Еремей Парнов - Заговор против маршалов

• Название: Заговор против маршалов
• Автор: Еремей Парнов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012

Проза и публицистика Еремея Парнова хорошо известны чита­телям. Его научно-фантастические и приключенческие книги, очер­ки о странах Востока и повести на историко-революционные темы получили широкий отклик. Произведения Е. Парнова изданы во мно­гих странах Европы, Азии, Северной и Южной Америки.

В Политиздате вышли снискавшие общественное признание книги Е. Парнова «Боги лотоса» и «Трон Люцифера»; художест­венно-документальные повести «Секретный узник» (об Э. Тельмане), «Посевы бури» (об Я. Райнисе), «Витязь чести» (о Ш. Петефи), «Под солнцем багряным» (об У. Тайлере).

Новый роман Еремея Парнова «Заговор против маршалов» по­вествует о драматических событиях, предшествовавших Великой Отечественной войне. Речь идет о так называемом «военно-фашист- ском заговоре» в РККА, о процессе над выдающимися военачаль­никами, уничтоженными по указанию Сталина. Большое внимание уделено и фальшивке, сфабрикованной нацистской службой безо­пасности, кровно заинтересованной в политической дискредитации М. Н. Тухачевского, других советских маршалов и командиров, став­ших в скором времени жертвами репрессий. В романе исполь­зованы многочисленные, подчас неизвестные широкой общественно­сти документы…

---

—      Что собираетесь предпринять? — спросил Ста­лин.

—      Снять, конечно, исключить из партии.

Путну арестовали двадцатого. Он уже успел прочесть о начале процесса и сделал для себя опре­деленные выводы. К дому подъехали на новеньком «ЗИСе». Трое поднялись в квартиру, один остался дежурить возле подъезда.

Ожидаешь, внутренне готовишь себя, но такое всег­да застает врасплох. Здоровое тело не верит рассуд­ку, сопротивляется, гонит прочь дурные предчув­ствия.

В первое мгновение Витовт Казимирович ощутил нечто близкое к полуобморочной растерянности, но переборол себя, заставил собраться в комок.

Главный чекист в майорских петлицах собственно­ручно простукал стены, распорядился отодрать скри­певшие при ходьбе половицы. Заглянули в духовку, полезли, грохнув чугунной крышкой, в сливной бачок. Вывалив на пол книги из этажерок, стали брать по одной и просматривать.

Обыск затянулся до позднего вечера. Изъяли все документы, все книги с пометками и дарственными надписями, письма жены. Наталья Павловна хранила их в лаковой, инкрустированной перламутром шкатул­ке вместе с драгоценностями.

— Японская? — спросил майор, забирая все скопом.

Особый интерес вызвала не до конца заполненная анкета устаревшего образца, случайно оказавшаяся в столе.

ГЕРМАНИЯ гор. БЕРЛИН

Должность: военный атташе, оклад: 280 амери­канских долларов.

Фамилия: Путна

Имя:          Витовт

Отчество: Казимирович

Год рождения: 1893

Национальность: по происхождению литовец, по убеждению интернационалист.

Знание языков и каких (пишет, читает, говорит): рус­ский, литовский, латышский, поль­ский, немецкий и отчасти английский.

Продолжительность пребывания за границей

страна               название учреждения         в качестве кого

                              полпредство                     военный атташе

Япония               27 авг. —28 авг.                       12 мес.

Финляндия          28 окт. — 29 июнь                     8

Германия                21июнь — по настоящее время

Кем направлен за границу из СССР или принят как эмигрант:

Рев. военсовет СССР

Листок долго рассматривали, передавая из рук в руки.

—       Где находились после Германии? — хмуро спро­сил майор.— После Берлина?

Допрос не входил в его обязанности, но ведь время какое! И, главное, все, как на ладони: разъезжает по заграницам, загребает доллары — троцкист...

—       В Лондоне,— безучастно ответил Путна. Волне­ние окончательно схлынуло, но еще покруживалась голова и затылок пульсировал болью.

—      Почему не написано?

—      Старая же анкета, разве не видите?

—       Вопросы здесь задаю я... Почему не сдали по назначению? Зачем храните?

—       А пошел ты знаешь куда? — Путна вырвал венский стул из-под сапога смазливого лейтенанта, разглядывавшего, согнув колено, альбом с видами Берлина и Потсдама, и отвернулся к окну.

В ту самую ночь, с 24 по 25 августа, когда расстреля­ли Зиновьева, Каменева и всех, проходивших по «объединенному центру», Путну допрашивал Леплевскии.

—       Следствию известно, что вы являетесь активным участником военной контрреволюционной троцкистской организации... Имеете что заявить по этому поводу?

—      Я за собой такого не знаю.

—       Так ли? Вы же заядлый троцкист! Когда последний раз виделись с Троцким? Конк-кретно?

—       Сладко поешь! Мы вас не про оппозицию спрашиваем. Прошлогодним снегом после займемся. Вы о своих шпионских связях расскажите. Где встречались с Троцким? С Седовым?.. В Германии? В Финляндии? В Англии? — самодовольно жмурясь, следователь при каждом вопросе подергивал пальцами, словно карты раскладывал, предлагая на выбор. Ему и в самом деле было все равно где.— А нелегальную поездку в Норвегию когда совершили? Конк-кретно.

«Далось ему это «конкретно»! — промелькнуло на грани сознания.— Выговорить и то не может как следует...»

—      Вы же сами понимаете, что это невозможно для военного атташе.— Путна стиснул зубы и опустил голову. Доказывать, что, пока он работал на континенте, Троцкий несколько лет безвылазно просидел на остро­ве Принкипо? А теперь норвежское правительство не дает ему и пальцем пошевелить? И каждый шаг совет­ского дипломата известен?.. Напрасная трата слов. Они и сами все знают.

Ничего не добившись, Леплевский пригрозил, что в следующий раз будет разговаривать по-другому, и вызвал надзирателя.

Путну вернули в узкую, выложенную возле унитаза белым кафелем камеру внутренней тюрьмы.

В КПК справка на него поступила вместе с доку­ментом на Примакова. Они и названы были в единой сопроводиловке. И вообще, кроме упоминания о связях с Троцким, бумаги ничем между собой не различались. Те же подписи, то же число, и дело слушалось на одной коллегии.

СПРАВКА

Путна Витовт Казимирович является участником военной контрреволюционной организации, входящей в качестве составной части Всесоюзной троцкистской террористической контрреволюционной организации.

За границей был связан с Троцким, от которого получал директивные указания о терроре.

Зам. начальника 1-го отделения СПО ГУГБ.

Капитан Государственной безопасности

Григорьев

26 авг. 36

КПК

Москва, Центр, улица Куйбышева, 14 СПО НКВД т. Молчанову (для ознакомления Путна), ЦК ВКП(б) т. Власову/в дело (3)

27. 8. 36

Заседание Партколлегии КПК М 146 / 2 пункт 11 от 27. 8. 36

Слушали: дело Путна В. К.

Путна Витовт Казимирович, г. р. 93, член ВКП(б) с 1917 (партбилет изъят НКВД), последнее время комкор, военный атташе при Полпредстве СССР в Великобритании обвиняется в контрреволюционной троцкистской деятельности.

(Доклад т. Семенова, заочно)

Постановили: исключить Путна В. К. из рядов ВКП(б) как контрреволюционера.

Секретарь Партколлегии Шкирятов

Одно на первый взгляд незаметное различие все же имело место. В справке капитана Григорьева и, следо­вательно, в выписке из протокола, подписанной Шкирятовым, не был указан номер партбилета. То ли Григорьев случайно опустил, а может, недоглядела торопливая машинистка, но ни в НКВД, ни в КПК никто не обратил на это внимания. Недочеты — прямое следствие поточного производства.

Второй допрос состоялся через неделю.

Угрозу Леплевского Путна воспринял серьезно. В отличие от товарищей по несчастью — сокамерник, которого взяли незадолго до процесса, пребывал в уве­ренности, что в стране произошел контрреволюционный переворот,— Витовт Казимирович не терзался догад­ками. Находясь за границей, он пристально и с понятной тревогой следил за сенсационными разоблачениями, которые время от времени выплескивала печать. Погоду они не делали. Общественное мнение относилось к свидетельствам перебежчиков с невозмутимым безразличием, окрашенным дозой скепсиса. На первых порах это вызывало возмущенное удивление. Детская уверенность в том, что слово правды способно пере­вернуть мир, сменилась холодным презрением к сытому эгоизму. Мартин Андерсен-Нексе, Ромен Роллан, Герберт Уэллс, Бернард Шоу — светочи гуманизма — и те отказались поставить свое имя под предисловием к книге Дон Исаака, в которой были собраны свидетель­ства о Соловецких лагерях. Чего же требовать от прочих? Политики выстраивали головоломные трюки, а простой обыватель был слишком занят собой.

Путна примерно догадывался, чего ждет от него сле­дователь. Сначала Троцкий, потом гестапо, а после пуля в затылок. Сколько ни ломай голову, от этого не уйдешь. «Легкой жизни просил я у бога, легкой смерти бы надо просить»... Видно, не зря Миша Тухачевский так любит эти стихи. Легкую смерть не вымолишь, вырвать придется. Конечно, они попытаются привязать к Смир­нову, Мрачковскому, может быть, к Шмидту. Но ведь этим не ограничатся. Потребуют имена. Иван Ники­тичу уже ничем не навредишь, а вот дальше... О том и помыслить страшно. А надо, надо... Нужна своя незаметная линия, которая их же заманит в тупик.