Рихард Дюбель - Хранители Кодекса Люцифера

• Название: Хранители Кодекса Люцифера
• Автор: Рихард Дюбель
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-14-0490-7

XVII век. В Праге умер кайзер Рудольф. Разгорается борьба за трон, заговорщики готовы на все, но их интересует не только власть над страной. Библия дьявола, спрятанная в сокровищнице Рудольфа, – вот истинная цель.

На страницах этой книги скрыта вся мудрость Бога и хитрость сатаны. Таинственные монахи-хранители должны защитить манускрипт, но…

В борьбу за книгу вмешивается прекрасная и дьявольски опасная женщина.

Где же спрятан древний документ? Какие секреты защищают от людей хранители загадочного Кодекса – библии дьявола?

---

– Каким будет ваш взнос? – услышал он голос Геника.

Филиппо выпрямился. Он почувствовал, что не может отвести взгляд от изображения дьявола. Какое-то мгновение ему казалось, что высоко поднятые когти вот-вот вырвутся из бумаги, схватят его и утащат в Книгу. Сердце его бешено стучало.

– Вы смогли расшифровать код? – спросил он срывающимся голосом.

Поскольку ответа не последовало, он обернулся. Ему с трудом удалось оторвать взгляд от Книги и блистающего на раскрытой странице князя тьмы. Геник криво ухмылялся. Женщина в белом смотрела на Филиппо с улыбкой. Но она не отвечала.

– Я прочитал об этой книге все, что только смог найти в Ватикане, – признался Филиппо. – Папа Урбан исследовал ее, и я нашел почти все его записи.

– Дальше, – только и сказала она.

– Думаю, я могу расшифровать код.

Ее улыбка не изменилась. Не сводя глаз с Филиппо, она спросила:

– Удовлетворит ли вас такой взнос… партнер?

– Черт бы побрал этого священника! – прорычал Геник.

Филиппо снова повернулся к Кодексу. Он осторожно провел рукой по странице с изображением дьявола. У него возникло ощущение, что пергамент противится этому. Прикосновение, к нему было неприятно, но в то же время действовало возбуждающе. Внезапно у Филиппо возникло видение. Он представил, себя возле церкви Санта-Мария-ин-Пальмис перед воротами Рима. Он был один. Воздух на улице дрожал от жары, в складках почвы блестели лужи из отраженного солнечного света и притворялись водой, небо было почти белым. Почти незаметно дрожащий воздух стал принимать некую форму, сгустился тенью, которая порывисто, будто в танце приближалась к нему, пока неожиданно он смог разглядеть в ней человеческие черты. Филиппо сглотнул и выпрямился. В нем поднялась болезненная уверенность в том, что теперь ему придется оправдываться. К его изумлению, приблизившееся видение оказалось его любимой сестрой Витторией. Она окинула Филиппо невыразительным взглядом. Он медленно протянул к ней руку – и почувствовал, как кто-то схватил его за запястье. Филиппо моргнул и вновь вернулся в прохладную старую капеллу Пернштейна. Прямо перед своим лицом он увидел синие глаза Геника, которые, кажется, пытались прочитать его мысли.

– Не обещай слишком много, попик, – тихо произнес молодой человек. – В этом месте за несдержанные обещания расплачиваются кровью.

Филиппо его почти не слышал. Его взгляд искал Поликсену фон Лобкович, но он был один на один с Геником и Книгой. Он не слышал, как она вышла из помещения.

– Это не тот человек, с которым я познакомился в Праге, – прошептал Филиппо. – У этой женщины две души.

Напряженные черты лица Геника немного смягчились. Он отпустил запястье Филиппо.

– Действительно? – удивился он. – А я-то был уверен, что у нее нет ни одной.

Филиппо пристально посмотрел на него. Через мгновение Геник похлопал его по плечу и повернулся, тоже собравшись уйти.

– Удачи тебе, попик, – сказал он. – Ты не первый, кто пробует себя в этом. Я с удовольствием скормлю твой труп свиньям. – Уже у двери он резко обернулся и добавил: – Но возможно, ты тоже сдерживаешь свои обещания, не так ли?

Филиппо не обратил на него внимания. То, что ему привиделось, заставило его сердце биться учащеннее. В последний момент, прежде чем Геник прогнал фантом, лицо Виттории превратилось в лицо Поликсены, и она открыла рот, как если бы хотела задать ему вопрос. Он мог представить, как звучал этот вопрос: Quo vadis, domine?

18

Это походило на движение волн. Впереди, у входа в церковь, первые ряды присутствующих упали на колени, за ними последовали другие, и с небольшой задержкой волна подкатилась к сапогам, цокающим в задних рядах, у самого алтаря. Агнесс растерянно смотрела на новоприбывшего.

Это был король Фердинанд.

Никогда в жизни она бы не подумала, что король Богемии (а в скором времени – император Священной Римской империи, если верить последним известиям) явится на отпевание Киприана. Никогда в жизни она бы не подумала, что король догадывается, что есть еще кто-то с такой фамилией, помимо старого кардинала. И вот теперь Габсбург прибыл к мессе.

Король уже почти подошел к Агнесс, когда проснувшийся инстинкт приказал ей выйти на шаг из ряда, в котором она стояла. Она увидела невысокого, округлого человечка с плотно прилегающими к черепу волосами и выступающей нижней челюстью, который направлялся к ней, и склонилась перед ним в книксене. Она нерешительно попыталась обрести контроль над своим голосом, чтобы поприветствовать его.

Король Фердинанд оторопел, неловко обогнул склоненную фигуру и направился к алтарю. В нефе церкви раздался бурный шепот. Агнесс повернулась и проследила за ним взглядом; у нее не было сил подняться. Хор умолк, и Dies Irae закончилось невнятным бормотанием. Кардинал Хлесль был слишком озадачен, чтобы хотя бы наклонить голову в приветствии. Король остановился перед алтарем. Оба мужчины старались не смотреть друг на друга. Затем король точно так же угловато повернулся и поднял обе руки. Шепот, который становился все громче, затих.

– Именем императора Священной Римской империи, – провозгласил Фердинанд фон Габсбург, – и именем короны Богемии, носителем которой Мы являемся, а также именем святой католической церкви заявляю: этот человек арестован.

Он с нарочитой театральностью указал на кардинала Хлесля.

В церкви стало так тихо, что можно было услышать, как шелестит одежда. Оглушенная этим заявлением, Агнесс по-прежнему приседала в книксене. У нее было такое чувство, будто теперь она окончательно оказалась в кошмарном сне. Кто-то просунул руку под ее плечо и поднял ее. Она неуклюже, как старуха, выпрямилась. Андрей по-прежнему стоял рядом с ней и крепко держал ее за руку. Агнесс хотела сказать, что может стоять сама, без поддержки, но губы не повиновались, ей. Краем глаза она заметила присутствие еще одного человека, по другую руку от себя, почувствовала запах духов, щедро распределенных по немытым частям тела. Конечно, она узнала круглое лицо, по которому снова блуждала лживая сострадательная улыбка. Она с огромным удовольствием ударила бы Себастьяна, но у нее совершенно не осталось сил. – Король Фердинанд выпятил нижнюю челюсть и сверкнул глазами на толпу. В церкви по-прежнему царило молчание. – Этот человек, – произнес король в тишине, – вредит всей империи и нашему любимому императору. Он противится всем усилиям способствовать изгнанию протестантской ереси, в том числе и силой. Он угрожает жизни императора Маттиаса, но при этом не вмешивается в процесс вербовки солдат, который организован в протестантских землях Богемии. Он мешает вооружению императорской армии, удерживая денежные средства, в которых нуждается император, чтобы самому набирать солдат. – Никто из присутствующих не издал и звука одобрения. Король был бледен от ярости. Если Фердинанд ожидал поддержки, то он ее не получил и был разочарован. Агнесс напрасно пыталась понять, в чем Габсбург упрекает кардинала, так как все его высказывания соответствовали действительности, – только вот она и люди, которых она знала, одобряли стратегию Мельхиора, поскольку его действия предотвращали войну. То, что король Фердинанд теперь порицал кардинала за эту стратегию, было настолько очевидно, что присутствующие невольно начинали думать, что неверно поняли его высказывания. Что же касается денежных средств, которые якобы удерживал Мельхиор, то, вообще-то, это были его собственные средства. Не император Маттиас, а король Фердинанд и эрцгерцог Максимилиан неоднократно брали у него в долг, и все деньги словно уходили в песок.

– Этот человек, – провозгласил король в конце концов, – обвиняется в государственной измене!

Двери церкви распахнулись, и снова раздался звук шагов; Агнесс услышала еще более громкий топот – это был топот тяжелых солдатских сапог. Она покачнулась и увидела, что к ним приближаются два офицера. Прежде чем двери снова закрылись, снаружи блеснула сталь вооруженного маленького отряда ландскнехтов. Себастьян воспользовался моментом и взял ее под свободную руку. Его прикосновение показалось ей прикосновением раскаленного тавро.

– Сдайте одежду священника и следуйте за господами Дампьером и Коллальто, – отрывисто приказал король.

– Я заявляю протест, – спокойно произнес кардинал Мельхиор, но его было слышно вплоть до последнего ряда скамей в церкви. – Именем императора и Папы…

– Закрой пасть! – прошипел полковник, к которому король обратился как к Дампьеру. Агнесс вздрогнула, как от удара. – Если вы еще раз откроете рот в присутствии короля, подлый змей, то мы выведем вас пинками из этой церкви, которую вы пачкаете своим присутствием. – Он бросил на алтарь что-то темное. – Наденьте это! – Тяжелый солдатский плащ опрокинул чашу с вином и блюдо для облаток. Вино потекло по синему сукну на алтаре, облатки попадали, рассыпавшись на грязном полу. Кардинал Хлесль неожиданно оказался в одиночестве за столом с дарами – дьяконы и причетники отшатнулись от него, как от прокаженного.