Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  Нина и правда согласилась приехать. На следующий день они сидели вместе. Она задумчиво листала рукопись, а потом произнесла:

  - Не терпится узнать, о чем там речь?

  - Еще бы! Только язык какой-то... И письмо...

  - Любое письмо можно расшифровать, есть специальные компьютерные программы. Только нужен достаточный материал - такой рукописи хватит за глаза. Сделаем так: книгу все равно надо изучить и поместить в хранилище, потому что цена такой - миллионы долларов. Понимаешь, если это узнают какие-нибудь... "ценители", они тебя просто шлепнут. Но что интересно... Вот эти всадники похожи на средневековых рыцарей - да и лица, кажется, европейские. Но буква к Европе не имеют никакого отношения. Может, мы тут сделаем сенсационное открытие? Слава, научные звания, гранты, опять же. Попробовать стоит...

  - Ты права, - согласился Миша. - Но...

  - Перевод я тебе принесу, как будет готов. Даже если - допустим - язык самый экзотический. Можно даже провести анализ грамматики. Заодно и язык выучишь.

  - Хорошо. Договорились!

  Позвонила она месяц спустя - как раз вчера, голос был удивленный, встревоженный. Попросила срочно встретиться - только не дома, а в парке, где больше никого не будет. Миша удивился - отчего бы такая секретность? - но согласился. И вот подруга детства стояла напротив. Докурила дамскую сигаретку, выбросила окурок в сугроб и протянула папку.

  - Тут тебе и перевод, и фотокопии каждого листа, и выявленные правила грамматики.

  - Что за язык? - поинтересовался Миша. Честное слово, последнее время это занимало его даже больше сюжета. Хотелось даже попробовать выучить неизвестный язык. Просто так, ради интереса - чтобы когда-нибудь прочитать текст в подлиннике - точнее, естественно, в копии.

  - Сколенский.

  - Какой? Не слышал о таком!

  - И никто не слышал! - удивленно произнесла Нина. - Ты хоть понимаешь, что на Земле такого языка нет?! Просто нет вообще - и все!

  - Как это? - тупо спросил Миша. - Какой-то умник язык придумал? Типа Толкиена...

  - Ага. И написал свою выдумку на пергаменте отличного качества, для чего купил и забил полсотни молочных телят, особым образом выскоблил и продубил кожу. А еще сделал краски на основе золота и серебра. Между прочем, это работа для нескольких человек и не на один месяц. Потом кустарно приготовил чернила, и, наконец, сам же сделал серебряный оклад, инкрустированный настоящими бриллиантами. Каким надо быть фанатом, чтобы так уродоваться, и для чего?

  - Ну, если продать за десятки миллионов...

  - Не продашь. Специалист сразу определит, что рукопись новая, кожа совсем не закостенела. А чернила и краски изготовлены недавно. Углеродный анализ - слышал про такую штуку?

  - А если... еще зачем-нибудь?

  - Ну, и зачем тратить бешеные деньги, придумывать никому не известный язык, если выручку все равно не получишь?

  - Ну, не знаю...

  - И я не знаю. Значит, что случилось вовсе невозможное.

  - Например?

  - Если не брать в расчет фантастику...

  - Ну-ну?

  - Не знаю, честно. Может, псих какой? Но откуда у него такие деньги? И познания в филологии. Там у существительных девять падежей, а только настоящих времен обнаружено пять. И числа - единственное, множественное и двойственное. Язык архаический, но с простонародными, разговорными оборотами. Современный человек, если не филолог и не спец по древним языкам, такого бы не придумал. А филологи... Таких, чтобы это сделали просто так, среди нас нет.

  - А твои коллеги что думают?

  - Тоже ничего не понимают. Неделю назад на ученом совете обсуждали. Решено отправить на экспертизу в РГАДА и оставить в покое. Там, конечно, ее изучат - но придут к тем же выводам, что и мы. На всякий пожарный микрофильмируют, внесут в опись - и забудут. Может, потом кто-нибудь диссертацию сделает... По крайней мере, она сохранится на века. Ладно, ты же переводом интересовался?

  - Да! Давай!

  - А что надо сказать? - хихикнула Нина.

  - Спасибище!

  - Читай. Сильная вещь, хоть и слог архаичный. Правдоподобно и жутко. Читала - плакала.

  - О чем хоть?

  - Как следует из названия - об Эвинне из Верхнего Сколена. А вообще - о таких, как мы, людях, но попавших в большую беду. Прочитай перевод - все и узнаешь.

  Миша кивнул, принимая пухлую папку. В папке было, наверное, листов сто пятьдесят. Да и весила она порядочно.

  - Благодарю, Нин.

  - Не за что. Самой было интересно. Читай на здоровье. А еще, мой тебе совет, изложи современным языком и издай. Если получится, станешь знаменитым. Писатель-фантаст Михаил Кукушкин - неплохо звучит...

  "Мысль! - восхитился деловой сметкой подруги Миша. - Может, и правда попробовать?"

  "Болота замерзли, лишь кое-где чернели полыньи, но их легко было обходить. Потому Эвинна не стала петлять, выискивая места помельче, а пошла напрямик, через самые зловещие топи. Зимние болота встретили ее тишиной и кратким и хмурым зимним днем. Тяжелые облака неслись по небу, и не было в них ни малейшего просвета. Выл ветер в далеких и чуть заметных в предвечерней мгле елях. Шелестел бурый мерзлый камыш, хрустел снег под ногами. И везде - ни души, даже зверья не было. Грустный, покинутый всеми мир, словно впавший в предсмертную кому..."

  Текст захватил. Сперва предложение Нины казалось шуткой, а теперь захотелось увидеть его изданным. Полная боли и ярости повесть, яркая и страшная, цепляла по-настоящему. Даже при старомодном, напоминающем какой-то древний эпос, слоге временами казалось, что над головой не потолок квартиры, а усыпанное звездами небо, своды храмов неведомых богов - или пыточный каземат. А этот запах, настойчиво лезущий в ноздри - не от подгоревшей на кухне еды (проклятье, опять забыл!), а от сгоревших городов и деревень.

  Нина права. Они там и правда страшно воевали, пытаясь исправить грехи и ошибки отцов. Пытались повернуть назад колесо истории. Захлебываясь кровью, насмерть дрались за свою родину. Как, впрочем, и те, другие, сражавшиеся за свою империю. И в смертельной схватке ни те, ни другие не давали пощады - сжигали пленных на кострах, сажали на колья, резали целыми деревнями. А главную героиню...

  Дочитав, как с ней расправились победители, Миша почувствовал себя так, будто узнал о смерти близкого человека. Такое не смог бы написать сторонний человек. Только тот, кто сам познал ужас разгрома и гибели друзей, кто скрывался от карателей и бессильно смотрел, как угоняют в рабство соотечественников. Тот, кто отчаянно резался на улицах пылающих городов. Чью молодость дотла выжгли горе и ненависть. Казалось бы, как в такой книге может найтись место любви? А вот поди ж ты, нашлось. Да какой любви - преданной и яркой, ради которой можно, не задумываясь, идти на смерть.

  Интересно было и изучить фотокопию. Непонятно, чем Мишу, раньше не очень-то любившего иностранные языки, заинтересовала эта странная вязь, непохожая ни на одно письмо мира, и в то же время похожая на все сразу. Была в ней чеканная строгость латиницы, размашистость кириллицы, летящая легкость арабской вязи, странное, неуловимое изящество букв деванагари... Миша начал изучать записи Нины, касающиеся грамматики неведомого - как она его назвала, сколенского? - языка. И, как ни странно, почти научился читать и писать по-сколенски. Не получалось только говорить, без носителя языка все попытки филологов с Нининой кафедры реконструировать фонетику нельзя было принимать на веру. Но кое-что они сделать смогли: восстановлено же звучание многих древних языков!

  Сложнее оказалось выполнить Нинино предложение: порой они собирались вместе, и тогда до ночи сидели над каким-нибудь фрагментом. Например, над этим, где Эвинна возвращается на пепелище родной деревни и видит вокруг только снега, мертвый шелест камыша - и потерявшийся в развалинах меч. Увы, в первоначальном виде этот фрагмент годился только на растопку или в туалет. И без Нины, у которой оказалось поразительное чутье языка, ничего бы у него не получилось. Ничего, ведь на обложке можно поставить и два имени.

  Ну что за: "их легко было обходить"? Лучше короче - "нетрудно обойти". "Потому" - выбрасываем. Так короче, а значит, легче воспринимается. "Выискивая места помельче" - тоже непорядок, да и в чем выражается "зловещесть" топей? Давай-ка напишем так: "Эвинна пошла напрямик, через топи". Фраза не утяжелена деепричастным оборотом, воспринимается целиком. Дальше вроде ничего, но одно "и" лучше убрать. Запятая выгоднее. "Тяжелые" меняем на "свинцово-серые". Как облака могут быть тяжелыми, это же облака! А дальше... В итоге получилось вот что.

  "Болота замерзли, лишь кое-где чернели полыньи, но их нетрудно обойти. Эвинна пошла напрямик, болота встретили ее тишиной, кратким и хмурым зимним днем. Тяжелые облака неслись по небу, в них не было ни малейшего просвета. Выл ветер в далеких елях, их уже скрадывали ранние сумерки. Бурый мерзлый камыш уныло шелестит, чуть слышно скрипит под ногами снег. Вокруг ни души, не видно даже звериных следов. Грустный, покинутый всеми мир, словно впавший в предсмертную кому..."