Елена Соковенина - До Бейкер-стрит и обратно

• Название: До Бейкер-стрит и обратно
• Автор: Елена Соковенина
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 978-1-4710-2809-0

Это книга о поездке в Лондон кризисной зимой 2009 года, без языка и без денег. Но, кроме того, это еще история о том, как писался один авантюрный роман, о знакомстве с петербургским шерлокианцем Светозаром Черновым (который будет сопровождать нас  на протяжении всей истории), и о не вполне обычных сюжетных поворотах в романе и в жизни.

Все совпадения ведут на Бейкер-стрит.

---

Лондонских знакомых у графини не было, денег на билет до Лондона – тоже, но длилось это ровно неделю. За это время графиня успела взять взаймы у знакомого гусара, и едва не потеряла все деньги, попытавшись найти комнату через сайт объявлений. Через две недели, во вторник, ее уже ждали в агентстве по трудоустройству, и в одном прекрасном доме в Уокинге. Там предполагалось провести два-три дня, пока найдется комната.

- Улица Gainsford Street. Там пряталась «Аврора» перед погоней. Слева от канала, либо справа и были спрятаны сокровища. С.Ч.

Часть первая

21 ноября 2009 г.

Так вот, Лондон. Сойдя на английскую землю в аэропорту Стэнстед, графиня первым делом развернула бумажку, на которой было записано карандашом:

« Сесть на поезд-экспресс и добраться до станции Ливерпуль-стрит».

Это был первый пункт из четырех.

- О, - сказала графиня и длинно выругалась - кругом был аэропорт, везде аэропорт и ничего кроме.

- M-m-m-m-m-m, - произнесла графиня на чистом английском. И остановила первого попавшегося прохожего, чей облик за обилием впечатлений стерся из памяти: Прохожий выдал нечто длинное, из чего стало понятно, что следует куда-то повернуть, затем спуститься и там должен быть вокзал. Но куда осталось неведомо. Графиня прошлись туда и сюда, размышляя, не выпить ли чашку кофе, посмотрели на цены и чуть не стали заикаться от ужаса. Места, где возникло бы желание присесть за столик, бросив саквояж рядом, не нашлось. Нашелся другой прохожий: мужчина профессорской наружности. Седовласый, в золотых очках и белоснежной улыбке, с зонтом. Он не только говорил, но и махал руками. Один из этих взмахов был особенно удачен, и графиня, прогулявшись еще вперед, и все-таки спустившись - в какой-то туннель, оказались на первом этаже здания, возле железнодорожных касс.

Что-то через час графиня сошли на Лондон Ливерпуль-стрит и снова развернули бумажку. Там значился второй пункт:

«Спуститься в метро. Доехать до станции Ватерлоо».

Автомат, выдающий билеты на метро, был осмотрен со всех сторон в четыре захода. Так герои Уэллса рассматривали машину времени. Следом графиня сделали открытие, потрясшее ее воображение: на монетах, тяжелых английских фунтах, не было цифр! Сбоку монет оказались буквы, из которых удалось разобрать, что над графиней издеваются. Ее сиятельство задумались и довольно скоро пришли к выводу: если купить, к примеру, чашку кофе, по сумме сдачи можно будет хотя бы примерно определить достоинство монет. В кафе не было ни одного, не единого свободного столика. Не было также значков зеленого цвета, с телефонной трубкой и надписью «Top-up», предоставляющей возможность приобрести карточку для телефона. Не было и будок с круглой вывеской «I», в которых ожидалось получить информацию. Но зато было заведение, где продавали на вынос суши. Сдача с двадцати фунтов обнаружила две бумажки, в пять и в десять фунтов, и две монеты без цифр.

Теперь нужно было попасть на вокзал. Через полчаса мучений с автоматом пришел вежливый сотрудник метро. Графиня выразительно развели руками, кстати пытаясь понять, почему заклинило собственный речевой аппарат. В результате этого действия удалось извлечь из себя фразу: «I have just arrived in London...» Окончание заклинания было записано, но там на другую тему. Сотрудник метро улыбнулся, взял у графини бумажку в пять фунтов и показал, как отдать ее автомату. Но автомат не собирался участвовать в демонстрации. Сотрудник попробовал несколько раз с одинаковым результатом. После чего сказал длинное, и показал руками, что следует дойти до угла, повернуть направо и там графиню ожидает нечто хорошее. До угла графиня шла долго, очень долго. Потому что там было много дверей. И в каждой - то магазин, то кафе. Свободных столиков по-прежнему не было, цены вызывали кратковременную потерю сознания. Три или четыре раза графиня прошли мимо угла и столько же - мимо кофейни, пока ужас не заставил ее войти. Просто глупо предаваться отчаянию, не выпив чашку кофе. Хозяин кофейни, ласковый итальянец, сказал не очень длинное. Ну, тут все понятно: чего, мол, изволите, ваше сиятельство.

- Coffee, please.

- Milk? По голосу хозяина само собой подразумевалось, что это вопрос наподобие «How do you do?»

 - No milk, - солнечно улыбнулась графиня.

Хозяин застыл с чашкой в руке.

- No milk? - не поверил он.

- No milk?! - No milk, - подтвердила графиня и, спохватившись, добавила:

- And no sugar. No sugar. No.

Каждое повторение этих простых слов было реакцией слегка испуганной графини на каждую из степеней шока, последовательно отражавшихся на лице хозяина кофейни. Который, очевидно, решив, что графиня страдает каким-либо недугом, не позволяющим в полной мере ценить радости жизни, проявил такое сочувственное внимание, что, даже улыбаясь все солнечней и солнечней, удалось лишь уверить его в собственном мужестве, с которым графиня переносит свои... назовем это «особенности». Сообщение графу был густо замусорено обрывками английских фраз. Благо граф человек понятливый, быстро схватывающий и легко реагирующий на изменения окружающей среды. Суши удалось съесть здесь же, потихоньку вытаскивая их из пакета. Но если вы думаете, что на этом все закончилось, то ха-ха-ха. Автомат у метро вел свою партию, выдавая монеты, приблизительно оцененные графиней как фунтовые, назад. Очередь, собравшаяся сзади, проявляла легкое нетерпение и корректно не лезла не в свое дело. Наконец, графиня обернулась и развела руками. Из очереди решительным шагом вышла маленькая пожилая леди. Она похлопала графиню по плечу, и сгребла монеты своей сухой рукой. Потом - о, вот это запомните, пожалуйста! - послюнила палец, приложила к обратной стороне каждой монеты, затем как следует врезала автомату под дых - и с прекрасной улыбкой вручила графине билет. Затем, выслушав уже несколько более уверенную фразу о месте назначения, столь же решительно, как и раньше, сопроводила графиню к карте метро, оттуда к поезду и вот, наконец, вокзал. По дороге к которому оказалось, что мы едем в обратном направлении. Пришлось вернуться на две станции назад. Здесь маленькая пожилая леди простилась с графиней и исчезла. Согласно пункту третьему полученной от миссис B. инструкции, именно здесь следовало найтись поезду до Уокинга.

Однако, железнодорожная станция была надежно спрятана. Графиня стояли к ней спиной, и ни гул поездов, ни сами поезда, то и дело мелькавшие мимо, совершенно не мешали поискам

Пункт четвертый и последний гласил: «Сесть в поезд и позвонить мне. С.».

Уокинг, два часа спустя.

Это – «Чизли», дом, в котором живут B. Маленький и уютный, в два этажа. А это – сами B.: Дима – служащий банка (разумеется, по компьютерной части) и Света – настоящий британский ученый, доктор философии. Уокинг – южный пригород Лондона, находится, как я уже говорила, в Суррее. Это любопытно до чрезвычайности, и отнюдь не только потому, что именно здесь Герберт Уэллс писал «Войну миров», здесь же разворачивается действие его романа, а на городской площади стоит памятник марсианину. Любопытно, что в моем романе дело касается Конан Дойля, в частности, «Знака четырех». А место действия «Знака четырех», если вы вдруг забыли – именно Суррей. Кроме того, мне необходим сумасшедший дом. По странному совпадению как раз Уокинг, милый, маленький город, в котором я оказалась совершенно случайно, носит прозвище: «Mad, bad and dead».Ибо среди местных достопримечательностей – сумасшедший дом (бывший), тюрьма (бывшая), кладбище и крематорий (действующие). Именно так он и возник: в Лондоне не хватало места для покойников, преступников и безумцев. Кладбище! Ну, конечно, кладбище! Не знаю, что буду с ним делать, но какой же дурак откажется от кладбища?

27 ноября 2009 г.

Сегодня, леди и джентльмены, исторический день: графиня обрела жилье. Не Букингемский дворец, там у меня нет знакомых. Но тоже очень милое место, хотя в наших краях такие называют «общежитие семейного типа». И тем не менее. Wi-fi, стиральная машина, письменный стол... столик, так будет вернее. К деталям мы еще вернемся, а пока о главном.

Лондонский мост находится в пяти минутах ходьбы от моей лондонской резиденции. Станция метро Бермондси - в десяти. И от этой станции, между прочим, не нужно тащиться на автобус (и тратить стремительно тающие фунты), или в течение продолжительного времени пешком любоваться городом до состояния «достигнув финиша, упал и уснул мертвым сном». На улице, пересекающей Лондонский мост снизу, имеется все, что потребно для жизни: магазины (из них один круглосуточный), прачечная, оба рекомендованных банка, и даже тотализатор (ну, мало ли). А также паб «Блю Анчор», лотки с овощамифруктами и впечатляющее количество китайской еды. Еда эта так пахнет, что графиня, сурово отдающая ужин врагу, чуть было не проявила душевную дряблость. Но удержалась и гордится. Хотя и допускает возможность, что местные ароматы прекрасны более всего с голоду, а обед раз в неделю – маловато даже для тех, кто, как я, неусыпно следит за своей линией «Ж». Моя будущая резиденция называется Рамсфорт (тут, по-моему, все дома вместо номера носят имя) и находится на Роузберри-стрит. Не далее как вчера графиня в кромешной темноте металась по городу и натурально приставала к прохожим: «Excuse me! How can I get to Roseberry street?» От этой простой фразы лондонцы отчего-то впадали в растерянность и вежливо просили обратиться к ... такая круглая штука с кнопкой на стене, чтобы помочь тем, кто сам не местный. Графиня эти советы расценивает как тонкий английский юмор. Потому что ничем иным не может быть предложение поговорить по телефону, если и живьем-то английский воспринимаешь как одну длинную, приятную на слух фразу без определенного смысла. В плеере третьи сутки по восемь часов кряду звучит «Дживс и Вустер». Графиня очень радуется, когда каждый следующий день понятных слов становится больше. И все равно, понимаете? Все равно я никого не понимаю! В Рамсфорте меня ждали к семи, а было уже девять, и телефон сел безнадежно, а тут еще и граф. Графу накануне было сообщено буквально вот что: