Георгий Свиридов - Охотники за алмазами

• Название: Охотники за алмазами
• Автор: Георгий Свиридов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1981

В книгу Георгия Свиридова, романы которого «Джэксон остается в России», «Дерзкий рейд», «Стоять до последнего» и др. пользуются широкой популярностью, — включены две повести «Охотники за алмазами» и «Открытие века».

В повести «Охотники за алмазами» рассказывается о мужестве геологов, открывших в Якутии алмазы. «Открытие века» — взволнованное и правдивое произведение о первооткрывателях нефти в Западной Сибири.

---

Молодые хозяева страны, преданные и верные, готовы были, не жалея никаких сил, построить что-то совершенно новое, чтобы принести свет радости для всех будущих поколений.

Рабфаковцы, сверстники Михаила Бондаря, комсомольцы и большевики, недосыпая и недоедая, довольствуясь малым, были одушевлены идеей великой перестройки всего окружающего мира, создания истинно-радостной жизни для трудового большинства людей, которую они заслужили веками тяжкого беспробудного рабства и неисчислимых смертных жертв.

Он, Михаил Бондарь, простой крестьянский парень, получал бесплатно образование и диплом горного инженера, и ему хотелось с радостной благодарностью за это великое доверие служить своей родине, чтобы поскорее наступила эпоха всеобщего братства, блаженства и мира, которые потом постепенно распространятся по всей земле.

3

Наступило время для практических утверждений полученных знаний. Практику Михаил проходил в Верхне-Камском районе, где геологические поисковые партии нашли фосфор. Фосфора стране не хватало. Будущий горный инженер Бондарь принял участие в обследовании месторождений. Их оказалось два, и оба по запасам — промышленные. Месторождения сразу же начали разрабатывать.

Сейчас, через четверть века, Бондарь нет-нет и глянет на карту страны, где в Кировской области помечена станция Фосфоритная. Она появилась в начале тридцатых годов, когда вырос рабочий поселок и промышленные объекты…

Все для него в тех местах связано с понятием «первое»: первая самостоятельная практическая работа по диплому горного инженера, первые открытые на его глазах и с его участием крупные месторождения и — первая любовь… Здесь он встретил свою подругу на всю дальнейшую жизнь, и потому-то ту станцию они с полным правом называют «нашей».

Свою любовь почти дипломированный горный инженер встретил рядом с месторождением в селе Лойно, где после окончания медицинского техникума применяла свои познания на практике в местном медпункте молодая фельдшерица Руфина Макаровна Малышева. Девушка строгого нрава и самостоятельная.

Геологи — народ общительный и веселый. По случаю обнаруживания залежей фосфорной руды была у них общая радость. На праздник пригласили и сельчан. Михаил сразу обратил внимание на девушку в синем платье, с глазами, блестевшими черным светом. От сидела чуть в стороне, против Михаила, и ему было видно, что ей приятно и весело принимать участие в общем празднике. По временам, когда играла музыка, она исчезала — ее приглашали танцевать, и она каждый раз возвращалась на свое место, довольная от мужского внимания, от окружающей природы и девичьего предчувствия своего настоящего будущего счастья. Иногда она чутко поглядывала по сторонам, словно кого-то хотела увидеть, и у Михаила останавливалось, замирая, сердце, когда их взгляды на какое-то короткое время встречались.

Пригласить ее на танец он почему-то не решался, боялся, что ее уведут другие, а он не успеет подойти и опоздает, или что она может ему отказать. У него еще не было ни опыта обращения с женщинами, ни молодецкой бойкости. И ему вдруг стало грустно и скучно от долгого торжества. Неизвестная девушка почему-то не возвратилась на свое место. Сидевшие за столом женщины были счастливы от внимания своих друзей. Длинный стол давно потерял свой первоначальный привлекательный вид, общество распалось на компании и отдельные пары, которые уже от выпитого вина не замечали, казалось, никого вокруг себя. Музыка играла и покрывала весь шум голосов. Время общего торжества кончалось, звезды, казалось, опустились ниже. Надвигалась ночь. И Михаил собрался уйти отсюда. Он отодвинул свой недопитый стакан с вином, встал и поклонился ближним соседям.

За деревьями, на вытоптанной лужайке, где проходили танцы, Михаил вдруг увидел ее. Девушка стояла с подругой и сразу повернула голову к Михаилу, словно именно его и ждала здесь. И улыбнулась, как уже знакомому, не скрывая своей симпатии. Ему как-то стало легко и тепло от света ее лица, и он ей ответил своей улыбкой. Михаилу уже не хотелось никуда отсюда уходить, и он остался на празднике. Подошел к девушке и пригласил танцевать, сам удивляясь откуда-то появившейся смелости.

Танцевать модное танго Михаил как следует не умел и думал о том, чтобы нечаянно не наступить грубыми ботинками на ее ножку, на узконосые туфельки с пряжкой. А когда Михаил окончательно смешался, она повела его сама, согласуясь с тактом музыки, как нужно.

— У вас хорошо получается, только слушайтесь меня, — ободряюще сказала Руфина, с доверием прижимаясь к нему в танце.

— Стараюсь слушаться, только не совсем получается…

— Нет, нет, вы так не думайте. Уверяю вас, все хорошо. Теперь поворот налево и снова два шага…

Мир вокруг Михаила снова обрел свои привлекательные краски, хотя праздник двигался к своему завершению — столы заметно опустели и многие разошлись. Но первое их свидание продолжалось до появления света на небе. Они просто не могли расстаться. Михаил Бондарь и его новая подруга Руфина пошли вместе ходить по саду, по сонным улицам, вышли к высокому берегу реки, над которой белым облаком стлался предрассветный туман, и из него, словно из пухлой ваты, на том низком берегу торчали остроконечные зеленые пики елей и пушистые шапки сосен. Природа жила пробуждением нового дня. Михаил снял пиджак и отдал девушке. Он не робел от этой нежности к ней, а испытывал какое-то незаметное блаженство.

— Вот и ночь прошла, а мы ведь даже не спали, — тихо сказала Руфина и добавила: — Пора нам прощаться.

— Еще чуть побудем, — попросил Михаил. — Мне скоро уезжать, практика кончилась…

Он смутно понимал, что счастье будущей жизни исходило от этой девушки, с которой он, вероятно, должен расстаться и не встретиться никогда более. Михаил посмотрел на свою подругу и помолчал. Лицо ее словно само засветилось от чистого света встающего вдалеке солнца. Он видел вблизи ее щеки, маленькую родинку за розовым ухом и чуть припухлые губы и чувствовал воодушевление от близости с ней, ее доброту и властную таинственную силу, скрытую в этом живом существе.

— Пора, — сказала Руфина, и они пошли.

Миновали какие-то долгие улицы и наконец остановились у дома с палисадником, густо заросшим сиренью.

— Здесь я живу… снимаю комнату, — она протянула руку. — До завтра!

— Завтра уже стало сегодня.

— Тогда до вечера.

— До вечера, — повторил Михаил, не отпуская ее руки.

Они еще постояли немного, и Руфина, высвободив свою руку, вздохнула:

— Мне ж на работу надо… День наступил.

— Да, да, понимаю… Значит, до вечера?

— До вечера.

Они смотрели друг на друга, произносили вслух обычные слова, а сами жили надеждою и ожиданием близкого счастья, о котором уже договаривались меж собою их молодые сердца.

4

На следующий год, в начале лета, успешно защитив диплом, Михаил Бондарь получил направление на работу в Иркутское геологоразведочное управление. К месту службы он выехал не один, а вместе со своей молодой женой, которой тоже была обещана работа в том городе.

Иркутск встретил их знойной духотою лета. Женщины щеголяли в открытых платьях и сарафанах, как ходят где-нибудь на юге. На главной улице торговали мороженым и газированной водой, подкрашенной сиропом. Город как город.

— Даже не верится, что мы в Сибири, — сказала Руфина.

— Жить можно? — улыбнулся ей Михаил.

— Вполне можно.

— Значит, будем устраиваться основательно.

В геологоразведочном управлении Михаила Бондаря принял Петр Яковлевич Андропов, главный инженер, исполнявший обязанности начальника. Но он уже знал, что в ближайшем скором времени его должны утвердить начальником, документы уже направлены в Москву.

— Только не засиживайтесь у начальника, — предупредила доверительно секретарша, женщина в летах, приятной наружности. — Петр Яковлевич у нас человек строгий и не терпит напрасной траты времени.

С таким напутствием Михаил открыл тяжелую, обитую черной клеенкой дверь кабинета. Он ожидал встретить насупленный взгляд «геологического волка», «хозяина» крупного управления, хозяйство которого раскинулось по огромным просторам Сибири. Но навстречу ему из-за письменного стола вышел, молодой подтянутый человек, даже совсем ненамного старше Михаила. Он крепко, энергично пожал руку и, дружески обняв за плечи, подвел к потертому кожаному дивану, что стоял у стены.

— Садись, товарищ, в ногах правды нету, — и сам уселся рядом. — Мы тебя давно ждем, телеграмму две недели назад получили.

— Так я ж прямо с поезда к вам, ехали больше недели. — И добавил, словно извинялся: — И не один я, вместе с женою.

— Тоже хорошо.

Михаил не знал, к чему именно отнести это «тоже хорошо», но было приятно услышать одобрение. Андропов ему откровенно нравился. «С таким работать можно», — подумал Михаил, доставая из кармана свои документы и бумаги с печатями.