Ольга Дрёмова - Дар божий. Соперницы

• Название: Дар божий. Соперницы
• Автор: Ольга Дрёмова
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-8189-0441-5

«Дар божий. Соперницы» — захватывающая семейная сага с напряженным динамичным сюжетом.

Правда ли, что первая любовь не проходит со временем? Стоит ли ждать своего мужчину всю жизнь, даже если он предпочел другую?

Одна из героинь романа уверена: служение семье — вот главное предназначение женщины. Другая считает, что только страсть может удержать мужчину в доме…

---

— Джейн, детка, возьми носовой платок, ты вся в мороженом, — ласково проговорила она.

Девчушка крутилась на стуле не переставая, вытягивая шею и глазея по сторонам. Ей нравилось здесь буквально всё: и нарядные флажки, и шарики, и веселая музыка, и яркие цветные заплатки на клоунских штанах.

— Бабушка, а ведь быть в «Макдоналдсе» — это весело? — вдруг спросила она.

— Очень, — улыбнулась в ответ женщина. — А почему ты об этом спрашиваешь, детка?

— Посмотри, все смеются, а мальчик, который сидит у окна, плачет! Бабушка, а почему он плачет? Он совсем один, наверное, он потерялся, да? — И Джейн показала пальцем на Гришку, по лицу которого и вправду градом катились слёзы.

— Какой мальчик? — женщина обернулась в ту сторону, куда показывала внучка, и в её добрых сияющих глазах появилось удивление. — И правда, Джейн.

Надо же, один, такой маленький, неужели потерялся? Елена слегка нахмурила брови и задумалась. Странно, лицо ребёнка было ей знакомо, такое ощущение, что она видела его совсем недавно. Где это могло быть? Изображение в её памяти было неподвижным, но настолько похожим, что перепутать она не могла, это точно. Только было ещё что-то, что-то такое, что… Боже мой, да ведь на фотографии, которую показывал у них дома Лёвушка, их было двое. Конечно, никаких сомнений, это один из братьев-близняшек. А где же второй, и где, в таком случае, сам Лев? Он же должен был быть уже в Москве, тогда откуда здесь этот мальчик?

— Джейн, милая, ты пока доешь мороженое и посиди здесь, а я узнаю, что у мальчика произошло и не сможем ли мы ему чем-то помочь, хорошо?

— Конечно, бабулечка, я посижу, а ты спроси, почему он так плачет. Мне его так жалко! — согласилась девочка.

— Ты никуда не уйдёшь? — Латунская подняла на внучку свои лучистые глаза.

— Что ты, бабушка, я буду ждать тебя здесь, обещаю.

Елена поднялась из-за столика и пересекла зал, подойдя к Гришке и сев рядом с ним.

— Здесь занято, — Гришка проговорил заранее приготовленную фразу и снова хлюпнул носом.

— А ты здесь не один? — спросила женщина на чистейшем русском языке. Гришка перестал хлюпать и повернулся на её голос.

— Нет, я здесь… с папой.

Елена заметила, что последнее слово мальчик произнёс с трудом, как-то уж очень натянуто.

— Скажи, а твоя фамилия, случайно, не Вороновский?

Гришка удивлённо поднял глаза на женщину.

— А откуда вы знаете? — негромко проговорил он и стал оглядывать зал, на всякий случай пытаясь найти глазами Стаса, но очередь у касс была большая и его видно не было.

— Значит, всё-таки Вороновский.

— Да.

— А где твой папа, и почему ты плачешь?

Родители учили братьев никогда не заговаривать на улице с чужими людьми, но эта женщина опасений не вызывала, — она знала, кто он, и потом, ведь они были не на улице.

— Лев где-то здесь? — спросила она.

— Нет, он в Москве вместе с мамой и Андрейкой, — услышала Елена.

— Как же так, — растерялась она, — ты же сказал, что ты с папой, или я что-то не так поняла?

— Я действительно с папой, только с другим, он там, берёт нам обед.

— Вот оно в чём дело. Значит, если Андрейка в Москве, то ты, стало быть, Гриша?

— Да, я Гриша, — шмыгнул носом мальчик. — А кто вы?

— Я хорошо знаю твоего папу, всего несколько дней назад он заезжал к нам, когда был в Оттаве, в командировке. Гриша, — беспокойно произнесла Латунская, — скажи, пожалуйста, а твои папа с мамой знают, где ты есть? — В голосе Елены слышалось сомнение. Что-то здесь явно было не так.

— Нет, они ничего не знают, — мотнул головой Гришка.

— Ничего не знают? — испуганно проговорила она, и Гришка увидел, что на щеках женщины, видимо, от волнения, появились два розовых круглых пятна. — Как же так, Гриша, они же будут беспокоиться?

Мальчик хлюпнул носом и заплакал опять.

— Я не знаю, как мне быть, я хочу к ним обратно, но новый папа ни за что меня не отпустит! И потом, я его тоже люблю. — Гришка выглядел жалким желторотым птенчиком, дрожащим, несчастным и запутавшимся.

— Знаешь что, я хорошо знаю твоего папу и просто уверена, что он сейчас очень переживает. Давай мы с тобой поедем ко мне, оттуда позвоним ему и узнаем, как там дела, а потом, если ты, конечно, захочешь, мы сможем вернуться в гостиницу к твоему новому папе. Ты ведь знаешь, где ваша гостиница?

— Знаю, там, по улице прямо, это недалеко. Только я не смогу уехать, потому что новый папа ничего об этом не знает, он будет волноваться.

— Но ведь ты уехал от старого папы, ничего ему не сказав? — произнесла Елена. Наверное, можно было бы придумать что-нибудь лучше, но в голову как-то сразу ничего другого не пришло, а время поджимало. — В случае чего ты же вернёшься.

— Наверное, это всё зря, — с горечью проговорил Гришка, — потому что они меня ни за что уже не простят, я же предатель.

— Я так не думаю, — сказала женщина, и глаза её мягко засияли. — Знаешь, все мы иногда совершаем странные поступки, но на то они и есть, родные и близкие, чтобы любить и прощать.

* * *

Наконец-то после чёрной полосы в дом Вороновских пришла радость. Нет, всё-таки есть на свете Бог! Не появись в кафе Елена, ещё совсем неизвестно, что из этого всего бы вышло.

Каждый готовился к появлению Гришки по-своему. Маришка наводила чистоту в доме и пекла его любимый сливовый пирог, у Льва наконец-то дошли руки починить сломанный джип на радиоуправлении, а Андрейка великодушно делился цветными карандашами, откладывая в Гришкину коробку самые длинные и красивые. Настроение в доме царило праздничное, дел хватило всем.

Особенно радостно стало тогда, когда через несколько часов раздался второй звонок Елены, сообщающий, что Гришка уже в самолёте. Господи, тринадцать часов — и он дома, просто не верилось, что всё самое страшное позади. Выяснив время посадки нужного рейса, Вороновские решили выехать в аэропорт заранее, торжественно дав слово Андрею, что он непременно поедет вместе с ними.

В приятных хлопотах время летело незаметно, наконец-то тиканье стрелки не раздражало: да пусть тикает, сколько ей хочется, ведь своими маленькими шажками она приближает тот момент, когда вся семья снова соединится вместе.

Очередной телефонный звонок никого не напугал, и правда, чего бояться, если самое страшное уже миновало, и Гришка скоро будет дома?

— Я вас слушаю. — Голос Льва журчал от удовольствия, впервые за эту неделю с его плеч свалился тяжкий груз неизвестности. Конечно, Гришка был ещё в воздухе, но уже совсем скоро они встретятся снова. Настроение Льва было таким замечательным, а радость, переполнявшая его, настолько велика, что поделиться своим счастьем хотелось со всем миром.

— Лёвушка, милый, здравствуй, — проворковала трубка, и Вороновского словно прошило током. Улыбка с его лица сползла, и оно стало напоминать плохую театральную маску.

— Ирина? — Губы его чуть шевельнулись, произнося её имя, и вдруг его охватил страх, не боязнь, не предчувствие чего-то ужасного, а именно страх, холодный, звонкий, проникающий во все уголки сознания без остатка. — Почему ты мне звонишь, у тебя что-то случилось?

— Нет, милый, это не у меня, это у тебя случилось, — нежно, растягивая мгновения удовольствия, произнесла она.

— О чём ты говоришь? — перебил её Лев.

— О Грише, конечно, — смакуя слова, сказала она. Голос Беркутовой напоминал сладкую тягучую патоку, до того липкими и обволакивающими были её интонации. — Разве не ужасно, что из семьи пропал ребёнок и что надежд на его возвращение с каждым часом всё меньше?

— Ты опоздала. — От сердца немного отлегло, и в голосе Льва прорезались презрительные нотки. Как он мог увлечься этой женщиной? Сейчас, видя всю её низкую сущность, он не понимал самого себя. — Так что повод для радости упущен, придётся тебе поискать его в другом месте.

Лев уже хотел положить трубку, как услышал слова, заставившие его вздрогнуть:

— Это ты так думаешь, дорогой, но смею тебя уверить, что ты ошибаешься. Повод порадоваться у меня есть. Как жаль, что ты не оставил мне никакой надежды на будущую встречу с тобой. Я бы сидела у окошка, любуясь на берёзки и поджидая своего милого, словно примерная жена, а ты бы приезжал время от времени скрашивать однообразные дни моей тихой старости. Да, жаль, что не вышло, — она издевательски цокнула языком, — ну да ладно, зато я могу любоваться на твоего сына, ведь он часть тебя самого, и потом, он гораздо ближе и пока ещё не так категоричен, как ты. Он просто чудесный — мягкий, плюшевый и пушистый.

— Что ты несёшь? Гриша не может быть рядом с тобой, даже при всём твоём желании, он уже в самолёте, по дороге в Москву.

— А почему ты так уверен, что в этом самолёте нет нас со Стасом? Кстати, ты знаком со Стасом? Нет? Милый юноша.

— Ты в том же самолёте, что и Гриша? — Льву стало смешно. Надо же, она сама захлопнула за собой дверцу мышеловки, да ещё и хвалится этим. Поистине нет предела человеческой глупости!