Наталья Павлищева - Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм

• Название: Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм
• Автор: Наталья Павлищева
• Издательство: Яуза : Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57092-8

У лорда Байрона было множество любовниц и любовников, но сам он не любил никого, кроме сводной сестры, да и ее сделал несчастной. Подобно герою своей поэмы «Дон Жуан», всю жизнь он был для женщин сущим проклятьем — сводил с ума, походя разбивал сердца, ломал судьбы. А самым громким скандалом эпохи стала его связь с леди Каролиной Лэм, замужней женщиной, бросившей ради Байрона богатого мужа (у нас эта история известна благодаря незабываемому кинофильму). Она любила красавца-поэта без памяти, больше жизни, сама себя называя «бабочкой, летящей на огонь». Она шла ради него на любые унижения, готова была выполнить любой его каприз, шокировала общество безумными выходками, резала из-за него вены. А когда Байрон, наскучив экзальтированной обожательницей, порвал с леди Каролиной окончательно — попыталась отомстить, описав историю своей страсти в романе «Гленорван», где раскрывала самые постыдные секреты Байрона и цитировала отрывки из самых жестоких его писем. Но он издал эту скандальную книгу в Италии за свой счет, да еще и поздравил брошенную возлюбленную с литературным успехом, вновь разбив ей сердце! И тем не менее известие о гибели поэта стало для леди Каролины смертельным ударом — она пережила Байрона всего на три года, медленно угасая, несмотря на все усилия врачей: жизнь без любимого не имела для нее смысла…

Читайте новый роман от автора бестселлеров «Княгиня Ольга», «Нефертити» и «Клеопатра» — щемящую историю великой страсти, которая бывает не только благословением, но и проклятием.

---

Обнаружив свидетельство связи Байрона с актрисой, Аннабелла с удивлением почувствовала не только боль и обиду, но и некоторое… злорадное удовлетворение — Байрон изменял не только ей, но и своей драгоценной Августе! Она снова взялась за перо, но теперь уже писала не ласковое и приветливое письмо, а насмешливое, высмеивая мужа за его готовность даже зажигать свечи в театре, только бы быть принятым актрисами.

Обстановка в доме настолько накалилась, что ближе к родам Аннабелла была вынуждена вызвать в Лондон Августу, она просто боялась за себя и будущего ребенка. Приступы гнева у Байрона становились все ужасней, в пьяном виде он похвалялся своими победами с актрисами театра, подробно рассказывая, как и с кем изменял жене. Но хуже всего стало, когда Байрон стал проклинать Аннабеллу и будущего ребенка, крича, что если мать и дитя подохнут во время родов, то он будет только счастлив, а если ребенок выживет, то проклянет это отродье.

Теперь в ужас пришла и Августа. Им удавалось скрывать приступы безумного гнева Байрона от чужих глаз, но так долго продолжаться не могло.

Аннабелла, и без того перепуганная предстоящими родами, была едва жива. Почувствовав начало схваток, она позвала Августу.

— Августа, я понимаю, какие отношения связывают вас с Джорджем, — она сделала останавливающий жест, — не перебивай, я должна договорить. Бог вам судья, это ваш грех. Сейчас прошу только об одном. Мой муж так ненавидит меня, что будет рад, если я не выживу. Обещай забрать ребенка себе и вырастить вместе со своими детьми. Байрон написал завещание в твою пользу и пользу твоих детей, я не была против, обещай, что воспитаешь моего ребенка, если я погибну.

— Не смей так говорить!

— Попроси Джорджа, пожалуйста, чтобы не кидал в потолок ничего, очень шумно, у меня и без того страшно болит голова…

Августа поспешила выйти, якобы чтобы выполнить просьбу невестки, а в действительности чтобы не смотреть ей в глаза.

Аннабелла вопреки надеждам супруга выжила и родила дочку, которую крестили Августой Адой. Услышав первое имя, Аннабелла вздрогнула, но промолчала. Она все еще надеялась наладить отношения с мужем, однако это не удалось.

Напротив, Байрон словно с цепи сорвался, он откровенно оскорблял обеих женщин, проклиная уже и Августу тоже, рассказывал им подробности своих любовных приключений, в пьяном состоянии разбил старинные часы, был способен проклинать всех, даже собственных детей. Едва ли пьяный Байрон понимал, что делает, но один вид спокойной (или старавшейся выглядеть таковой) супруги приводил его в бешенство. Он словно задался целью вывести Аннабеллу из себя, но это не удавалось и вызывало новые приступы ярости.

Августа предположила, что он сходит с ума. Аннабелла, склонная к аналитическому мышлению, тут же раздобыла «Медицинский журнал», в котором легко нашла похожие симптомы у больных водянкой мозга. Она тут же попросила доктора Хэнсона обследовать Байрона на предмет психического заболевания.

— Знаешь, Августа, я даже рада, что все его приступы ярости и совершенно дикие выходки происходят из-за болезни.

Августа соглашалась и даже утверждала, что Джордж болен явно давно, просто это не проявлялось так отчетливо.

Спокойствия такое понимание не прибавляло, жить в доме с полусумасшедшим страшно. Аннабелла заговорила о необходимости прислушаться к совету родителей и переехать в Сихэм, чтобы сэкономить. Она втайне надеялась, что отец с матерью никуда не уедут и помогут ей справиться с больным мужем.

Но Байрон решил иначе: хочет, пусть едет одна!

Аннабелла обнаружила у себя на столике записку от мужа, которая сначала повергла ее в шок: Байрон, не пожелав поговорить лично, писал, что ей следует рассчитать слуг и немедленно уехать к родителям, причем чем скорей, тем лучше!

Что делать: объявить мужа сумасшедшим, как она тогда считала, или лучше спасаться бегством, поскорей увозя и дочь тоже? Разве мог нормальный отец и муж требовать удаления из дома жены и дочери? Она решила спешно уезжать, тем более Августа и живший в доме в целях безопасности кузен Джон Байрон советовали сделать это поскорей.

И все же Аннабелла тянула и тянула, надеясь, что либо Байрон опомнится и возьмет свои слова обратно, либо доктора и впрямь признают его больным. Байрон раскаиваться не собирался, хотя прекрасно понял, что жена обижена холодной запиской. Он был рад, когда Аннабелла назначила день отъезда, считая, что это ее попытка примирения.

Августа снова вмешалась, посоветовав Аннабелле написать с дороги Байрону несколько ласковых писем, чтобы тот не бросился в погоню. Аннабелла на свою голову послушала совет и написала, эти письма, действительно ласковые и приветливые, потом фигурировали в бракоразводном процессе, как доказательство прекрасных отношений между супругами.

Аннабелла с маленькой Адой уехали, Байрон не счел нужным даже выйти проводить их, проходя мимо его комнаты, Аннабелла едва не упала на ковер, чтобы остаться лежать на нем вместо его пса. Нет, она не была нужна мужу ни в каком качестве!

Но здесь сталкивались разные интересы Байрона, он, как обычно, раздваивался: с одной стороны, страстно желая, чтобы Аннабелла с дочерью куда-нибудь исчезли, просто испарились из его жизни, с другой — не мог допустить, чтобы женщина просто могла уйти от него, тем более женщина, с ним венчанная. Ненавидевший выяснять отношения, Джордж предпочел бы, чтобы Аннабелла тихо удалилась и жила у родителей, а он изредка приезжал проведать жену и дочь.

Почему нельзя жить, как живет Августа, не надоедая мужу и позволяя ему жить своей жизнью?

Но Аннабелла не Августа, она не была намерена тихонько плакать в уголке Сихэма, вспоминая былые оскорбления мужа. Вернее, она, может, и смогла бы, но не позволили Ноэли, как теперь назывались Милбэнки. Из уст лорда Ральфа Ноэля прозвучало слово «развод»!

И началась черная страница в лондонской жизни Байрона.

Вернувшись из блестящей поездки на континент, где она сумела очаровать героя дня герцога Веллингтонского и еще многих и многих, Каролина Лэм обнаружила, что едва не пропустила самое интересное! Она сидела в гостиной, слушая свежие сплетни и злясь на свекровь, которая не нашла нужным сообщить об угрозе ее любимцу Байрону.

Аннабелла сбежала от Джорджа, прихватив с собой дочь? Этого следовало ожидать, они слишком разные. Разумная, строгая Аннабелла не имела шансов ужиться с бешеным, нервным Байроном. Каролина хорошо помнила, как несдержан поэт, особенно если бывал пьян. А по слухам, в последний год Байрон пил едва ли не беспробудно. Вот что значит не иметь мудрого женского руководства!

Куда же смотрела его наставница, ее свекровь леди Мельбурн? Каролина не упустила возможности уколоть свекровь, поинтересовавшись делами бывшего любовника и кузины Аннабеллы:

— Я слышала, что у них родилась очаровательная малышка. Где сейчас леди Аннабелла, что-то я ее не видела на прогулке.

Даже спокойная леди Мельбурн не сумела не огрызнуться:

— Полагаю, вы прекрасно знаете и то, где сейчас леди Аннабелла, и то, что произошло в их семье! Нет нужды передо мной играть спектакль, приберегите силы для других.

Но Каролину уже отвлекло другое. Она вдруг сообразила, что Байрон сейчас очень нуждается в помощи и защите, и немедленно предложила ее бывшему любовнику, осторожно намекнув, что слишком много о нем знает, чтобы от такой помощи отказываться.

Полученный ответ вызвал у прекрасной Каро гнев — Байрон отказывался от ее помощи! Глупец, этим он толкал Каролину в стан врага, забыв, что некогда сам в пылу откровенности и будучи нетрезвым слишком многое рассказывал леди Лэм. Это была вторая пощечина от Байрона, первую Каро получила, когда поэт под диктовку леди Оксфорд написал ей письмо-отповедь.

И теперь вот вторая:

«Леди Каролина, я не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашей помощи».

Несколько дней Каролина металась, пытаясь решиться на что-либо и в тайне надеясь, что Байрон одумается, а потом начала действовать.

Она попыталась предложить помощь теперь Аннабелле, но та тоже отказалась, вернее, ничего не ответила. Зато ответила ее мать, леди Ноэль, приехавшая в Лондон вместе с мужем для решения проблем дочери. Каролина знала, к кому обращаться. Понимая, что может получить отповедь и здесь, леди Лэм теперь действовала хитрее, она принялась осторожно рассказывать родственнице о Байроне такие вещи, что мать Аннабеллы только за голову хваталась, поражаясь, как они с мужем не разглядели в этом сумасброде настоящего преступника против нравственности и морали.

Леди Ноэль меньше всего волновала личность самой рассказчицы, которую можно было бы упрекнуть в большинстве инкриминируемых Байрону преступлений, пожилая леди с ужасом слушала рассказы чужих о том, как гадко обходился зять с ее несчастной дочерью.