Виктор Завадский - Пародии

• Название: Пародии
• Автор: Виктор Завадский
• Жанр: Поэзия

Что лучше всего характеризет поэта-пародиста? - Его пародии...

Себялюбивое

Люби жену; На всякий случай.

Свою. Чужую иногда

А если ненавистью жгучей

Она ответит — не беда.

...

---

За стол сажает, тут же наливает

Мне водочки, а мужу — коньячка.

Потом, развеселившись понемножку,

Уже не различая нас ничуть,

То нам нагую выставляет ножку.

То грудь свою, то что еще нибудь.

Когда я в дверь, потом в окно три раза

Пытался выйти, то меня назад

Друг возвращал:

— Торопишься, зараза!

Так ты ж меня не уважаешь, гад!

И пусть я от него уполз под ругань,

И пусть меня обидел он до слез,

Но если речь о закадычном друге, —

Пить иль не пить? — конечно, не вопрос!

Источник: [1]

Кусок на висок

Здесь кто-то уже проходил, оброй я

кусок сокровенного русского дня.

А в Угличе зарезали Димитрия.

Царевича. Я сроду не был в Угличе.

...Григория Сковороду

читаю и не понимаю.

Нас пес катаевский обнюхал,

но ничего не укусил...

И я оглянулся: за мною брели

заводы, поля, города, корабли...

Петр Кошель

Узнав из статьи, что такой я поэт,

которому не было равных и нет,

недоброжелатель свалил на меня

кусок сокровенного русского дня.

Я мог бы — пади мне кусок на висок —

царевичем Дмитрием пасть на песок,

но рано, бессмертному, мне умирать,

долги раздавать и друзей собирать.

А так как философа Сковороду

не смог я понять, на беду и к стыду,

меня принимать перестали всерьез

рождественский кот и катаевский пес.

Хотя я последнего этим взбесил,

пес так ничего мне и не укусил,

учуяв, поняв, что за мною брели

заводы, поля, города, корабли!

И все — за автографами: — Подпиши! —

дрались, умоляли, совали гроши!

Им было, по-видимому, невдомек,

что звать меня Кошель, а не кошелек!

Источник: [1]

Начал я писать романы...

(Булат Окуджава)

Ты прости меня, гитара, —

Я тебе уже не пара,

У меня с тобой вот-вот развод...

Бросил я писать романсы,

Начал я писать романы,

То есть поступил наоборот.

Не пишу — изобретаю,

Черным вороном летаю

Я над словом, вытаращив глаз...

Но жалка моя добыча,

А у слова сила бычья:

Зазевался — втопчет в грязь.

Я в Безбожном переулке

Не живу, а жду охулки

От соседей за безбожный труд.

Я, в досаде и смущенье,

Мог бы попросить прощенья

Да не знаю, где его дают.

Как признался я сынишке,

Я заслуживаю «вышки»

Потому, что нет страшней вины:

Лежебокой став и плутом,

Перышком я, а не плугом (!)

Зарабатываю на штаны.

Говорили мне ребята,

Дети Старого Арбата,

Что мой труд, с каких ни глянь сторон,

Весь — вина, а не заслуга:

Потому, что легче плуга

Мое перышко раз в миллион!

Источник: [1]

Не покидайте матерей!

Мне кажется, что я родился взрослым...

Петр Реутский

Родился я уже довольно взрослым —

Когда мне было двадцать восемь лет.

До этого я мучился вопросом:

Есть место лучше мамы или нет?

Да, внутреннее это положенье

Безвыходным казалось мне порой,

Но я имел свои соображенья,

Не хныкал и держался как герой.

Пусть шепчут преждевременные дети,

Что прятался я в маме от забот —

Горжусь, что как о выскочке-поэте

Не скажут обо мне. Наоборот!

Все недоноски любят, скажем прямо,

Себя, а не свою родную мать.

А мне свою единственную маму

Ужасно не хотелось оставлять.

Не надо, дети, моде поддаваться

И панике: двадцатый век! скорей!

Пока не стало вам хотя бы двадцать —

Не покидайте ваших матерей!

Источник: [1]

Не такой уж я...

А рос я неказистым, тощим, маленьким...

и все меня беззлобно звали «шкаликом»...

...И дьявольски быть хочется усатым,

высоким и красивым.

...Моя татарская бородка,

глаза чалдонские мои...

Нет, не такой уж я дремучий олух,

что с веком и прогрессом не в ладу.

Андрей Лядов

Ну до того плюгавеньким и маленьким

явился я на этот белый свет,

что звали «шкетом» все меня и «шкаликом»

от самых юных дней до зрелых лет.

Нашел я, как мне стать неотразимым,

не тратя денег, времени и сил,

высоким, стройным, умным и красивым —

чалдонские усы я отрастил.

А следом и татарскую бородку,

чем зайцев двух я или трех убил;

и на деревне первую красотку

в себя со взгляда первого влюбил!

Не чудеса ль — я тот же самый вроде,

а женщины вокруг меня кишат!

Все дело в том, что я оброс по моде,

а женщины от моды — ни на шаг!

Я то учел, что в городах и селах

усы и борода опять в ходу:

нет, не такой уж я дремучий олух,

что с веком и прогрессом не в ладу!

Источник: [2]

Не теряя лица!

...Твое веселое лицо

Приходит и уходит.

Оно сбегает как вода...

Игорь Чернухин

Я думаю, в конце концов

Все объяснит наука:

Ко мне не ты — твое лицо

Вошло вчера. Без стука!

Не поздоровавшись вошло

И село на окошко,

Что повод думать мне дало,

Что я «того» немножко.

Физиономия моя

Лицо вдруг рассмешила:

«Ха-ха! Да от хозяйки я

Удрать вчера решило!»

И как я выяснил потом,

Его ты потеряла

Из-за того, что в грязь лицом

Частенько ударяла.

Вчера, когда лицом ты в грязь

Ударить захотела,

Оно, на это разозлясь,

Взвилось и улетело!

Источник: [1]

Ни к селу ни к городу...

В жизни своей больше не отважусь

Никогда уже пасти телят...

Высшее мое образованье

Оказалось вовсе ни к чему!

Галина Чистякова

Думала, куда себя пристроить,

Знала я: поможет институт

Мне на высшем уровне освоить

Неквалифицированный труд.

Речь идет о долге и призванье

Быть пастушкой и телят пасти.

С высшим-то своим образованьем

Мне ль деревню нашу не спасти?

Допасти их до такого уровня,

Чтоб медаль иль орден получить.

Не необразованная дура я,

Чтоб телят пастись не научить!

Но когда пастушничать я стала,

То узнала: путь к вершине крут.

Говорю им: — Вот трава густая! —

А они — и ухом но ведут.

Говорю: — Щиплите осторожно:

Среди трав есть злой и вредный вид! —

Нет, жуют, как назло, как нарочно,

Так, что за ушами треск стоит!

Вроде бы и слушают, а сами

Нагло жрут отравную траву!

И неуважительно хвостами

Машут так, что я ревмя реву.

А один из них сказал, зевая:

— М-му! Прислали к нам тебя, чуму.

Высшее твое образование

Ни к селу ни к городу здесь... М-му!

Источник: [1]

Но, ё-мое!

(Игорь Шкляревский)

На всякий случай мне когда-то

родители родили брата:

уж очень был я глуп и мал,

надежд и тех не подавал,

поэзию не понимал,

одни глаголы рифмовал,

в театре спал, в кино дремал,

хвосты собакам обрывал,

девчонкам ходу не давал

и злостно браконьерствовал

(из речки семгу воровал),

«Но, ё-мое!» — на всех орал

и сам себя в гробу видал.

А брату я завидовал:

задолго до него я знал,

что младший брат меня сильнее,

талантливее и умнее,

родней, дороже и милее,

чего он, брат, и не скрывал,

когда, собою недовольный,

сердца я рифмою глагольной,

а не глаголом начал жечь,

литконсультантам портя желчь.

Писал я, ё-мое, хреново,

поскольку признавал я слово,

а то, что означало слово,

я игнорировал сурово,

стараясь слово уберечь,

но если было промыслово

то слово — «щука», «лещ», «судак» —

или хотя бы поллитрово —

«Зубровка», «Старка», «Ром», «Коньяк», —

то я догадывался снова,

что содержание — основа.

И если нас находят вдруг

слова попроще: «спирт» и «водка»

со словом-спутником «селедка»,

мы верим: каждый третий — друг!

Источник: [1]

Ну и знакомые!..

Среди знакомых ни одна

Не бросит в пламя денег пачку.

 ...Не принесет, и слава богу,

Шестизарядный револьвер.

Александр Кушнер

Среди знакомых ни одна

Не поступает так, как надо:

Не выпьет, скажем, кубок яда,

А если выпьет - не до дна.

Она не будет при луне

Бродить с улыбкой ошалелой

И дамой пиковой ко мне

В окно не глянет ночью белой...