Анна Антоновская - Базалетский бой

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Базалетский бой"
Описание и краткое содержание "Базалетский бой" читать бесплатно онлайн.
Вдали, там, где находилось строение, отведенное для сопровождающих посольство, слышались голоса. Князь Тюфякин неслышно приблизился и остановился под тенью платана. Несколько сокольников перекидывались словами и балагурили.
— Башку об заклад! Аббас шахово величество мертвого сокола и в грош не ставит!
— У каспийкой воды, где устье Терека, соколов не перечесть.
— Там и гнездарь-сокол, и низовой, и верховой в согласии дичь бьют.
— Эко диво!
— А кой сокол в полон угодит или ж опричь этой в другую беду, летит верховой сокол на выручку.
— Да ну? А не леший к ведьме на выучку?
— А кто сию дичь сказывая?
— Не дичь сказывал, а песню пел. Меркушка, стрелецкий десятник. Сам на Балчуге слыхал.
— Меркушка? Тот, что у боярина Хворостинина?..
— Угу.
— А песню-то упомнил?
— Вестимо. Назубок вызубрил.
— Сказывай!
— Не веришь? А ну, Семен, давай балалайку!
— Исфахан разбудишь.
— И это не в труд.
— Смотри, кому Исфахан, а кому не погань!
— Нишкни! Петь, сокольники!
— Валяй!
Рослый сокольник с двуглавым орлом на груди подкинул балалайку, ловко поймал и с ходу ударил по струнам.
Чуть шелохнулись заросли, но ни князь Тюфякин, ни сокольники не заметили купца Мамеселея. Не раз этот лазутчик бывал в Москве с персидским товаром, выгоды ради выучился говорить по-русски и потому особенно ценим был шахом Аббасом. В сад посольского ханэ проник он по известному лишь Эмир-Гюне-хану тайному ходу. Проскользнув в самую гущу кизиловых кустов, Мамеселей весь превратился в слух.
Под перепляс звуков балалайки сокольник выводил высоким голосом:
На сапожках изумруд,
То сокольники идут
Заливается рожок,
Под копытами лужок
А приказ царем им дан,
Гей, слава!
Чтоб в полон был взят кабан,
Гей, слава!
Эй, Егор-богатырь,
Ты раздайся-ка вширь!
За море нагрянь-ка,
Змею будет банька!
Пусть твой сокол-гроза
Выбьет змею глаза.
Крышку скинет с гроба,
Ввысь взовьются оба.
Подбоченился Егор,
Въехал мигом на бугор,
Гей, слава!
Приложил к глазам ладонь,
По-над морем взвейся, конь,
Дубрава!
Не кораблики плывут
То сокольники идут,
Искры сыплют с каблуков,
Луки выше облаков.
Под копытом лебеда,
Наше горе не беда!
А у змея глаз кривой,
Взвился сокол верховой.
Вьется славно день и ночь,
Гей, слава!
Чешуя со змея прочь!
Гей, слава!
Кончен бой, да не за грош,
Божий мир куда хорош!
Взвились соколы, летят,
Крылья в небе золотят.
Подбоченился Егор,
Мчит коня во весь опор,
Вдоль придонских берегов,
Мимо паншинских лугов!
Где ты, Терек — турий рог?
Здравствуй, терем-теремок!
Есть гулять где на Руси,
Дождик-дождик, мороси!
Сами пляшут, не проси.
Молодые караси!
Где вы, скирды и стога,
Позади леса, луга!
К черту лезут на рога!
Служба царская строга!
Прижимаясь к кустам, Мамеселей осклабился, словно по дешевке скупил товар. Он юркнул в самую гущу зарослей, и раздавленные ягоды кизила обозначились на его азяме кровавым пятном. Восклицаний сокольников купец уже не слышал, он бежал, как ящерица, слегка втянув в плечи бритую голову.
На башне дворца Али-Капу, на юго-западной стороне Шахской площади, взвилось оранжевое знамя со львом, сжимающим в лапе саблю.
Еще накануне исфаханский калантар повелел очистить Майдане-шах от всех продавцов и товаров. Площадь мгновенно опустела; к восьми часам утра она была тщательно полита. Город торжественно оповещался о желании шах-ин-шаха удивить послов Московского царства великолепием Ирана и мудростью его «льва», тени аллаха на земле, грозного шаха Аббаса.
Шах стоял на обширной площадке, высящейся над площадью. На должном расстоянии от властелина застыли мамлюки в белых тюрбанах, с копьями наперевес. Перед шахом угодливо изогнулся Мамеселей.
Лицо Аббаса точно застыло, лишь голубоватая жилка учащенно билась у виска. Охваченный яростью, властелин готов был вызвать прислужников с опахалами, дабы искусственным ветром умерить жар, опаливший его душу.
— А не принял ли ты, купец, ночного джинна за посла северного царя?
— Нет, шах-ин-шах, это был русский князь, сын Тюфякина.
— Хорошо. Но, может, он не слыхал песни своих сокольников?
— От первого и до последнего слова она была в пределах слуха посла.
— Хорошо. Но, может, смысл песни был не тот, который ты понял, а тот, который понял русский князь?
— Я слушал не для себя, шах-ин-шах, а для грозного «льва Ирана».
— Хорошо. Но не была ли эта песня подобна капле воды, упавшей на раскаленное железо?
— Нет, шах-ин-шах, она больше походила на глыбу льда, упавшую на сердце Мамеселея.
— Иди!
Мамлюки отвели копья. Купец исчез.
Сверкнув глазами, шах Аббас с силой сжал кулаки. Если бы «смиренный» Реза-Аббаси, придворный художник, захотел изобразить апогей свирепости, он не нашел бы лучшей натуры. Шах был наедине, он мог быть самим собой. Купец-лазутчик доставил ему лишь одну каплю истины, но она переполнила ту чашу правды, которую ему предстояло испить. Московские бояре и высшие священники решили любой ценой освободить царя Гурджистана, непокорного Луарсаба!
— Бисмиллах! — воскликнул шах, обращая взор к небу; он любил беседовать с аллахом, а когда аллах был занят — с Магометом, пророком его. — Ты, да прославится мощь твоя, посылаешь мудрость! Семьдесят тысяч архангелов сопровождают ее от изголовья к изголовью. Она ищет сердце, в котором нет любви к миру, чтобы войти в него и поселиться там. И вот она говорит архангелам: «Ступайте на свое место, ибо я нашла, что искала». Раб на другой день поутру изрекает мудрость, которую дал ему ты, аллах-повелитель! Осененный небесной мудростью, я проявлю щедрость: один гам земли подарю я гурджи Луарсабу, — из гордости он откажется от большего. Тогда, в Гурджистане, мудрость не осенила меня, я предпочел держать пленного царя подальше от его страны — и тем занозил сердце Ирана. Царь ислама, я вижу неустойчивость чаш на весах судьбы. Ядовитые струи текут от Гулаби, заражая воздух. Я, «лев Ирана», сам подвергся воздействию его чар! Иначе не объяснить затмение разума, постигшее меня в Реште. Там я умертвил свою плоть! О мой бедный сын! О Сефи!.. Но ты будешь отомщен! Возмездие совершится за слезы Лелу! Булат-бек забыл, что, когда я в гневе, львы в пустыне начинают дрожать!
Мамлюки видели, как спокойно прогуливается по площадке шах. Время от времени он смотрел вниз, на площадь: там заканчивались приготовления к встрече послов Московского государства. У большого входа во дворец, на расстоянии двадцати шагов, уже стояло двенадцать отборных коней — шесть по одну сторону и шесть по другую, — сверкая великолепной сбруей, расшитой драгоценными каменьями вперемежку с алмазами. Убор двух скакунов был покрыт золотом с эмалью, а еще двух — шлифованным золотом.
На площадку вышел Эмир-Гюне-хан и, склонившись перед шахом, объявил:
— Видит Мохаммет, что русских послов одолело упрямство больше, чем надо.
— Говори, хан.
— О шах-ин-шах, сатана подсказал им отказаться предстать перед тобой на площади в азямах. Неблагодарные гяуры! Не «солнце ли Ирана» удостоил их этим подарком!
— На что ссылались неверные?
— На обычай, шах-ин-шах. Упорно твердят, — пусть святой Аали пронзит их копьями ислама! — в одних кафтанах на площадь не прибудут.
— Хорошо. Пусть прибудут в своих длиннополых балахонах! Сегодня день веселья, иншаллах!
— Да будет над шахом Аббасом свет вселенной!
Булат-бек сиял. На берберийском скакуне проследовал он через разукрашенный Исфахан. Толпы людей провожали его завистливыми взглядами его, удачника из удачников! Не ему ли подарил «лев Ирана» звание султана Казвина? Не у него ли в Казвине множество жен и наложниц, которых содержат город и провинция! Десятки всадников в парадном одеянии сопровождали его в Исфахан, куда он прибыл по повелению «льва Ирана», пожелавшего, чтобы любимец его присутствовал на показе персидских сокровищ русским послам. В Исфахане у него был друг, Рустам-бек. Они встретились на каменном мосту Аллаверди-хана, перекинутом через Заендеруд. Рустам-бек едва скрывал зависть.
Теснимые феррашами, восторженно гудели толпы, славя шаха Аббаса, великого из великих.
Многочисленная свита следовала за шахом. Шествие торжественно открывал эйшик-агаси-баши, вздымая позолоченный посох. Не отступали от шаха ни на шаг его ближайшие советники: ханы Караджугай, Эреб, Ага, Эмир-Гюне. Чуть дальше шествовали диванбеки — главный судья, начальник туфенгчи — двенадцати тысяч стрелков, начальник гуламов — десяти тысяч конницы, начальник шах-севани гвардии, страженачальник, абдар, смотритель за орудиями, начальник невольников, смотритель над пряностями, начальник шахских пажей, даваттар писарь, назир — дворецкий.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Базалетский бой"
Книги похожие на "Базалетский бой" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Анна Антоновская - Базалетский бой"
Отзывы читателей о книге "Базалетский бой", комментарии и мнения людей о произведении.