Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия

• Название: Манускрипт всевластия
• Автор: Дебора Харкнесс
• Издательство: Астрель
• Жанр: Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-44599-6

Кто такая Диана Бишоп? Известный историк из Оксфорда, специалист по старинным рукописям и — плоть от плоти удивительной семьи, где женщинам из поколения в поколение передавались необычные способности.

После смерти родителей Диана решила отказаться от своего сверхъестественного дара и вспомнила о нем лишь тогда, когда в руках у нее случайно оказался таинственный манускрипт, посвященный оккультным и герметическим наукам.

С этого дня жизнь Дианы превращается в кошмар. Ее преследуют. Ею пытаются манипулировать. Ей лгут, угрожают, но… похоже, убивать ее все же не собираются. Очевидно, кто-то решил запугать женщину, способную обеспечить искателям утраченного знания доступ к манускрипту…

Вот только зачем? И какова истинная ценность манускрипта?

---

— Марта, — Мэтью встал с места, — я сам могу.

— Ей холодно, а ты пей. Я зажгу.

Вскоре огонь разгорелся. В большой комнате не стало от него жарко, но значительно потеплело. Марта отряхнула руки и поднялась.

— Ей надо спать. Я носом чую, она сильно боялась.

— Она ляжет, как только поест, — присягнул Мэтью, подняв правую руку.

Марта погрозила вампиру пятнадцати сотен лет, как пятнадцатилетнему, но все же поверила и удалилась, шаркая по ступеням больными ногами.

— Окситанский, кажется — язык трубадуров? — спросила я. Мэтью кивнул. — Не знала, что северяне тоже на нем говорили.

— Не такой уж у нас дальний север, — улыбнулся он. — Париж мы считали далекой пограничной провинцией и почти все говорили по-окситански. От северян вместе с их наречием нас защищали горы — здесь до сих пор не очень-то жалуют чужаков.

— Что значат слова, которыми вы обменялись?

— «Ты ствол, она ветка, где зреет восторгов плод», — перевел Мэтью, устремив взгляд за окно. — Теперь Марта будет мурлыкать это весь день и сведет Изабо с ума.

Комната нагревалась, и меня начало клонить в сон. Я с трудом доела омлет.

На середине зевка, которым я чуть не вывихнула челюсть, Мэтью подхватил меня на руки.

Я запротестовала.

— Хватит уже, ты еле сидишь. — Он посадил меня в ногах кровати, откинул покрывало. Белоснежные хрустящие простыни так и манили к себе. Я уронила голову на груду пуховых подушек. — Спи, — приказал Мэтью, сдвигая занавеси.

— Не уверена, что получится. — Я подавила очередной зевок. — Никогда не сплю днем.

— Ты теперь во Франции, так что учись. Я буду внизу — зови, если что понадобится.

Учитывая расположение лестниц, мимо Мэтью ко мне никто не пройдет; можно подумать, что он хотел отгородиться от собственного семейства.

У меня назревал вопрос, но Мэтью предотвратил его, плотно задернув полог. Свет не проникал сквозь тяжелую ткань, худшие из сквозняков тоже. Я согрелась и быстро заснула.

Разбудил меня шорох переворачиваемых страниц. Я рывком села, не понимая, кто меня так занавесил, и лишь потом вспомнила.

Я во Франции, в доме Мэтью.

— Мэтью? — тихо позвала я.

Он раздвинул занавески и с улыбкой посмотрел на меня. В комнате горело чуть ли не сто свечей — одни на стенах, другие в канделябрах на полу и на столах.

— Для того, кто не спит днем, ты недурно вздремнула, — сказал он довольный тем, что поездка во Францию начинает себя оправдывать.

— Который час?

— Надо подарить тебе часы, чтобы не теребила меня. — Он взглянул на свои заслуженные «Картье». — Почти два, Марта вот-вот подаст чай. Не хочешь принять душ и переодеться?

При мысли о горячей воде я мигом сбросила одеяло.

— Да, пожалуйста!

Мэтью помог мне слезть — каменный пол оказался ниже, чем я ожидала, и обжег мои ноги холодом.

— Твоя сумка в ванной, компьютер у меня в кабинете, полотенца приготовлены. Мойся сколько захочешь.

— Да это дворец! — воскликнула я, пробежав в ванную.

Громадная белая ванна на ножках помещалась между двух окон, на длинной деревянной скамье стояла моя дорожная сумка, в углу из стены торчала насадка для душа.

Я пустила воду, думая, что она не скоро нагреется, но пар, о чудо, сразу окутал меня. Мыло, пахнущее медом и нектарином, помогало снять напряжение, мучившее меня все последние сутки.

Вымывшись, я натянула джинсы, носки, водолазку. Розетки для фена не было, поэтому я просто вытерла волосы и связала их в конский хвост.

— Марта принесла чай, — сообщил Мэтью, когда я вышла. — Налить тебе?

Я блаженно вздохнула, отпив глоток.

— Так когда же я увижу «Аврору»?

— Когда я буду уверен, что ты не заблудишься на пути к ней. Готова к большой экскурсии?

— Да. — Я надела мокасины, сбегала в ванную за свитером. Мэтью терпеливо ждал, стоя у лестницы. — Может, чайник захватим вниз?

— Нет, Марта придет в ярость, если я позволю гостье убрать посуду. Подожди хотя бы денек.

Мэтью, похоже, мог ходить по этим стертым ступеням с завязанными глазами, но я шла осторожно, придерживаясь за стену.

У себя в кабинете он показал мне мой ноутбук — тот, уже подключенный, стоял на столе у окна. На первом этаже пахло дымком от разожженного Мартой камина.

— Начнем экскурсию с библиотеки, — взмолилась я.

Эта комната тоже долгие годы наполнялась мебелью и разными безделушками. Итальянский складной стул «Савонарола» стоял у французского секретера времен Директории, а витрины на громадном дубовом столе, относящемся примерно к 1700 году, казались взятыми из музея викторианской эпохи. Но целые мили переплетенных в кожу книг на ореховых полках и обюссонский ковер в золотисто-сине-коричневых тонах делали разницу стилей не столь значительной.

Книги, как в большинстве старинных библиотек, были расставлены по ранжиру. Толстые манускрипты с застежками стояли корешками внутрь — названия были надписаны на обрезе. Инкунабулы и другие книжки карманного формата представляли историю книгопечатания от 1450-х до наших дней. Среди них были первые издания: Артур Конан Дойл и Т. Х. Уайт, «Меч в камне».[39] Другой шкаф вмещал большие инфолио — атласы, гербарии, медицинские пособия. Если все это хранится внизу, какие же сокровища можно найти в кабинете Мэтью?

Он мне позволил налюбоваться вдоволь. Вернувшись к нему, я не нашла слов — только головой покачала от изумления.

— Представь, что покупаешь книги веками. — Мэтью пожал плечами, напомнив мне Изабо. — Они накапливаются сами собой. Это при том, что нам от многих пришлось избавиться — иначе они бы и в Национальную библиотеку не влезли.

— Где же она?

— Вижу, твое терпение на исходе. — Мэтью снял с полки небольшую книжку в черном тисненом переплете и подал мне.

Я стала шарить глазами, ища плюшевое гнездо для чтения.

— Открывай смело, она не рассыплется, — засмеялся мой гид.

Привыкнув относиться к таким книгам как к бесценным редкостям, я слегка приоткрыла томик. Меня встретил взрыв ярких красок, позолоты и серебра.

— Ох. — Знакомые мне экземпляры «Восходящей Авроры» были далеко не столь великолепны. — Прелесть какая. Известно, кто ее иллюстрировал?

— Женщина, которую звали Бурго Ле Нуар. Пользовалась большой популярностью в Париже середины четырнадцатого века. — Мэтью взял у меня книгу и раскрыл полностью. — Вот, посмотри.

Первая иллюстрация изображала королеву, стоящую на пригорке. Под ее широко раскинутым плащом укрывались семеро малорослых созданий. Орнаментом служили вьющиеся лозы с раскрывающимися бутонами и птицами на ветвях. Платье королевы, шитое золотом, сверкало на алом фоне. В самом низу страницы был нарисован щит, а на нем чернью и серебром — герб. Сидящий на щите мужчина в черной мантии смотрел на королеву, с мольбой простирая к ней руки.

— Этому никто не поверит. Неизвестный экземпляр Авроры, иллюстрированный женщиной? Я даже сослаться на него не смогу.

— Я одолжу его на год библиотеке Бейнеке, если это тебе поможет. Анонимно, само собой. Эксперты припишут рисунки отцу Бурго, но в действительности это ее работа. У нас должна быть купчая на эту книгу… надо спросить Изабо, где лежат вещи Годфри.

— Годфри? — Я рассматривала герб, где змея с хвостом во рту окружала кольцом цветок лилии.

— Мой брат, — сразу помрачнел Мэтью. — Погиб в 1668 году на одной из проклятых войн Людовика XIV. — Он осторожно закрыл книгу и положил на стол. — Потом заберу ее в кабинет, и ты посмотришь как следует. По утрам Изабо читает в библиотеке газеты, но в остальное время здесь пусто. Можешь рыться на полках сколько вздумается.

Он провел меня через салон в большой холл, поставил у китайской чаши и показал галерею для менестрелей, люк, через который выходил дым до изобретения каминов и труб, а также дверь на сторожевую башню. Подъем мы отложили на завтра.

Цокольный этаж представлял собой лабиринт кладовых, винных погребов, кухонь, людских и буфетных. Откуда-то, по локоть в муке, вышла Марта и вручила мне свежевыпеченный рогалик. Пока я его жевала, Мэтью рассказывал, в которых из помещений прежде хранили зерно, подвешивали оленьи туши и делали сыр.

— Но вампиры же ничего этого не едят, — заикнулась я.

— Зато наши арендаторы ели. Марта любит готовить.

Я, в восторге от рогалика и омлета, пообещала обеспечить ее работой.

По дороге сюда мы спустились на целый марш, но в огород вышли, не поднимаясь по лестнице. На грядках, прямиком из шестнадцатого столетия, росли травы и овощи. Бордюром служили розовые кусты, но заинтриговавший меня запах исходил не от них. Я направилась к низкой постройке неподалеку.

— Осторожно, Бальтазар кусается, — предупредил Мэтью, поспешая за мной.

— Который из них Бальтазар?

Мэтью вошел следом за мной в конюшню.