Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

• Название: Лекции по общей психологии
• Автор: Лев Ительсон
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ», Мн.: Харвест
• Жанр: Психология
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-010764-1

Лев Борисович Ительсон (1926—1974) прожил мало, однако успел многое сделать. В частности, он был одним из первых ученых, внедрявших кибернетические и математические методы в психологическую науку.

Его фундаментальный труд «Лекции по общей психологии» вошел в золотой фонд отечественной психологии. Блестящий по форме, глубокий по содержанию, он абсолютно не устарел несмотря на то, что создан около 30 лет назад.

Предлагаемая книга интересна и в высшей степени полезна преподавателям, аспирантам, студентам, а также практическим психологам и всем тем, кто интересуется психологической наукой.

---

Вот типичные образцы таких трансдуктивных умозаключений из многочисленных случаев, собранных К. Чуковским.

— Индюк — это утка с бантиком.

— Страус — это жирафа, только птица она.

Двухлетняя девочка впервые узнала слово «ученый»

в фильме, где показывали ученых собак. Поэтому, когда полгода спустя она услыхала, что отец ее подруги — ученый, она спросила: «Значит Ирочкин папа — собака?»

Мать предупреждает: «Слезь с окна, упадешь — будешь горбатой».

— А верблюд, наверное, два раза падал.

В экспериментах советских психологов А.В. Запорожца и Г.Г. Лукова ребенок опускал в воду подряд несколько тонущих предметов, а затем ему давали не тонущий. Ребенок и этот предмет начинал считать тонущим, хотя он видел, что это не так. Затем ребенку демонстрировали ряд плавающих предметов (кусок дерева, деревянную ручку, пенал, дощечку), а в конце опыта вновь показали ту же металлическую пластинку, которая в предыдущих опытах тонула на его глазах. И дальше произошел такой диалог:

— Ну, а эта пластинка будет плавать?

Ребенок: (Кивает головой в знак согласия, что будет, а потом начинает качать головой в знак отрицания.)

Экспериментатор: Как же ты думаешь, она будет плавать или нет?

Ребенок: Будет плавать.

Экспериментатор предлагает бросить пластин ку в сосуд с водой и, когда она тонет, спрашивает у ребенка: «Ну что с ней произошло?»

Ребенок: Она плавает.

Дети в 4—5 лет уже пытаются сформулировать аналогии, на которые опираются их выводы. Например, одной девочке 5-ти лет показали несколько плавающих предметов. Затем показывают сосновую иголку. Посмотрев на нее, девочка решает: «Она будет плавать. Она маленькая и легкая». Исправление таких ошибок вывода идет через практику. Например, когда той же девочке показали гвоздик, она с досадой сказала: «Он не будет плавать, хотя и маленький, больше ты меня не обманешь».

В тех случаях, когда наблюдаемые явления выходят за рамки повседневного опыта и известных действий, в осмысливании их ребенком наблюдается поразительная аналогия с образным мышлением дикарей. Например, плавание деревянных предметов ребенок объясняет тем, что им «купаться хочется». Движение реки он объясняет тем, что река пускается бежать, чтобы пройти по камешкам. Движение облаков вызывается, по его мнению, тем, что облака создают ветер, который в свою очередь их толкает. Причина прихода весны — зиме стало холодно, она и убежала куда-то. Во всех этих случаях, как и в мифах, объяснения черпаются из аналогии с известными образами собственной деятельности, ее приемами, объектами, условиями и мотивами.

Не нужно думать, что этот способ познания мира умер сегодня вместе с мифологией, вытесненный и раздавленный научным мышлением с его аппаратом понятий и логикой. Нет, и сегодня образное познание мира составляет могучую ветвь человеческого познания, которая процветает и помогает нам осваивать окружающий мир. Эта ветвь — искусство. Образное познание мира лежит в его основе. Все искусство — это и есть познание, отражение определенных связей действительности, закономерностей человеческой жизни, свойств человеческого общества через образы.

Сравните, например, мысль «Гордый и одинокий человек не ищет счастья, а ищет борьбы» и стихотворение М.Ю. Лермонтова «Парус».

Заметьте, в стихотворении нет ни слова о человеке. О том, что он гордый и одинокий, что он не ищет счастья. Даны только картины, только образы, но эти образы переносятся на человека и создают соответствующий «очеловеченный» смысл этих образов. Вся идея автора выражена не «в лоб», не в прямом провозглашении, а только через движение и смену образов и вопросов.

А где ответ на эти вопросы? Его каждый человек должен искать в самом себе.

Сложно? Косвенно? Требует расшифровки и понимания. Для чего, спрашивается, все это? Зачем, вместо того чтобы прямо и без околичностей сообщить свою мысль, пользуясь соответствующими понятиями, зашифровывать эту мысль в образах, воплощать ее в картинах, предоставлять самому читателю возможность догадываться о ней? Иными словами, зачем нужен такой способ отражения и познания реальности сегодня, когда мы имеем могущественный скальпель научного понятийного мышления?

Понятно, если искусство царило безраздельно, предположим, три тысячи лет тому назад, пронизывая всю жизнь людей, тогда это был единственный способ понимания и осмысливания действительности. Люди древности могли выразить идею, например, о непокорном человеке, поднимающемся на борьбу против сил, управляющим миром, только воплотив ее в образ Прометея, презревшего гнев богов. Ну, а сегодня, когда у нас есть наука? Когда все это мы можем высказать и прямее, и проще, и короче. К чему теперь такой запутанный и первобытный путь? Зачем образное мышление?

Что на это можно ответить?

Во-первых, что и сегодня люди отнюдь еще не обеими ногами стоят на уровне понятийного мышления. Образное мышление для них в обыденной жизни и привычней и доступней. Кроме того, отнюдь не все люди владеют всем арсеналом современных научных понятий, тогда как образы жизненного опыта есть у всех. Наконец, и это чрезвычайно важно, далеко не для всех отношений и свойств действительности созданы и существуют понятия. Особенно это относится к сложнейшим областям реальности, которые еще недостаточно познаны, таким, например, как жизнь общества, отношения людей, внутренняя жизнь человека и т.д.

Все это во-первых. А во-вторых, образ просто намного богаче понятия. Возьмем, например, цитированное стихотворение М.Ю. Лермонтова. «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом». Оно вызывает у нас целую картину: бесконечное пустынное море, крохотный одинокий парус на нем. И вот он, такой маленький, беспомощный в том огромном море, ищет бурь, не боится их.

Хотя, кажется, кругом все спокойно и тихо. Так мирно сияет солнце. Радуйся жизни и наслаждайся покоем. Но, такой маленький, такой одинокий, он все-таки отважно рвется к буре и, наверное, в ней погибнет... Посмотрите, насколько богаче, насколько содержательнее этот образ, чем голая мысль: «гордый и одинокий человек ищет не счастья, а борьбы». А мы ведь перечислили только ничтожную часть представлений, которые вызывает у нас это стихотворение. Почему это так? Да потому, что образ здесь связывается со всем содержанием нашего опыта. И это делает его значительно богаче. Он, так сказать, дорисовывается, дописывается, дополняется всем содержанием нашей жизни, нашего опыта, отношения к нему.

В-третьих, образ насыщен чувством, он пронизан эмоциями. Это происходит потому, что он дорисовывается, дополняется нашим опытом, нашими воспоминаниями. А этот опыт, эти отношения к жизни неразрывно связаны с чувством, пронизаны эмоциями.

Не бесстрастное равнодушие понятия, а горячее, пульсирующее живыми чувствами переживание образа — вот третье большое преимущество искусства.

И, наконец, четвертое. Образы лишь воплощают мысль, лишь иллюстрируют идеи автора. Каждый может истолковывать их по-своему. Поэтому образ в искусстве заставляет человека думать. Заставляет самостоятельно осмысливать мир, открывать сущность того, что изображено художником. Он пробуждает, активизирует не только чувство, но и мысль.

Таким образом, главный секрет воздействия искусства, секрет силы образного мышления в том, что оно не сводится к тому, что непосредственно изображает, а вызывает у нас еще собственные переживания, размышления. И в этом, пожалуй, главная сила искусства. Оно не дает готовых ответов, а заставляет искать эти ответы. Оно не дает готовых мыслей, а заставляет самого человека думать. Оно не называет переживания, а заставляет самого человека переживать. В искусстве, опираясь на образное мышление, человек постигает мир, не в готовом виде, а через собственные размышления об этом мире, через переживание отношений к нему, через соотнесение произведения и его образов со всем своим личным опытом, интересами и целями.

Поэтому-то умение понимать искусство и заключается в том, чтобы не сводить картину к тому, что на ней нарисовано, не сводить книгу к тому, что в ней сказано. Картина, которая сводится только к тому, что на ней нарисовано, это ремесленная цветная фотография. А повесть, которая сводится только к тому, что в ней сказано, это дешевое чтиво, но не произведение искусства. Настоящее искусство тем и отличается, что она заставляет думать и искать, заставляет переживать и действовать. И понимать искусство — это означает искать, думать, переживать. Поэтому, наверное, главное для произведения искусства — это все-таки не техника и не жанровое направление. Главное даже не в том, похоже или не похоже на жизнь то, что изображает автор, «бывает так» или «не бывает». Главное в том, какие мысли, какие чувства вызывает у человека данное произведение искусства.