плечами Женя. — Больше я его не видела, — о преследовании, как её гнали из города в город, она решила не рассказывать. Незачем. Было и прошло. Эркин всё ещё смотрел на неё, и она улыбнулась. — Вот и всё, Эркин.

— Спасибо, — сказал он очень серьёзно. — Женя… если он опять полезет к тебе… убью.

Она не поняла сначала, а поняв, рассмеялась.

— Ты думаешь, это Рассел? Нет, того нет в городе. Я же сказала. Больше я его не видела.

— А этот, Рассел, ему чего надо? — и тут Эркин сообразил. — Эти книги он дал?

Женя кивнула и, увидев, как изменилось лицо Эркина, заторопилась: