Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

• Название: Мои останкинские сны и субъективные мысли
• Автор: Эльхан Мирзоев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

— Блин, как же нам отправить деньги? Банковский перевод очень трудно будет сделать, — задумался Орлов, умирая от жары в своём кабинете в Москве, и выдал любимую фразу. — Надо подумать! Будем решать.

«А я предупреждал, Петя. Мы же на войну ехали».

— Но, я о другом хотел… Про эвакуацию наших россиян — будь точнее в формулировках. Внимательнее. Понимаешь? — Орлов на что-то намекал, я его знаю. Намекал, как он всегда считал, очень тонко. — Мы своих не бросаем.

— Что? Кого не бросаем? В каком смысле?

— Ну, бл. ть?! Как?! «Русские своих не бросают»! Вот!

— Ааа! Понятно. Петя, ты знаешь — как готовятся эвакуировать россиян? Списков пока нет, люди не знают — как поедут, кто поедет…

— Нет, нет. Ты пойми. Это очень важно для руководства.

— Руководства канала?

— И канала тоже. Но я имел в виду — для руководства более высокого. Готовится эвакуация наших, которая не будет иметь аналогов — самая масштабная со времён Великой Отечественной войны, — озвучил Орлов спущенную сверху формулировку-суждение и сделал заговорщическую паузу, а потом дополнил ЦУ: — И наша страна не оставит своих граждан, эта эвакуация — то есть наша! — станет примером для других стран и так далее. Мы лучшие и так далее.

«Что-то я здесь такого не заметил. Может, я чего-то упустил? И посольству, наконец, дали зелёный свет на серьёзную операцию?»

— Петя, а что значит «и так далее»?

— Ну, что Россия думает и о гражданах СНГ, их тоже мы эвакуируем, а они благодарят русских. Надо показать, как наша эвакуация отличается от эвакуации «буржуев». Понимаешь? Поищи! Подумай! Обращай внимание на акценты, Эльхан! Мы должны думать о себе! Ты понимаешь важность момента?

Орлов сказал последнюю фразу очень торжественно. Думаю, произнося её, он посчитал нужным спустить ноги со стола.

«Нет, я не понимаю важность момента. Я понимаю только то, что вижу».

— Ты только, пожалуйста, мне чаще звони, дорогой Эльхан.

— Угу. Конечно.

Эвакуация россиян отличалась от эвакуации «буржуев». Очень. Не так, как думал Петя Орлов. Но я об этом не говорил. Я старался это показать в репортажах — особенно, посредством «картинки» — с нашими и с ними. Пусть сам зритель делает выводы.

С первого дня командировки сотрудники посольства в откровенных беседах жаловались, что Москва очень безответственно относится к судьбе россиян, находившихся в Ливане. Граждан России в этой горячей точке было более трёх тысяч. Ещё были русскоязычные подданные других государств, в основном СНГ — их тоже считали своими. Очень немного, если сравнить с несколькими десятками тысяч французов и американцев. Греков, немцев, англичан, канадцев, турок в Ливане тоже было немало. Основная часть русских — жёны местных шиитов, то есть наиболее пострадавшей в той войне общине ливанцев. Так сложилось, что в своё время шииты были самой бедной частью населения, и в их среде всегда пользовались популярностью левые настроения. Потому и основная масса ливанских студентов, получивших образование в Советском Союзе, были шиитами. Многих из них почти бесплатное образование в Союзе вывело в люди. И России эта часть ливанцев очень симпатизировала.

Аэропорт Бейрута был уничтожен в первый же день войны, со стороны моря страна была заблокирована ВМС Израиля. Из Ливана самостоятельно можно было уехать лишь в Сирию — на север и восток. Но передвигаться по этим дорогам было опасно из-за постоянных бомбёжек.

Все иностранцы надеялись на власти своих государств. Первыми эвакуацию начали французы. С первых дней Париж заявил, что к берегам Ливана направляется фрегат ВМС, а также гражданский паром, которые должны были забрать французов и часть остальных европейцев. Турки тоже использовали и гражданские суда, и военные из своего средиземноморского флота. У греков были задействованы два суперпарома, силы ВМС, вертолеты, а часть порта оцепили войска спецназначения Греции — внешне, так себе спецназовцы — чем были очень недовольны местные власти, но официально молчали. Англичане рассчитывали на американцев, которые задействовали несколько военных кораблей, катера, вертолеты, надувные шлюпки. Говорили, неофициально, что и подлодка. Такая демонстрация военной мощи перед остальными странами и заботы о собственных гражданах — перед своими налогоплательщиками. Эвакуация морем была самой безопасной. Из европейцев лишь немцы завили, что только небольшую часть своих эвакуируют на автобусах — восточной дорогой до Дамаска, и украинцы.

А в российском посольстве работали, не жалея сил — разрывались между Москвой и людьми, беспокоившимися из-за бездеятельности, неповоротливости чиновников из центра. У здания посольства постоянно в неведении толпились люди. В российской столице о чём-то думали, официально — «проводится работа по составлению списков эвакуируемых».

Вообще, российские посольства — это особая вселенная. Чуждая и непонятная. Неторопливость, высокомерие и подозрительность. А как кадровые дипломаты одеваются…. Серые невзрачные костюмы, галстуки того же стиля. Где они берут такую обувь? Где такое ещё продают? Это мода с советских времён осталась — не выделяться. И безразличие, безразличие, безразличие. Белая кость, элита, блин. Читаешь у них во взгляде — «журналистов здесь не хватало». Ты им сейчас мешаешь, они выполняют какую-то серьёзную работу, у них запланированы важные дела. Завтра? Завтра ты тоже им будешь мешать. «Откуда у вас мой мобильный? Звоните, на городские. Никто не подходит? Но уже четыре часа вечера! Да, мы занимаемся этими моряками (туристами, паломниками, погромами, взрывами, пострадавшими). Идёт согласование с Москвой. Ждите официального заявления». Наладились личные отношения или встретил адекватного человека — можешь рассчитывать на искреннее понимание. Но системы в их работе не существует.

Потому, лично я был очень удивлён сотрудниками российского посольства в Бейруте. Во время войны увидел там сочувствие к людям, желание им помочь. К нам очень тепло относились. Начиная с технического персонала. А обнаружившиеся в посольстве «альфовцы», увидев нас однажды перед посольством, предупредили:

— Парни, если будет наземная операция в Бейруте, перебирайтесь к нам. Мы здесь хорошо подготовились. Вообще, если мы чем-то сможем помочь — не стыдитесь дать нам знать.

А может, посольским было «за державу обидно». Один высокопоставленный сотрудник мне рассказал, что обращался за помощью к коллегам-грекам — дескать, «православные, возьмите часть наших людей на свои суда, у вас столько места». Те попросили обратиться официально. Но всё равно сразу не стали отвечать. Объявились через два дня — смогут взять около 30 человек на следующий на Кипр паром. Дипломат мне рассказывал со злостью: «Это ведь как подачка! Очень неприятно было. Но, стиснув зубы, пришлось их даже благодарить за эту милость. И снова умолять взять ещё какое-то число наших людей».

С финансами у посольских тоже было туго. Вся эта информация мне передавалась неофициально, «на камеру» дипломаты говорили только жизнеутверждающее. Особенно, просили про историю с греческим паромом умолчать, и я согласился — потому что мог подставить эвакуируемых, на отправку которых дали добро…

Наконец, стало окончательно известно — «морская держава» Россия решила эвакуировать своих граждан… на автобусах в Сирию. Потом, уже в Москве, знакомый подводник объяснил, что можно было к берегу Ливана направить всего один большой десантный корабль Черноморского флота, как самого близкого к ближневосточному региону. За один раз такое судно могло бы взять на борт несколько тысяч человек — ему даже специально оборудованный пирс не нужен для подобной операции. Если, конечно, смог бы доплыть до ливанских берегов…

У буржуев сама процедура эвакуации проходила очень чётко — всем заранее сообщали о дате, люди приезжали, становились в очередь, потом спокойно садились в автобусы или проходили на суда. Французы перешучивались, немцы, сидя на чемоданах, попивали местное пиво «Алмасы» — бутылки в бумажных пакетиках — и ели заранее припасённые сосиски и бутерброды. Бюргеры на пикнике. Шума и эмоций было меньше, чем в очереди на получение загранпаспорта в каком-нибудь московском УФМС в ЦАО. То есть без драйва. Скучно, одним словом. Только эвакуация американцев обещала стать эффектным шоу, но вечером. У украинцев было уже поинтереснее. Нас окружили несколько оставшихся семей с детьми — про эвакуацию они вообще не знали. «Мы с Ивано-Франковска, мы с Черкасской области». Высказали нам всё, что думают про своих дипломатов. В основном, ненормативное. Сотрудница посольства, куда мы прошли, встретила нас недипломатично жёстко — мол, посол и военный атташе уехали утром, а потом закричала, чтобы мы «убирались с украинской территории», так как всё «российское телевидение — главный враг Украины». Всё-таки, как много общего между двумя братскими странами.