Яков Цивьян - Специальность – хирург

• Название: Специальность – хирург
• Автор: Яков Цивьян
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Современная проза
• Год: 1985

В книгу включены две документальных повести известного хирурга-ортопеда, выходившие в Западно-Сибирском книжном издательстве в 1979 и 1981 гг. Автор рассказывает о трудной работе хирурга, о судьбах пациентов, которых свела с врачом беда, о роли врача в жизни этих людей и о том, какой след оставили эти люди в сердце хирурга.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

В начале заболевания увеличение живота было принято за беременность. Затем это предположение отвергли. Был выявлен асцит неизвестной причины. Больную лечили симптоматически, т. е. лечением пытались устранить не причину болезни, которая оставалась неясной, а лишь отдельные проявления ее, отдельные симптомы. Так, неоднократно из живота выкачивали скопившуюся в нем жидкость, что давало больной временное облегчение. А затем жидкость скапливалась вновь…

Обследование, проведенное в больнице, показало, что у больной имеется гигантская киста яичника, которая сместила все органы живота и сдавила крупные кровеносные сосуды, через которые должна была бы оттекать венозная кровь. Вследствие постоянного застоя крови и невозможности ее оттока жидкая часть крови, пропотевая через стенки кровеносных сосудов, попадала в брюшную полость и скапливалась в ней. Помимо гигантской, постоянно увеличивающейся в размерах кисты к увеличению объема живота приводило и скопление асцитической жидкости в нем.

Изменения в органах брюшной полости привели к тому, что больная не могла в течение многих лет нормально питаться. Рвоты, ненормальная деятельность желудка и кишечника, нарушение нормального кровоснабжения желудка, кишечника и других органов живота привели к значительному истощению организма больной. По этим причинам она и выглядела исхудавшей, старой, истощенной.

Избавить больную от страданий могла только операция. И при условии, если после нее неполноценно работавшие органы смогут восстановить свою нормальную деятельность.

Технически предстоящая операция не представляла трудностей. Опасение вызывала лишь вероятность коллапса – быстрого падения артериального давления и нарушения сердечной деятельности при вскрытии брюшной полости. Это могло возникнуть вследствие того, что после вскрытия живота снимается повышенное давление на кровеносные сосуды брюшной полости и в них устремится кровь, которая и заполнит все русло кровеносных сосудов брюшной полости. Такой значительный приток крови в брюшную полость обеднит кровью мозг, сердце, легкие, что и приведет к тому состоянию, которое объединяется понятием коллапса.

Этого следовало избежать. Если не избежать, то во всяком случае свести к минимуму.

Операция началась с откачивания жидкости из брюшной полости. Постепенным удалением жидкости из брюшной полости я медленно понижал давление в ней, что и способствовало постепенному притоку крови к органам живота и тем самым снижало степень и силу последующего коллапса. Специальным медицинским стилетом была проколота передняя брюшная стенка, и через прокол стала вытекать прозрачная, как слеза, жидкость…

Вот наполнился один десятилитровый таз… Вот наполнился второй такой же таз… Живот пациентки значительно спал, он уже не высился горой над операционным столом, а напоминал собою большой резиновый баллон, из которого частично выпустили воздух.

Казалось, что прошло не девяносто минут с момента прокола брюшной стенки, а целая вечность, тишина в операционной и монотонный звук стекающей в таз струи асцитической жидкости утомляли…

Мне казалось, что в животе больной осталось немного жидкости и можно приступить к основному этапу операции.

Вот рассечены кожа, подкожная клетчатка, фасции – то есть все слои, которые образуют переднюю брюшную стенку. Они истончены вследствие длительного растяжения из-за накопившейся в животе жидкости. И только брюшина оказалась избыточно утолщенной. По сравнению с нормальной она была толще в пять-шесть раз: так среагировал организм больной на имевшуюся вредность – брюшина стала толще, прочнее, чтобы противостоять избыточному внутри-брюшинному давлению. Как только я вскрыл живот, хлынула жидкость. И вот на моих глазах спавшиеся сосуды кишечника и других органов живота быстро начали наполняться кровью. И одновременно с этим снижалось давление и падала сердечная деятельность. Коллапс все же развился…

Введением сердечных лекарств и внутривенными вливаниями крови и жидкости удалось поднять артериальное давление и улучшить сердечную деятельность больной. Постепенно выравнялось и давление в сосудах брюшной полости. Можно было продолжать операцию.

Киста занимала всю брюшную полость. Она была белесоватого цвета, слоистой и имела множество полостей, наполненных студнеобразной жидкостью. В нее врастало довольно большое количество крупных кровеносных сосудов, некоторые из них достигали толщины пальца. Однако она была подвижной, имела достаточно длинную ножку. И удалить ее не представляло трудностей. Я тщательно перевязал и рассек все кровеносные сосуды, входившие в кисту, прошил и перевязал ножку кисты.

Еще раз проверил ткани, из которых состояла ножка кисты. Хотел лишний раз убедиться, что в ножку кисты не входят такие образования, повреждение которых может плохо сказаться на состоянии больной. Убедившись в отсутствии таких образований в составе ножки, я пересек ее. С большим трудом мне удалось извлечь кисту из живота пациентки и буквально скатить ее в таз, стоявший у операционного стола. Потом выяснилось, что весила она двадцать четыре килограмма.

Я приступил к ушиванию передней брюшной стенки. Она представлялась избыточной от имевшего место в течение многих лет перерастяжения. В виде складок она свисала с операционного стола.

В послеоперационном периоде у больной возникли тяжелейшие поносы… Она теряла жидкость и белки… Несмотря на то, что ежедневно в вены больной и под кожу вливали жидкости, белковые препараты, кровь, – она истощалась. Это состояние больной было вполне объяснимо: длительно сдавленный кишечник вдруг обрел свободу, к нему стала в избытке притекать кровь, он после длительной скованности стал усердно и избыточно работать… И вот результат – профузные поносы… Казалось, что справиться с ними и остановить их невозможно.

Так длилось три недели. Затем все прекратилось.

Больная начала поправляться. К концу пятой недели она встала на ноги. Неправдоподобно худая, с животом, отвисшим ниже колен, она, как тень, бродила по палате. Постепенно походка ее окрепла, а живот пришлось завязывать туго стянутой простыней. По настоятельной просьбе больной и ее родных я отпустил ее домой.

Через два года, уже работая в Новосибирске, я прилетел в Венгерово на срочную операцию. Коротая время в ожидании обратного самолета, я читал. За мной прибежала нянечка, которая сказала, что меня вызывают вниз. Спустившись, я увидел высокую статную женщину, которая с улыбкой шла мне навстречу…

С трудом, пожалуй, больше интуитивно, я узнал в этой здоровой, цветущей женщине свою бывшую пациентку с кистой…

Трогательной была наша встреча. Бывшая моя больная была совершенно здорова. Она тут же доказала мне это, пройдя несколько кругов вприсядку. Счастлива была она, счастливы были ее близкие, счастлив был и я…

Третий пациент, запомнившийся мне, ребенок… Мите было девять лет. В летние каникулы он вместе со своим двоюродным братишкой, восьмилетним Сашей, пас коров в двух-трех километрах от села. Ребята коротали время за игрой в ножичек… Они поспорили. Предметом спора была очередность обладания ножичком. Скоро спор перешел в полушутливую борьбу.

Ребята упали и продолжали борьбу, катаясь по траве. И вдруг Митя ощутил острую боль в груди слева – там, где бьется сердце.

Он вскрикнул не столько от боли, сколько от испуга. Еще больше испугался Саша, увидав торчащую из груди Мити рукоятку складного ножа.

С ножом в груди Митя пошел в село, Саша остался караулить коров…

Три километра мальчик шел с раненым сердцем…

На околице села его встретили взрослые и принесли в больницу.

Митя был в полном сознании и подробно рассказал о случившемся. Особых болей он не испытывал. Они появлялись лишь при глубоком вдохе, который невольно совершал Митя, так как не хватало воздуха. И увеличивающаяся слабость… Бледное лицо с широко открытыми глазами… Нет, в них не было испуга, а скорее удивление: как такое могло случиться?

На лбу крупные капли пота. Синюшные губы. Частое дыхание и чуть уловимая одышка… Рукоятка перочинного ножичка подергивалась ритмично, синхронно с пульсом, с каждым его ударом…

Я понял, что у Мити ранено сердце. Диагноз не составил большого труда даже для меня, тогда молодого врача. Это подтверждалось и дополнительным обследованием Мити. Оказалось, что границы притупления звука, обычно определяемые при помощи выстукивания пальцами, характеризующие величину сердца, были сильно увеличены, расширены. А тоны сердца едва прослушивались. Они были глухими и далекими. Это значило, что кровь, истекающая из раненого сердца, в значительной степени заполнила сердечную сорочку, внешнюю оболочку, окутывающую сердце, и растянула ее. Увеличенные границы тупости в области сердца – это и есть границы сердечной сорочки, заполненной кровью, а глухость тонов сердца есть результат толстого слоя излившейся крови, отдаляющего сердце от поверхности грудной клетки. С каждым сокращением сердечной мышцы в сердечную сорочку выбрасывается новая порция крови, что приводит к тому, что, с одной стороны, органы и ткани тела не дополучают столь необходимые им кислород и питательные вещества, а, с другой стороны, работа сердца затрудняется из-за того, что свободного пространства в сердечной сорочке становится все меньше и меньше. Сдавленное сердце может прекратить свою работу, остановиться. Эта так называемая тампонада сердца в результате возникшего кровотечения спасла Митю от гибели, но если не принять срочных мер, возможна остановка сердца, а в больнице нет дефибриллятора – прибора для нормализации работы сердечной мышцы.