Виктор Трубников - Три года в Кувейте

• Название: Три года в Кувейте
• Автор: Виктор Трубников
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

Книга написана врачом-хирургом, заведующим кафедрой травматологии и ортопедии Харьковского медицинского института, более трех лет проработавшим в Кувейтском ортопедическом госпитале. Автор увлекательно рассказывает о своей работе в кувейтских госпиталях, о поездках в глубинные районы, о том, что увидел он в этой во многом еще загадочной стране.

---

Мы осмотрели поселок, где жили рабочие-нефтяники арабы, но не кувейтцы. Дома, кое-как сколоченные из досок, фанеры и жести, стояли впритык. Кондиционеров, водопровода и канализации здесь не было. Люди и животные (козы и овцы) жили вперемежку. Антисанитария и бедность страшные. Как резкий контраст возникли в памяти наши благоустроенные общежития для рабочих с электричеством, радио, телевизорами и красными уголками, их квартиры, детские ясли и сады. И мелькнула мысль: увидеть хотя бы некоторым из наших рабочих все это, чтобы было ясно, что сделали и делают для наших тружеников наша Коммунистическая партия и Советское правительство.

С унылым чувством я покидал Мина-Сауд и всю дорогу, пока меня везли в Эль-Кувейт, думал о моей Родине, о том, что мне, в прошлом сыну безземельного батрака, она дала возможность получить высшее образование, доверила охранять здоровье советских людей, а затем и работать здесь, в Кувейте. И в том, чтобы оправдать высокое звание советского человека и врача, работающего за рубежом, я увидел один из высших смыслов и принципов моей жизни. А время показало, что это сделать было не так легко, особенно в стране с таким режимом, как в Кувейте…

Эль-Буркаи, наиболее значительное по запасам нефти место, я посетил 20 ноября 1972 г. Этот нефтяной район, расположенный юго-западнее Эль-Кувейта, принято было называть здесь Эль-Бурканской нефтяной поляной. Название отчасти соответствовало действительности. В нашем представлении, как известно, поляна — это участок земли, обильно поросший цветами и травой. Эль-Буркан же — огромная территория, густо усеянная факелами сжигаемого газа, нефтяными скважинами, множеством нефтепроводов и нефтесборных пунктов первичной очистки нефти от газа.

Эль-Бурканская нефтяная поляна вместе с нефтеносными районами Эль-Ахмади и Эль-Маква получили название Большой Эль-Буркан; он давал основное количество добываемой в Кувейте нефти и газа и принадлежал наиболее крупной нефтедобывающей компании — «Кувейт Ойл Компани Лимитед».

По сведениям кувейтской «Дейли Ньюс» от 6 сентября 1972 г., директор КОК Стрэнд в беседе с корреспондентом этой газеты сообщил, что в 1971 г. в Кувейте всего было добыто 1,2 млрд. баррелей нефти при ежедневной добыче около 3,5 млн. баррелей (в 1970 г. эти цифры соответственно составляли 1,1 млрд. и 3 млн. баррелей). Из общего количества добытой в 1971 г. нефти па КОК пришлась львиная доля — 1,1 млрд. баррелей; на «Америкен Индепендент Ойл Компани» — только 33 млн. при суточной добыче 91 тыс. баррелей (на 11,4 % больше, чем в 1970 г.), на остальные четыре нефтедобывающие компании — 66 млн. баррелей нефти.

Если взять показатели по газу, то и в этом отношении КОК не имела себе равных. Достаточно сказать, что производство и экспорт сжиженного газа осуществлялся исключительно этой компанией. Основным рынком сбыта сжиженного газа была Япония. В 1971 г. на ее долю пришлось 97,3 % всего производства сжиженного газа в Кувейте (против 96,1 % в 1970 г.). Остаток газа в 1971 г. был экспортирован во Францию, Испанию и другие европейские страны, а также в Уругвай, на Тайвань и Филиппины. Экспорт сжиженного газа в 1971 г. составил 13,2 млн. баррелей против 12,8 млн. в 1970 г., т. е. увеличился на 3,1 %.

Но возвратимся к экскурсии на Эль-Бурканскую нефтяную поляну. Моими спутниками в Эль-Буркан были уже знакомые читателю кувейтцы-бедуины Сауд Саад и Али Свээд, предложившие мне свои услуги в качестве гидов для осмотра этого уникального по количеству обнаруженной здесь нефти района. Я смело пустился с ними в путь, так как знал, что моим провожатым хорошо знакома вся территория, расположенная к югу от столицы, включая и бывшую Нейтральную зону. В детстве вместе с родителями они кочевали здесь, поэтому из любой точки пустыни южной части Кувейта они, ориентируясь по звездам, безошибочно могут найти дорогу к побережью Персидского залива, к границам Ирака и Саудовской Аравии.

Дорога в Эль-Буркан ведет через аэропорт и нефтедобывающий район Эль-Маква, который, так же как и Мина-Сауд, поразил меня своей неблагоустроенностью. Те же дощатые домики, покрытые кусками жести и продуваемые насквозь ветрами пустыни, отсутствие водопровода, канализации и электричества. Здесь жили нефтяники — иракцы и арабы из других близлежащих стран, кули — разнорабочие, зарабатывавшие себе хлеб случайной поденной работой, а также рабочие с окрестных промышленных и других предприятий.

Миновав нефтяной район, мы въехали в город Эль-Ахмади, являвший собой прямую противоположность Эль-Макве. Эль-Ахмади был центром могущественной англо-американской нефтяной компании КОК. Хорошо спланированный англичанами город великолепен, как уже упоминалось, обилием зелени — деревьев, красиво подстриженных декоративных кустарников, клумб и пр. К услугам хозяев компании здесь было все: тенистый городской парк с чудесными аллеями, цветниками и маленьким зоосадом, плавательные бассейны с барами, спортплощадки, теннисные корты, кинотеатр, «Гест хаус» для приезжих — специалистов КОК. В этом городе жили также инженерно-технический персонал компании и наиболее квалифицированные рабочие — арабы, прослужившие в компании много лет. КОК располагала хорошо оснащенным госпиталем для лечения своих сотрудников, клубом для инженерно-технического персонала, школой для обучения — опять-таки своих же сотрудников — английскому языку и т. д.

Порядок в городе и во всех перечисленных учреждениях оберегала кувейтская полиция. Государство было заинтересовано в бесперебойной работе и нормальном существовании этой нефтяной компании, получавшей баснословные прибыли и дававшей путем отчислений от прибылей огромных сумм обеспеченную жизнь самому кувейтскому государству и его обществу. А для того, чтобы арабы-труженики чтили благодеяния компании, она выстроила им великолепную мечеть, где они восхваляли Аллаха, ниспославшего им высоких иностранных покровителей.

Осмотрев в который уже раз Эль-Ахмади, город, где летом температура воздуха ниже, чем в Эль-Кувейте, на 3–4 °C, что особенно ощутимо в период изнуряющей июльской и августовской жары, мы устремились дальше на юго-запад. Миновав расположенные справа районы Машаш-Мислан и Вара и слева — район Джаидан, наша автомашина достигла пункта Эс-Субайхия, где кончалась шоссейная дорога, а с ней и Эль-Бурканская нефтяная поляна. Проехав по бездорожью около 20 км до становища осевших бедуинов Эль-Джалиб, мы сделали привал. Было около двух часов дня, и мы изрядно проголодались. Во время трапезы к нам подъехали на джипе пять бедуинов из соседнего становища, вооруженные автоматическими карабинами. Мы пригласили их к столу. Завязалась беседа. Узнав кто я, они предложили посетить их основное становище, расположенное в приграничной зоне, частично в Кувейте, а частично в Саудовской Аравии. Хотя в разговоре и выяснились родственные связи бедуинов и моих спутников, от поездки последние воздержались. Предупредив меня взглядом, они ответили, что доктор очень занят и сегодня посетить их не сможет. Не понимая еще сути дела, я поблагодарил бедуинов за приглашение и, в свою очередь, попросил их навестить меня в Эль-Кувейте. Отобедав с нами, они простились и уехали.

На мой вопрос, почему следовало отказаться от приглашения, старший и более опытный Али Свээд объяснил (изъяснялся он на ломаном английском языке вперемежку с арабскими словами), что это племя бедуинов очень воинственное, коварное и фанатично религиозное и что малейшая наша оплошность в их становище грозила серьезными неприятностями.

Возвращались мы в сторону Эль-Ахмади иным путем, взяв чуть севернее. Проехав Эль-Бурканскую нефтяную поляну по ее северной окраине, мы чуть было вконец не запутались в лабиринте густой сети нефтепроводов, расположенных прямо на поверхности земли. С большим трудом выбравшись из них, мы посетили небольшой район Абулия, богатый нефтяными скважинами и артезианскими колодцами, затем проехали южные окраины Эль-Джувайхилии и, оставляя Эль-Ахмади южнее, выбрались на шоссе, связывающее этот город через Эль-Макву и аэропорт с Эль-Кувейтом.

Так, без особых происшествий, закончилась очередная, очень интересная поездка по стране. Я снял на цветную кинопленку великолепную своеобразную панораму Эль-Бурканекой нефтяной поляны.

Кроме малочисленных путешествий за пределы столицы мне приходилось очень много ездить по Эль-Кувейту, преимущественно по служебным делам. В этих поездках меня сопровождали шоферы, предоставленные в мое распоряжение министерством общественного здоровья. Некоторые из них проработали со мной довольно длительное время. О моем первом шофере, иранце Али, я уже упоминал.

Полную противоположность Али, невысокому, очень красивому и сообразительному 19-летнему юноше, владевшему персидским, английским, арабским языком и хинди, представлял другой мой шофер, Рашид. Он был долговяз, страшно некрасив и до невозможности худ. Посредине хрящевой части раковины правого уха у него была большая дырка, в которой он носил по праздникам заостренную палочку — для красоты. Рашид был очень беден, чрезвычайно набожен и к тому же неграмотен. Он не мог ни писать, ни читать, однако деньги считал хорошо и так же хорошо водил машину. Он часто с честью выходил из очень трудных положений, связанных с дорожными происшествиями, но все же трижды в аварию попадал Рашид приехал в Кувейт на заработки из соседнего арабского эмирата Абу-Даби. Говорил он только на своем диалекте, и настолько своеобразно, что не каждый араб в Кувейте понимал его. По-английски он не понимал ни одного слова, поэтому объясняться с ним было чрезвычайно трудно. Прибыв в Эль-Кувейт, он нанялся шофером к контрактору-кувейтцу, который поставлял машины и шоферов гаражу министерства общественного здоровья. Контрактор, наняв примерно 50–60 человек, имевших свои машины (кроме того, части шоферов контрактор предоставлял свои машины), обеспечивал министерство необходимым количеством транспорта. Получая за это большие деньги, контрактор выплачивал нанятым им лицам только небольшую часть из них, причитающуюся но договору, остальные деньги шли в его личный доход. Шоферам, не имевшим личных автомобилей (таковым был и Рашид), выплачивалось еще меньшее жалованье.