Алексей Шаманов - Заарин

• Название: Заарин
• Автор: Алексей Шаманов
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02247-8

Издательство «Азбука» вслед за романами «Псоглавцы» Алексея Иванова и «Убыр» Наиля Измайлова представляет читателю новый мистический триллер — роман Алексея Шаманова «Заарин», со множеством страшных тайн и приключений. Алексей Шаманов продолжает освоение бурятских мифов и сибирской экзотики, столь успешно начатое им в романе «Ассистент», вошедшем в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».

Заарин — так называют у бурят самого сильного шамана, способного быть вестником богов, путешествовать по иным мирам, левитировать, вызывать любого духа, ураганы, ливни и буран.

Сто лет назад неопытный бурятский колдун захотел съесть душу обидчика — и наставник-заарин помог ему стать черным шаманом. Молодой и дерзкий, ученик быстро вошел во вкус и погубил многих… Чтобы отвести от себя подозрение, он обвинил и обрек на смерть самого заарина. Дух великого шамана жаждал возмездия — и восстал из земли, и начал исполнять проклятие, когда в улусе Хандабай, ныне пригороде Иркутска, экскаватор потревожил кости невинно убиенного… На Хандабай обрушился ливень с едким запахом аммиака, который, однако, не потушил пожар, вспыхнувший от удара молнии. Поселок выгорел в границах 1911 года, потом огонь погас сам собой. Вслед за странным пожаром по Иркутску прокатилась волна зверских убийств, а ни в чем не повинные люди оказались в заложниках в самом сердце Байкала, на острове Ольхон.

Можно ли противостоять мести могущественного существа?

Можно, если в дело вмешаются капитан юстиции Юрий Беликов, юная шаманка Джина Лунева, православный экзорцист Виктор Кронштейн, а главное, сила и мудрость самого светлого сакрального текста всех времен — Бардо Тёдол, «Тибетской книги мертвых».

---

— О, какая боль… какое наслаждение…

Эпилог ЛУНА ВЫШЛА ИЗ ТЕНИ

08.00. Остров Ольхон

Китайского гастарбайтера звали Ю Цун. В пятом поколении он являлся прямым потомком того Цуй Пэна, что был правителем провинции Юньнань, но отрекся от бренного могущества, чтобы написать роман и создать лабиринт, где заблудился бы каждый. Тринадцать лет посвятил прапрадед Ю Пуна этим трудам, однако роман Цуй Пэна остался сущей бессмыслицей, а лабиринта так и не нашли…

Впрочем, все это напрямую к делу не относится, тем паче, после всех потрясений, что претерпела Поднебесная в XX веке, от крушения империи в 1911 году до позорной японской оккупации и череды кровопролитных войн и революций, в том числе и культурной, аристократическое происхождений Ю Цуна в XXI веке мало что значило.

Его история достаточно банальна. Несколько лет назад нелегально он приехал на заработки в Иркутск. После облавы и высылки из России вернулся обратно, и на то были веские причины. Его гражданская жена Чжоу Мэйхуа, тоже нелегалка, с которой он сошелся сразу после первого приезда, была на девятом месяце беременности.

После ряда невзгод, связанных с их нелегальным положением и необъяснимой подставой земляка, теперь гражданина России, начались настоящие неприятности, и муж с женой были объявлены в розыск по уголовному делу, грозящему не одной только высылкой, но и длительным сроком заключения.

Ю Цун вместе с Чжоу Мэйхуа скрылись на Ольхоне и теперь лишь за питание и проживание подрабатывали разнорабочими на одной из частных турбаз, что разбросаны по побережью Малого Моря.

Их поселили в той же надворной постройке из неструганого бруса, где держали свиней, однако вход в их жилище все-таки был отдельный.

Обустроились, как могли, вынесли хлам, вычистили бывшую кладовку почти до блеска, после чего выстирали постельное белье, которым накрывали подобие матраца, набитое пахучим прошлогодним сеном.

Ю Цун колол дрова, топил бани, делал все, что велят, Чжоу Мэйхуа помогала на кухне…

Когда подошел срок рожать, обратиться в районную больницу женщина не могла, и муж принял роды самостоятельно. Роженица вела себя мужественно, почти не кричала, да и роды, дал Бог, были не тяжелы…

16 июня 2011 года ровно в 8 часов утра, когда Ю Цун обрезал пуповину, Чжоу Мэйхуа открыла глаза и спросила с улыбкой:

— Кто?

— Мальчик, — улыбнулся в ответ отец, поднимая младенца. — Посмотри на форму его головки! Не зря во время беременности каждый день ты ела куриные яйца!

— Еще и утиные, — добавила мать. — Головка яичком — это очень хороший знак, но посмотри, любимый, нет ли на его теле родимых пятен в форме рыбы? Это к богатству и благополучию…

— Вообще ни одной родинки, — сказал Ю Цун, осмотрев младенца.

— Может, еще появятся… — Чжоу Мэйхуа не сумела скрыть некоторое разочарование.

— Нашел! — воскликнул вдруг ее муж. — Родинка прямо под левым сосочком!

— На что она похожа? — Жена аж привстала с кровати.

— Не знаю даже… — ответил Ю Цун, поднеся младенца к глазам, — вроде бы на кошку… или, может, тигра… да, скорее, на Тигра, приготовившегося к прыжку!

— Значит, наш сын будет военным, — сказала чуть разочарованная Чжоу Мэйхуа, — и это неплохо…

Ю Цун, напротив, радовался:

— Мы назовем сына Чжаньху — сражающийся тигр! Он прославит свое имя, как великий богдо Чингисхан!

Как всегда, родители ошибались. Их сыну была уготована совсем иная судьба…

Дверь без стука распахнулась, и в тесную клетушку вошел хозяин турбазы, а следом за ним протиснулись двое молодых мужчин в форме полиции, бурят и русский.

— Вот они, — сказал хозяин, пряча от своих работников глаза.

— Отлично. — Бурят с лейтенантскими звездочками на погонах раскрыл китайские загранпаспорта и, коверкая слова, прочел в них английскую транскрипцию имен гастарбайтеров. Те молчали.

— Вы арестованы, — сказал лейтенант.

— Водэ тянь… — пробормотала Чжоу Мэйхуа, что на русский язык можно перевести, как «о господи…».

— Не банимай! — с жизнерадостной улыбкой объявил Ю Цун.

— Они что, не знают русского? — спросил второй полицейский с сержантскими лычками на погонах.

— Еще вчера знали, — ответил хозяин турбазы.

— Все ясно с ними, — усмехнулся лейтенант и, повернувшись к китайцам, сказал: — Пять минут вам на сборы.

Новорожденный Чжаньху заплакал только теперь…

Ребята одни возвращались в Иркутск на джипе Артема.

— Стас, что ты там гениальное успел написать? — спросил Артем.

— Сам толком не помню. — Стас достал из кармана листок и попытался разобрать написанное. — Я был в измененном состоянии сознания.

— Именно в таком состоянии все лучшее и пишется, — заметил Артем. — Давай, не скромничай, пусть все поэты от Гомера до Бродского икнут одновременно!

— Стихотворение детское, точнее, псевдодетское, так что икать предстоит твоему любимому Хармсу, но про любовь, большую, чистую и, как положено, трагическую! — объявил Стас.

— Читай, мне страшно интересно! — приободрила его Джина, и он начал с пафосом:

ДВЕ КОЗЯВОЧКИ
Сидели две козявочки у девочки в носе,
Зеленые-зеленые, такие же, как все…

— Ура, про сопли! — захохотал Артем. — У тебя, случаем, насморка нет? И правильно, кстати, будет «в носу», а не «в носе»! Русскую грамматику покуда никто не отменял.

— Правильно так, как у автора, — заступилась за поэта Джина. — Читай дальше, он тебе просто завидует!

И Стас дочитал стихотворение до конца.

Одна была красавица, принцесса Егоза,
Веселая проказница — зеленые глаза.

На танцы и на завтраки не приглашайте зря —
По ней вздыхала, плакала вся левая ноздря.

А где леса дремучие срывались под откос,
Жил принц, такой хорошенький, и звали его Коз.

И полюбил принцессу он, а та в ответ его,
И не было счастливее в том носе никого!

Но вдруг судьба-разлучница явилась на порог,
И разлучил козявочек злой носовой платок!

С тех пор рыдает бедное все населенье коз:
Зачем, зачем ты, девочка, свой высморкала нос?!

— Классно, Стас! — похвалила Джина. — А про кого твой стишок?

— Сама догадайся…

Артем рулил, посматривая время от времени в зеркало на Джину, и думал с улыбкой:

«Зря мы волновались со Стасом, девчонка ну ни капельки не изменилась, и это очень хорошо… Впрочем, почему она должна была меняться? Что за чушь лезет мне в голову?»

Все-таки хорошо они отдохнули втроем у дяди Васи в деревне Хужир! Позагорали классно, поприкалывались и даже поплавали вместе со Стасом в ледяном Байкале…

Ближе к вечеру того же дня уже в «боинге», летящем из Иркутска в Москву, Дмитрий Хандагуров, заботливый супруг и будущий отец, нежно взял беременную жену за руку и сказал:

— Все-таки хорошо мы провели отпуск, а еще говорят, в России негде комфортабельно отдохнуть… Как-нибудь приедем еще на Байкал?

— Обязательно! — ответила Татьяна. — Больше никаких Египтов и Турций, только сюда, на Ольхон, чудное место!

Таллинские Хандагуровы были уверены, что провели отпуск на исторической родине.

И не они одни были введены в заблуждение. Дружная семья Владимира Атановича Шамбуева, например, давным-давно мечтала в полном составе отдохнуть где-нибудь на Байкале, и теперь их мечта сбылась.

Нина Павловна Забазнова, вернувшись в лицей после взятых отгулов, была крайне удивлена поведением некогда пылкого любовника, Валентина Петровича Вереникина, который, к счастью, полностью излечился и теперь проходил обследование в надежде снова преподавать, но, к величайшему сожалению Нины Павловны, ее демонстративно игнорировал, увы…

Тетка завуча, Татьяна Ивановна, об инвалидной коляске уже и не вспоминала. Абсолютно здоровая и будто помолодевшая, она возвращалась в Москву тем же рейсом, что и Хандагуровы, обдумывая в полете, как станет судиться с домом престарелых, коему передана была в собственность ее московская трехкомнатная квартира. Умирать Татьяна Ивановна и не думала, отнюдь…

Наталья Лунева в кои веки выбралась к родному брату в Хужир. На выходные ожидала приезда мужа Тимофея, заядлого собутыльника Василия. Только об этом женщина и беспокоилась. С тех пор как бросила сама, терпеть не могла пьянок… Дочка утром с друзьями решила вернуться в Хандабай. Мать ее отпустила — не пропадет, не маленькая.

Юрий Беликов возвращался в своей «японке» один. Он был отправлен на остров сутки назад. После двух массовых убийств, потрясших Иркутск, еще и на ольхонской турбазе какие-то ненормальные взяли в заложники группу отдыхающих. К счастью, все благополучно завершилось, конечно, не для террористов — их всех до единого пришлось уничтожить при штурме. Зато заложники не пострадали, слава богу…