Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта

• Название: Повседневная жизнь российского рок-музыканта
• Автор: Владимир Марочкин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02595-4

Рок-сообщество — это настоящий параллельный мир со своими традициями, языком, модой. Эти законы еще мало исследованы, так как, несмотря на кажущуюся открытость, герои рока неохотно допускают чужаков к тайнам своего бытия. Известный рок-журналист Владимир Марочкин впервые сделал попытку создать путеводитель по этому удивительному миру.

Как собрать жизнеспособный состав? Как придумать удачное название для группы? Как подобрать репертуар? Об этом подробно рассказывают музыканты групп «Аквариум», «Ария», «Круиз», «Машина Времени», «Мастер». Десятки увлекательных, а подчас — детективных историй из жизни звезд рока станут путеводной нитью, помогут не заблудиться в мире рок-музыки.

---

Уже много лет опорой и надёжей Петра Мамонова является его жена Ольга. Скромная худенькая женщина как-то на кухне за чашкой кофе рассказывала, что ей кажется, будто она знакома с Петром Николаевичем всю жизнь. «Я не успеваю замечать с ним время — постоянно ощущение какого-то полета. Познакомились мы… Познакомиться-то можно, главное, чтобы люди задержались друг возле друга. Так вот нас, как ни странно, задержало желание тихой семейной жизни, нам обоим хотелось иметь дом, и мы его создали… Очень давно, когда рок еще был под запретом, меня все время заносило на какие-то стремные тусовки. Я не была восторженной девочкой и, слушая «Машину Времени», Гребенщикова, удивлялась: всех восхищает, а меня — нет, не трогает, не волнует! Однажды была в компании и увидела, как на чужой кухне совершенно один сидит и поет полупьяный Мамонов. И такая боль пронзила! Опять непонятый! Опять за стопкой! А ведь песни великолепные — мощь в них какая!

А я в свое время хорошо знала художника Зверева, у которого буквально за стакан забирали гениальные его картины, и никто не хотел дать ему денег на лечение, наоборот, помогали спиться… Поэтому когда я увидела Петра, то в душе что-то перевернулось…

…Петр — старомодный человек. Если кофе — то чтоб, как надо: блюдечко, чашечка, ложечка. Он стремится сохранить то, чего в советских семьях давно нет, потому что все делается на ходу. Я тоже страдаю без бабушкиных семейных обедов за большим столом и просто мечтаю о таком столе. Этого хочется, потому что это — норма человеческая.

Раньше Петр был очень общительным человеком, он мог быть в трех местах одновременно, все его приглашали. А сейчас — из дому бы не выходил. Вот он дверь запрет, окна занавесит и чтоб жена и дети — при нем…»[5]

Совсем при иных обстоятельствах познакомился Алик Грановский со своей женой Леной. Случилось это в Петрозаводске, в филармонии. Лена уже работала там, когда туда же приехал Грановский с командой. Но от нее руководители филармонии хотели избавиться, потому что у нее не было своего репертуара. И тогда Грановский написал для нее песню.

Паук (Сергей Троицкий) познакомился со своей будущей женой Жанной в троллейбусе по дороге из Симферополя в Гурзуф. «Когда я сказала маме, — рассказывала однажды Жанна, — что у этого мальчика длинные волосы, то у нее был просто шок! У меня ведь было совсем другое окружение: за мной заезжали на машинах, дарили цветы, делали дорогие подарки. А с Сергеем у нас частенько оставалось 10 копеек на метро. Это была фантастика!

…Но сама я никогда не думала, не взвешивала, никогда не выбирала. Я видела этого человека — и все! Это — стихия, которая меня захлестнула! Все спрашивают, что мне в нем понравилось? Да все! Но скорее всего, меня все в нем возмущает!»

* * *

Самая известная рок-песня, посвященная женщинам, это, конечно, «Таня» группы «Крематорий». Существует легенда, согласно которой именно благодаря этой Тане будущие музыканты популярной группы познакомились с рок-музыкой, так как эта барышня любила «Т. Rex» и «Doors» — об этом и поется в песне. Она была старше их — и Армена Григоряна, и Виктора Троегубова — и можно сказать, ввела юных музыкантов во взрослую жизнь. «Жаль, что она умерла…»

Эта трагическая, но очень светлая песня абсолютно отвечает главной идее хиппизма: «Жить быстро — умереть молодым». Но недавно лидер «Крематория» Армен Григорян внес некоторые поправки в этот образ: «Таня в какой-то степени собирательный образ. В то время было несколько девушек с таким именем, и, в общем-то, от каждой мы взяли по чуть-чуть, а в результате появилась наша «Таня». Та девушка, например, которая любила «Doors» и «Rolling Stones», на самом деле жива, а та, которая действительно умерла, — вовсе не любила их. Но одно объединяло этих двух Тань — я очень любил обеих…»

* * *

Рока без женщин не бывает, но тем не менее на самой рок-сцене женщин очень мало. Издревле рок считался у нас не женским делом. В этом есть большая доля истины: и гитары здесь тяжелые, и музыка «грузящая», и эмоции предельно экзальтированные, и приключения опасные. Если возьмется читатель вспоминать имена рок-героинь, то сколько назовет? Ну, первым делом он, конечно, Жанну вспомнит. Потом — если тусовался в середине 80-х — назовет Наташу Боржомову из «Ночного Проспекта» и ее прекрасную песню «Ох, если бы я умерла!». Если читатель бывал на сейшнах в начале 80-х, то вспомнит, конечно, Алесю Троянскую из группы «Смещение». Те, кто начинал слушать рок в 60-х годах, откопают в памяти певицу из группы «Красные Дьяволята» Наталью Тетерину — она, наверное, вообще была первой барышней на нашей рок-сцене. Фан «тяжелого металла» обязательно назовет поэтессу Маргариту Пушкину, написавшую многие хиты для групп «Ария» и «Мастер», а кто-то вспомнит гитаристку московской группы «Женская Болезнь» Ольгу Суворкину. Посетитель клубов в 90-е годы проголосует за две замечательные женские рок-банды — «Колибри» и «Бабелей». Но это — все! Правда, я могу назвать еще с десяток имен рок-вуменш, не очень известных широкому слушателю, — но на то я и музыкальный критик, чтоб разные имена помнить.

Поэтому очень часто в разговорах с барышнями, играющими рок, я затрагивал эту тему: почему рок считается не женским делом? Гитаристка группы «Женская Болезнь» Ольга Суворкина так ответила на этот вопрос:

— Я давно пришла к выводу, что для женщин недостижимы некоторые чисто рокерские фишки, например свободная импровизация на гитаре. В этом, я думаю, и сказывается разница двух полов.

— Тем не менее на западной сцене с успехом существуют чисто женские составы.

— Мне никогда не нравились чисто женские группы, ни «Bangles», ни «Girl School». В лучшем случае это хорошая копия чего-то уже сыгранного мужчинами. Даже имидж на сцене — и тот содран с мужиков. Ни одна женская рок-группа не держится как женщина. Поэтому я всегда ориентировалась на мужские группы. Безусловно, есть исключения, уникальные единицы типа Дженис Джоплин, но все это — певицы в окружении мужчин.

— Почему вы не поете о любви?

— Женские проблемы — это не только любовь. Это иногда и наркотики, и ведьминские штучки, и, конечно, болезни, о которых на нашей сцене, кроме нас, никто не поет, но ведь все девушки знают об этом и имеют какое-то представление в связи с ЭТИМ, и поэтому понимают наши песни с полуслова.

— А ты помнишь, у Роберта Палмера был шикарный клип, где его сопровождала женская группа, вся в черном и на шпильках? А ты не пробовала появиться на сцене на шпильках?

— При грузе-то в пять килограммов, что висит впереди меня? Нет! Опрокидывающий момент может сработать. А у них, боюсь, гитары были из пенопласта.

— Как известно, существуют женская живопись, женская поэзия, женский роман, а бывает ли женский рок?

— По-моему, женской музыки как таковой нет. Женская рок-музыка — это либо слепое подражание каким-то мужским группам, либо это сопли и слезы, которые будет слушать только совершенно не искушенный в рок-музыке человек.

Вот такой получился у нас неожиданный и откровенный разговор. Между прочим, самой Ольге, кажется, ни разу не удалось собрать чисто женскую группу, по тем или иным причинам на концертах или в студии у нее всегда играл хотя бы один музыкант-мужчина. Так, например, на Фестивале Надежд Московской рок-лаборатории в 1989 году в «Женской Болезни» на басу играл парень, который оделся в костюм Бабы-яги. Однако не пытался выдать себя за женщину: у него были здоровенные кроссовки 45-го размера, которые басист все время выставлял напоказ. Ольга Суворкина вспоминала: «После концерта мнение публики радикально разделилось, одни говорили: «Какую клевую басистку они взяли!» Другие: «Ну и страшная у них басистка!» Когда я спросила его, чего он вперед к публике не вышел, он ответил, что боялся, что его за юбку вниз стащат».

На одном из свердловских рок-фестивалей в конце 80-х символом свердловского рок-сообщества был назван не Вячеслав Бутусов, не Владимир Шахрин и даже не Илья Кормильцев, который для половины тамошних групп писал тексты, а певица Настя Полева. Но признание Насти символом движения — это из разряда ненаучной фантастики, тем более что в нашем разговоре за кулисами того свердловского фестиваля Настя рассказала, что ее путь в рок был весьма нелегок. Она начинала выступать в уральской «первогруппе» «Трек»: «Я долго в роке тусовалась и очень хотела, чтобы меня взяли. Долго просила, но никак не брали: группы все мужские, и надо было все время доказывать, что ты не верблюд. Но и потом все время я жила под угрозой того, что выгонят. Наш лидер Андрей Балашов постоянно говорил: «Будь готова к тому, что тебя не будут использовать…»»

В конце концов Настя доказала всем, что она «имеет право на рок», но ее дальнейший успех был обеспечен все-таки тем, что менеджментом ее группы занимался мужчина — бывший гитарист легендарной свердловской группы «Урфин Джюс» Егор Белкин, ныне — Настин муж.