Денис Гуцко - Бета-самец

• Название: Бета-самец
• Автор: Денис Гуцко
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-46287-0

Денис Гуцко — прозаик, автор книг «Русскоговорящий» (премия «РУССКИЙ БУКЕР»), «Покемонов день», «Домик в Армагеддоне». Если первые его романы — о молодых людях, которые учатся жить, не теряя себя, то теперь писателя интересует человек зрелый, многое успевший и многое утративший.

Главный герой романа «Бета-самец» Александр Топилин вполне доволен жизнью. Ему сорок лет, он не женат и живет без обязательств. Он совладелец доходного бизнеса, его друг и партнёр Антон Литвинов — сын министра. Всё схвачено, все двери открыты. Топилин согласен оставаться на вторых ролях, играть по чужим правилам. Он — классический бета-самец.

Однажды Литвинов насмерть сбивает человека, и Топилин «улаживает формальности». Это события не его жизни, но именно сейчас он может всё изменить. Нужно только попытаться сыграть первым номером…

---

— Какие люди! — Валюша заметила его издали.

Она почему-то не любила здороваться. Возможно, отсутствие приветствия считала знаком дружеских отношений.

— Мимо проезжал, — пояснил Топилин, становясь у прилавка.

— Всю область замостили? Или еще остались куски?

— Еще остались. Но мы стараемся. Как у вас?

— Да коптим помаленьку. Картошка, зараза, подорожала. Стали меньше брать.

— Может, временно? Пока к новым ценам не привыкли.

— Может, временно, — согласилась Валюша. — Посмотрим. Как сам?

— Да в норме.

— Как мама?

— Тоже. Спасибо.

Мимо них под крики «Ноги! Ноги!» прокатилась тележка со свиными головами. Одна из голов показала Топилину язык.

Качнувшись, Валюша прислонилась к прилавку боком.

— Слышала, ты человека насмерть сбил.

Топилин скривил губу.

— Да нет. Не сбивал.

— Брешут?

— Да брешут.

— А-а-а, — протянула Валюша. — Побрехать у нас любят.

Ему тяжело с ней встречаться. Но это необходимо. Как необходимо «поплывшему» боксеру вдохнуть нашатыря. И Топилин, всегда спонтанно, наведывается на Северный рынок, постоять у овощного прилавка, переброситься с базарной матроной короткими бессмысленными фразами, словно шифровками: «Как все паршиво для тебя повернулось, Валюша… Да и ты, Санек, как я погляжу, не шибко счастлив».

— Вам вроде крытый павильон обещали построить?

— Обещали. Даже деньги собрали. В счет будущей аренды.

— И что?

— Обещают. Может, даже построят. Экскаватор вон в июне пригнали. За мясным стоит. Плиткой мостить, я так понимаю, вы будете?

— Да наверное. Кто ж еще.

Обмен информацией, ради которого он сюда пришел, состоялся: все по-прежнему, ничего не изменилось. Но приличия ради нужно хоть немного продлить беседу. В этот раз это особенно сложно. Собравшись с силами, Топилин расспросил Валюшу о стоимости аренды, о том, насколько рентабельней торговать самой, чем нанимать. И, случайно покрутив головой, понял, что следует торопиться. От рыбного ряда со стопкой пластмассовых ящиков в вытянутых руках к ним направлялся Руслан, Валюшин сын от первого брака.

Сложен он был отлично: кряжист, разнузданно плечист. В жаркую погоду любил ходить по пояс голый — весь такой бугристый, тугой. Сводных братьев-сестер у Топилина не было. Но знакомя его с мальчиком Русланом лет десять тому назад, Валюша сказала так: «Считай, твой сводный брат. В каком-то смысле». Все эти годы, правда, обходилось без братаний — но и Топилин не зевал, вовремя успевал ретироваться.

— Ла-а-адно, — протянул он, закругляясь. — Мимо проезжал. Дай, думаю, заскочу.

— Будь здоров.

— И вам не хворать.

И Топилин отправился к выходу.

Нет, дело не в позициях. Положение второго человека при Антоне Литвинове нисколько не тяготило Топилина. Это место он занял сознательно и расчетливо, без трагического заламывания рук. В отличие от многих, прогнувшихся позднее — и против собственной воли.

С самого начала, с судьбоносных посиделок в «Версале», он понимал, что рано или поздно вожаком в их тандеме станет Антон Литвинов, у которого вся родня при портфелях, дальняя — при портфельчиках. Выбор все равно был — нулевой. Страну будто посадили в тюрьму пожизненно. Городами правили вчерашние карманники. Народонаселение — кто скрипя зубами, кто с огоньком неофитов — осваивало азбуку «понятий». Кооператоры откупались от братвы. Власть изображала власть. И всех, казалось, устраивало. Но не могло быть долгим правление урок. Не наблюдалось в этих людях страсти к порядку, без которой долго ведь не поцарствуешь. Не понимали они пользы системности.

Кооператор Топилин догадался быстро: в силу своего босяцкого буйства братва пожрет самое себя, а тихие кабинетные карлики, которых для оптимизации бизнес-процессов подкармливают такие, как он, вырастут в вальяжных великанов. Брататься с будущей — подлинной — властью следует как можно раньше. И Антон Литвинов — человек нормальный, не хам и не подонок, не дурак, кабинетами не придушен — на роль побратима подходил идеально.

— Алло, Саш. Ну, что там?

— На завтра перенесли. Она сегодня не может.

— Почему?

— Днем ее к следователю вызвали для дачи показаний.

— Какие она там показания может дать?

— Мне почем знать… Вечером у нее какие-то дела. Я с бухты-барахты не хочу лезть. Дело тонкое.

— Да понятно, понятно. Правильно. Слушай, но меня этот тупоголовый удивил, следак наш. Ему же сказали, чтобы не торопился, переждал пару дней. Вот упырь в погонах. Развернул тут деятельность.

На Топилина следователь не произвел впечатления упыря. Скорее, напуганным показался. Первый раз, видимо, деликатное дело ему поручили, звонили сверху, неформально с ним беседовали.

— Антон, что ты дергаешься? Всё это они бы проделали в любом случае. Тебе же сразу сказали, что бумаги оформят, не могут не оформить.

— Да понятно, понятно. Сразу звони.

Все-таки удалось вытащить Веру в ресторан.

Пригласил ее в «Европу» на углу Пановой и Кутузовской.

Явилась в легком шоколадном платье, которое замечательно шло к ее теплым карим глазам. Сумочка кофейного цвета с золотистыми крапинками замечательно шла к платью.

— Потрясающе, — улыбнулся Топилин, прилежно любуясь сливочными туфлями.

Вера, как всегда, прекрасно вписывалась в планы Топилина.

— Луи Ветон, — сообщила она, привстав на носочки и слегка повернувшись перед тем, как усесться на предложенный стул.

«Новый наряд от нового мужика», — дошло до Топилина. И он огорчился.

Легкий настрой в первую же минуту рандеву дал серьезный крен и начал заваливаться в сторону ворчливой ревности. Держался как мог. Шутливый тон выдерживал.

— Как делишки?

— Судя по всему, хуже, чем у тебя, Верок.

Выдохнула, как бы попытавшись сдержаться и не сдержавшись:

— Ну да. Что есть, то есть.

— Что, старлей действительно так хорош? — поинтересовался Топилин, раскрывая винную карту.

Вера поднялась, прихватив со спинки стула сумочку. Шагнула туда, где только что привставала на носочки, повторила демонстрацию.

— Вопросов нет. Наглядно.

— Сам выбирал, сам покупал, — хвасталась Вера, вновь усаживаясь за столик.

— Превосходный выбор.

— Спасибо за комплимент, милый. Я долго к Андрюше присматривалась.

Ну вот, нарвался.

— Как это — долго? Мы весной только развелись.

— Ну, Саш… Ясно же было, что к тому идет.

Разговор катастрофически зацикливался на собровском старлее.

— И замуж уж берет?

— Заявление вчера подали.

— Поздравляю. Мы, стало быть, обмываем событие?

— Ты так приглашал… просто совпало…

Официант с лицом услужливого официанта — а это в Любореченске редкость — дожидался, пока его позовут, стоя за зеркальной перегородкой, прикрывавшей проход на кухню. Топилин подозвал его взглядом.

— Мы будем баранину… У тебя, Верок, вкусы не изменились?

— Нет. Барашек моя слабость.

— И вина принесите. Бургундского, например. Пятилетней выдержки есть?

Официант расспросил насчет салатов и закусок, от десерта Вера сразу отказалась.

Вечер был таким же недолгим, как заказ блюд. Вспомнить, о чем говорили, Топилин не смог бы уже через полчаса.

Забирал ее собровец. Она скинула ему эсэмэску, он подъехал минут через двадцать. В зал не входил, позвонил из машины.

— Спасибо, Саша, за приятно проведенное время.

— На здоровье, Вера. С превеликим моим удовольствием.

— Только ты не обижайся… у нас ведь с тобой начистоту. В общем, если реакция Андрюши на нашу с тобой встречу будет такая, какую мне хотелось бы получить… ну, если он справится со своими цельнометаллическими замашками, возможно, это не последняя наша с тобой встреча. И я вас обязательно познакомлю. Хорошо?

Наклонилась, чмокнула его в щеку.

Злая, злая бывшая Вера.

Вызванный к ресторану таксист предложил поехать по Пушкинской: путь длинней, зато пробки короче. Поехали по Пушкинской. Бронзовый Александр Сергеевич, которого любореченский скульптор наделил несколько хитроватым выражением лица, разглядывал запруженный перекресток так, словно готовил какой-то подвох.

В открытые окна «Рено» вливался автомобильный чад и гул работающих двигателей: таксист экономил бензин, не включал кондиционер. Машина проползала за раз метров пять-десять и замирала.

Один из отрезков Пушкинской, долго дремавший под невидящим взглядом Топилина, вдруг дернулся и ожил, кинулся совать ему в глаза старинные потертые виды. Офисной высотки здесь тогда не было. Извилистым проходным двором можно было пройти от автобусной остановки на площадь Зои Космодемьянской, к автодорожному техникуму. Двор, на край которого наступила офисная коробка, обзавелся воротами с магнитным замком.

— Я выйду.

— Полчаса назад проезжал, такого не было. Видно, авария впереди.

— Ничего, я тут про дело одно вспомнил.

— Ну, если дело… А мне, бывает, хочется выйти, хлопнуть дверью, и… гори оно всё… Достало! Лучше на велике, ей-богу. У меня вон сосед…