Николас Спаркс - Последняя песня

• Название: Последняя песня
• Автор: Николас Спаркс
• Жанр: Современные любовные романы

Николас Спаркс. Писатель, которого называют королем романтической прозы. Его произведения переведены более чем на 45 языков и издаются многомиллионными тиражами. Они легли в основу нескольких фильмов, ставших кассовыми хитами. Роман, изданный в более чем 30 странах и сразу же возглавивший списки бестселлеров «USA Today» и «New York Times»! История сложных взаимоотношений, определяющих судьбы и формирующих характеры. История любви, навсегда изменившей жизнь. Любви, для которой нет преград. Любви, ради которой мы готовы на все. Любви, которую невозможно забыть и которая не только разбивает сердца, но и исцеляет их. Любви, которая остается с нами навсегда…

 Жизнь семнадцатилетней Вероники «Ронни» Миллер перевернулась с ног на голову после развода родителей и отъезда отца из Нью-Йорка в городок Уилмингтон, штат Северная Каролина. И даже три года спустя она по-прежнему рассержена и чужда своим родителям, особенно отцу…до тех пор, пока ее мать не приняла решения, что всем будет лучше, если дочка проведет лето в Уилмингтоне с отцом. Папа девушки – известный прежде пианист и преподаватель музыки живет сейчас тихой жизнью в маленьком городке на берегу океана. Он целиком увлечен искусством и проводит время в местном храме. 

Сюжет, который разворачивается на наших глазах, это история любви во всех ее проявлениях - первая любовь, любовь между родителями и детьми, и все это демонстрирует, как может быть только в романах Николаса Спаркса, что у любви есть много способов разбить наши сердца…и исцелить их".

 По роману Николаса Спаркса «Последняя песня» был снят одноименный фильм режиссером Джули Энн Робинсоном (2010), в котором главные роли исполнили Майли Сайрус, Лиам Хемсворт и Грег Киннер. Фильм собрал около 90 миллионов долларов в мире.

---

— Уверена? — выдохнул парень. Он казался искренне взвол­нованным. — Я ведь врезался в тебя на полном ходу!

— От-пус-ти меня, — процедила она сквозь зубы.

Он как будто не сознавал, что все еще сжимает ее плечи, и сейчас мгновенно разжал пальцы, отступил и стал рассеянно вертеть браслет.

— Прости, пожалуйста. Я бежал за мячом и...

— Я поняла, — перебила она. — Но выжить мне все-таки уда­лось. Так что все о'кей. Пока!

Она отвернулась. Сейчас ей хотелось одного: убраться отсю­да как можно дальше.

— Давай, Уилл! — позвал кто-то. — Игра не закончена!

Но, пробираясь сквозь толпу, она остро ощущала его вни­мательный взгляд.

Майка не была испорчена, но лучше от этого она себя не чувствовала. Ей нравилась эта майка с концерта группы «Фолл аут бой», на который она тайком ходила с Риком в прошлом году. Ма едва на стенку не полезла, и не только потому, что у Рика на шее вытатуирован паук, а пирсингов еще больше, чем у Кейлы. Главное, она допыталась, что дочь солгала насчет того, куда идет, не говоря о том, что вернулась домой Ронни только на следую­щий день, поскольку они вломились в дом брата Рика в Фила­дельфии и устроили там вечеринку. Ма запретила Ронни видеть­ся и даже говорить с Риком, но запрет был нарушен на следую­щий же день.

Не то чтобы она любила Рика: откровенно говоря, он даже не очень ей нравился, — но она злилась на мать и чувствовала себя полностью правой. Когда она добралась до дома Рика, он уже обкурился и был пьян, как тогда, на концерте. Ронни поня­ла, что, если будет общаться с ним, он начнет на нее давить, уго­варивая выпить или раздавить косячок, как вчера ночью. Она пробыла в его квартире всего несколько минут, прежде чем от­правиться на весь день на Юнион-сквер, зная, что между ними все кончено.

Ронни отнюдь не была наивной, если речь шла о наркоти­ках. Кто-то из друзей курил марихуану, кто-то увлекался кока­ином и экстази, а один даже принимал амфетамины. Все это лег­ко можно было получить в любом клубе или на вечеринке. Она прекрасно знала, что каждый раз, когда ее друзья курили, пили или глотали «колеса», они начинали шататься, блевать или полностью теряли контроль над собой и могли натворить глупостей. Для девушек это обычно кончалось ночью, проведенной с полу­знакомым парнем.

Ронни не хотела такого для себя. Особенно после того, что случилось с Кейлой прошлой зимой. Кто-то подлил ей в выпив­ку жидкого экстази, и хотя она крайне смутно припоминала все, что случилось дальше, все-таки была почти уверена, что оказа­лась в комнате с тремя парнями, которых встретила в ту ночь впервые. Проснувшись, она обнаружила, что одежда разброса­на по комнате. Кейла никогда не распространялась на эту тему и предпочитала делать вид, будто ничего не случилось; мало того, жалела, что вообще поделилась с Ронни. И хотя рассказала не много, было нетрудно домыслить остальное.

...Добравшись до пирса, Ронни поставила полупустой ста­канчик на землю и стала яростно промокать салфеткой майку. Вроде бы получилось, но салфетка мигом скаталась в крошеч­ные, напоминавшие перхоть хлопья.

Супер!

Ну почему этот парень врезался именно в нее? Она пробыла там не более десяти минут! Кто мог подумать, что стоит отвер­нуться, как в нее полетит мяч? И что она будет держать стакан­чик с водой в толпе, на волейбольном матче, который ей не слиш­ком хотелось смотреть. Подобное случается раз в миллион лет! При таком везении ей, наверное, стоило бы купить лотерейный

билетик!

И еще. Тот парень, который это сделал, кареглазый красав­чик шатен, при ближайшем рассмотрении был не просто хорош собой, а красив. Особенно запомнился его мягкий сочувствен-1И взгляд. Он мог быть из компании мажоров, но когда на секунду их глаза встретились, у нее возникло крайне странное чувство. Ей показалось, что этот парень настоящий...

Ронни тряхнула головой, чтобы прийти в себя. Очевидно, солнце ударило ей в голову.

Довольная тем, что сделала все возможное, Ронни подхва­тила стаканчик с водой. Она уже решила выбросить его, но, раз­вернувшись, натолкнулась на стоящую к ней вплотную девуш­ку. На этот раз все происходило очень быстро: остаток воды ока­зался на ее майке.

Перед ней стояла девушка со стаканчиком смути в руке. Она была одета в черное, и немытые темные волосы непокорными локонами обрамляли лицо. У нее, как у Кейлы, было по дюжи­не сережек в каждом ухе. С мочек свисали миниатюрные чере­па, а черные тени и густо подведенные глаза придавали ей хищ­ный вид. Сочувственно покачав головой, девчонка-гот ткнула стаканчиком в расплывающееся пятно:

— Не хотела бы я оказаться на твоем месте.

— Ты так думаешь?

— По крайней мере теперь ты одинаково мокрая с двух сто­рон.

— О, поняла. Пытаешься шутить!

— Остроумие — большое достоинство, не находишь?

— Тогда тебе следовало сказать что-то вроде: «Тебе следова­ло обходиться поильниками».

Девчонка-гот рассмеялась на удивление звонким смехом.

— Ты нездешняя, верно?

— Я из Нью-Йорка. Приехала в гости к отцу.

— На уик-энд?

— Нет. На лето.

— Нет, точно не хотелось бы оказаться на твоем месте.

На этот раз была очередь Ронни рассмеяться.

— Я Ронни. Сокращенное от «Вероника».

— Зови меня Блейз.

— Блейз?

— Мое настоящее имя Галадриель. Это из «Властелина ко­лец». У моей ма свои тараканы в голове.

— Хорошо еще, что она не назвала тебя Голлум.

— Или Ронни.

Она кивком показала куда-то назад.

— Если хочешь что-нибудь посуше, вон там на лотке прода­ются майки с Немо.

— Немо?

— Да, Немо. Из фильма. Такая оранжево-белая рыбка. По­пала в аквариум, и отец собирается ее найти.

— Не хочу я майку с Немо. Ясно? — отрезала Ронни.

— Немо — это круто.

— Может быть, если тебе шесть лет.

— Дело твое.

Еще не успев ответить, Ронни заметила трех парней, про­талкивавшихся сквозь расступающуюся толпу. Они очень вы­делялись из пляжной публики своими рваными шортами и та­туировками на голой груди, едва прикрытой тяжелыми кожа­ными куртками. Один — с пирсингом в брови и старым кассетным магнитофоном в руках. Второй — с выбеленным «ирокезом» и предплечьями, покрытыми татуировкой. У треть­его — черные, как у Блейз, волосы, резко контрастирующие с молочно-белой кожей. Ронни инстинктивно повернулась к Блейз, но той уже не было. Вместо нее рядом крутился Джона.

— Что это ты пролила на майку? Вся мокрая и липкая.

Ронни поискала глазами Блейз, гадая, куда она подевалась.

— Проваливай, ладно?

— Не могу. Па тебя ищет. Наверное, хочет, чтобы ты верну­лась домой.

— Где он?

— Пошел в туалет, но сейчас будет.

— Скажи, что ты меня не видел. Джона призадумался.

— Пять баксов.

— Что?

— Пять баксов, и я забуду, что ты была здесь.

— Ты это серьезно?

— У тебя мало времени, — изрек Джона. — Теперь уже не пять, а десять!

Ронни взглянула по сторонам и заметила отца, обыскивав­шего взглядом толпу. Девушка инстинктивно пригнулась, зная, что никак не сможет пробраться мимо незамеченной, и окину­ла яростным взглядом своего шантажиста-братца, который, воз­можно, тоже это понимал. Он умный парень, и она любит его и восхищается талантами шантажиста, но все же он ее младший брат. В идеале ему следовало быть на ее стороне. Но разве это так? Конечно, нет.

— Ненавижу тебя, — прошипела она.

— И я тебя тоже. Но все равно это будет стоить тебе десять баксов.

— Как насчет пяти?

— Ты упустила свой шанс. Но я свято храню тайны.

Отец все еще не успел их заметить, хотя подошел совсем близко.

— Прекрасно! — Она порылась в карманах, сунула ему смя­тую десятку, и Джона прикарманил деньги. Оглянувшись, она увидела, что отец движется в их направлении, и нырнула за ло­ток. К ее удивлению, Блейз тоже оказалась там и преспокойно курила.

— Проблемы с отцом? — ухмыльнулась она.

— Как мне выбраться отсюда?

— Дело твое, — пожала плечами Блейз. — Но он знает, ка­кую майку ты носишь.

Час спустя девушки сидели на скамье в конце пирса. Ронни по-прежнему скучала, но уже не так сильно. Блейз оказалась пре­красной слушательницей с весьма оригинальным чувством юмо­ра и, что важнее всего, любила Нью-Йорк не меньше Ронни, хотя никогда там не была.

И расспрашивала новую подругу о самом обыденном. Ей было интересно все: Таймс-сквер и Эмпайр-Стейт-билдинг, ста­туя Свободы — словом, все туристические приманки, которых Ронни всячески старалась избегать, но все-таки постаралась по­радовать новую подругу, прежде чем рассказать о настоящем Нью-Йорке: клубах в Челси, музыкальном театре в Бруклине, уличных торговцах в Чайнатауне, где можно было купить конт­рафактные записи или фальшивые сумочки от Прада, да и, соб­ственно говоря, почти все, причем за сущие гроши.

Она говорила, и в ней все сильнее росло желание оказаться дома. Где угодно, только не здесь.