Роланд Пенроуз - Пикассо

• Название: Пикассо
• Автор: Роланд Пенроуз
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 1999
• ISBN: 5-235-02275-0

Книга «Пикассо» — биография выдающегося художника XX столетия. В ней представлены все этапы жизни художника, истоки различных направлений в его творчестве и анализируются мотивы, побуждавшие художника менять стили на протяжении его творческой жизни. Большое место занимает описание личной жизни художника. Для русского читателя биография интересна тем, что помогает освободиться от однобокого взгляда на П. Пикассо, увидеть его во всем многообразии созданных им полотен, глубже понять его творчество и роль искусства вообще.

Автор биографии Р. Пенроуз — писатель и художник — в 1936 году познакомился с Пикассо на Международной выставке сюрреализма в Лондоне, здесь завязалась их дружба, продолжавшаяся почти 40 лет, до самой смерти Пикассо. Пенроузом написаны 10 монографий о Пикассо.

---

Углубленный в себя, Пикассо не утруждается объяснением своих образов. Они — прямое воспроизведение его мыслей, вызванных одновременно чувствами, подсказанными непосредственным окружением, и воспоминаниями, часто берущими начало в прошлом, а в ряде случаев в детстве. Со спонтанно рожденными образами перемежаются мысли, свидетельствующие о его постоянной внутренней неудовлетворенности.

Как никогда ранее, он стремится к уединению. Чтобы укрыться от светского общества, в кругах которого он вращался в течение последних десяти лет, он находит утешение с единственным верным спутником своей жизни — работой. Исключение составляют лишь друзья. Именно память о тех, кто разделял его мысли, и привязанность к прошлому побудили его написать Сабартесу и попросить его переехать в Париж, чтобы помочь ему разобраться с нахлынувшим потоком писем и дел. Сабартес тонко и с любовью описывает свою встречу с Пикассо на парижском вокзале и их прибытие в полузаброшенную квартиру на улице Боэси. «С того момента, — вспоминал он, — моя жизнь неразрывно была связана с его жизнью». До конца своих дней Сабартес оставался самым близким и преданным другом художника. Именно он явился автором книг, написанных со свойственной ему скромностью и глубоким знанием знаменитого земляка, с которым он делил все радости и горести. Мрачный юмор и яркая оригинальность Сабартеса, его скромность, эрудиция и беспредельная преданность как ничто другое успокаивающим образом действовали на переживавшего кризис друга.

Поль Элюар

Родство Пикассо с сюрреалистами свело его с Полем Элюаром. Это знакомство состоялось вскоре после возвращения молодого поэта с фронта в Париж, где он восстанавливал здоровье после болезни, вызванной пережитой им газовой атакой. Но подлинная близость между ними возникла лишь спустя десяток лет. Как и Пикассо, Элюар переживал в то время драму развода со своей женой Галей, которая была русской по происхождению. Одним из первых свидетельств начала большой дружбы, которой было суждено продолжаться много лет, стал портрет поэта, выполненный карандашом и подписанный Пикассо: «ce soir le 8 Janvier XXXVI» («вечер, 8 января 36 года»). Через шесть месяцев этот портрет будет помещен на заглавной странице первого перевода стихов Элюара, изданных в Лондоне. Примерно в то же время Пикассо согласился иллюстрировать сборник стихов Элюара «La Barre d’appui», выпущенный в Париже Зевросом. В присутствии Поля Элюара Пикассо взял пластинку из меди, разделил ее на четыре равные части и на трех из них тут же создал гравюры. На первой он изобразил голову Нуш, очаровательной хрупкой девушки, на которой Элюар только что женился. Рядом с ней — причудливо фантастической формы птица-женщина, чей взор обращен на пылающее солнце, пронзившее своими лучами стену. Третью часть занимала голова спящей Марии-Терезы на фоне пейзажа с видом на дом и море. На четвертой части пластинки Пикассо изобразил кисть своей правой руки.

Элюар дорожил теплой дружбой с Пикассо. Как-то в минуту вызванной наплывом чувств откровенности он признался, что рад жить в этот полный тревог век прежде всего потому, что встретил Пикассо. С другой стороны, лиричная, страстная, полная образов поэзия Элюара более всего привлекала Пикассо среди сюрреалистов. Элюар обожал живопись и обладал редким среди писателей даром понимать ее. Он собрал большое количество оригинальных полотен и предметов, представлявших художественную ценность, которые ему с трудом удалось разместить на стенах своей небольшой квартиры. Он приобретал их, проявляя те же качества, что были свойственны ему и в жизни, — страсть и тонкий вкус. Макс Эрнст, Миро, Дали и другие художники-сюрреалисты принадлежали к числу его самых близких друзей. Среди знакомых Пикассо поэтов именно Элюар проявлял наибольшее понимание его работ. Поэма, посвященная Пикассо и датированная 15 мая 1936 года, начинается словами: «Как прекрасен день, давший мне счастье вновь увидеть человека, которого я не могу забыть и которого я никогда не забуду, как и мимолетно встретившуюся женщину, чьи глаза… — и заканчивалась восторженным восклицанием: — Как прекрасен день, начавшийся с ощущения глубокой грусти в тени густой листвы деревьев, в которую вдруг врывается рассвет, неожиданно пробудивший мое сердце».

Тронутый этим глубоким пониманием Элюара и его теплотой, Пикассо платит ему взаимностью и охотно сотрудничает с ним. В ранний период их знакомства Элюар завершает сборник стихов «Les yeux fertiles», подтолкнувший Пикассо выгравировать на пластинке одно из содержащихся в нем стихотворений и одновременно поместить на ней иллюстрацию. Четкий почерк, каким написано стихотворение, абсолютно не выдает физического недостатка, от которого страдал Элюар в результате полученного на фронте ранения — дрожания рук в момент сильного волнения. Оно прекращалось немедленно, стоило только его перу прикоснуться к бумаге. Под стихотворением Элюара стоит дата: «3.6.36, 3 часа 15 мин». В противоположном углу рукой Пикассо выгравировано: «4 Juin XXXVI».

Весной 1936 года Элюар принял приглашение группы молодых испанских художников и поэтов посетить Барселону и произнести речь на открытии ретроспективной выставки работ Пикассо, которая должна была открыться в родном городе художника. Позднее планировалось продолжить работу этой экспозиции в Бильбао и Мадриде. Члены группы «Адлан» приехали в Париж, и благодаря их настойчивым просьбам Пикассо дал согласие на организацию своей первой после 1902 года в Испании выставки.

Элюар прибыл в Барселону за несколько дней до ее открытия. Все речи, посвященные этому событию, транслировались по радио. «Я буду говорить о том, что помогает мне жить, о том, что прекрасно» — так начал он свою речь. «Пикассо стремится к правде, — продолжал он, — не к искусственной правде, превращающей Галатею в вялое и безжизненное существо, а к полной правде, которая объединяет воображение с природой, делает реальным все, к правде, превращающей частное во всеобщее и всеобщее — в частное, к правде, которая признает различные формы существования и изменения, если они являются новыми, плодоносящими».

Выставка была с восторгом принята представителями молодого поколения во всех трех городах. В Барселоне Рамон Гомес де ла Серна читал стихи Пикассо. В Мадриде Гильермо де Торре написал предисловие к тщательно составленному каталогу, на страницах которого он провозгласил: «В современном мире Пикассо, несомненно, является непревзойденным примером творческого духа, постоянно извергающего новые идеи». Пикассо, верный своей привычке держаться в тени, от поездки в Испанию на торжества отказался.

Восторженный прием

В Париже славе Пикассо в еще большей степени содействовали три экспозиции его работ. Зеврос показал его скульптуры, в галереях Рену и Коля экспонировались его рисунки. Поль Розенберг в своей галерее, расположенной по соседству с квартирой художника, выставил его прекрасные полотна последних двух лет.

Сабартесу с большим трудом удавалось оградить Пикассо от потока восторженных друзей, желавших поздравить художника с успехом. Оригинальность новых работ произвела ошеломляющее впечатление на тех, кто присутствовал на вернисаже. Двадцать восемь полотен и восемь работ, выполненных гуашью, излучали свет и создавали настроение в галерее, словно «прорвавшиеся сквозь открытые окна отблески пламени на кристалле». В Париже только и было разговоров о Пикассо. Он принял эту оценку работ как должное. Как-то он пришел на собственную выставку, и один из посетителей принялся безудержно восхвалять его картины. Позднее Пикассо признавался Сабартесу, что незадолго до этого этот же восторженный почитатель посетил его в Буажелу и, увидев те же самые картины, заявил художнику, что «он шокирован увиденным и считает своей обязанностью сказать ему как другу, что его картины — свидетельство декаданса и разложения, что его стиль обнаруживает бесплодие художника, о чем приходится лишь сожалеть».

Известность всегда таит в себе коварство. Говоря словами Аполлинера, она «пуста, как слава». Даже премия, присужденная Пикассо Институтом Карнеги в 1930 году за созданный в 1918 году портрет мадам Пикассо, не произвела на него впечатления. Примерно в тот же период правительство Франции направило к нему своих представителей. Вот как он описывал их визит своему другу и агенту по продаже картин Пьеру Лебу: «Их было четверо. Когда я увидел их и их брюки в полоску, накрахмаленные воротнички и лица, выражающие одновременно холодность и заискивание, я снова вспомнил свою нелегкую молодость и подумал, что вот эти же самые люди могли бы помочь мне гораздо больше в прошлом несколькими сотнями франков, чем сейчас несколькими тысячами. Я начал показывать им некоторые работы, самые лучшие, но вскоре понял, что их интересует только „голубой“ период. Мы довольно неопределенно договорились о новой встрече, которой я постараюсь избежать».