Владимир Наумов - Души потемки

• Название: Души потемки
• Автор: Владимир Наумов
• Жанр: Фэнтези

Мир «меча и магии», в котором обычный парень из нашего мира оказывается Избранным… Сколько раз уже это было? Нет.

Этого еще не было!

Не было ни прекрасной ведьмы Забудь-Забудь, ни мохнатого малыша-монстра Топ-Топ, ни весьма нестандартных «живых мертвецов», ни потрясающего пса Царга…

Не было такого обаятельного юмора и таких оригинальных приключений!

---

— Улла?

Лешачок развел руками. Дух привел Ласку. Клайв молча собрал вещи.

— Он ушел?

— Да.

— Хорошо.

— Видишь ли, — Дрень-Брень замялся, — он ничего не обещал.

Ласка легкомысленно отмахнулась.

— Дающий Имена вернется.

— Даже не знаю, хочу ли я этого, — буркнул с сомнением Клайв.

Угрожающий рык привлек его внимание. Прищуренный взгляд Царга не сулил ничего хорошего.

— Весь в хозяина.

— На севере озеро соединяется с рекой судьбы. На том берегу стоит город. Думаю, вам нужно искать Дающего Имена там. Прощайте.

Юркая, как зверек, Ласка покинула пещеру.

— Ты слышал, Царг? В дорогу.

Лешачок потрепал буля. — Не горюй. Он вернется. — И про себя добавил, — Должен вернуться — иначе всему конец.

5

На протяжении двух дней пути местность выглядела так, будто по ней прошлись огнем и мечом. Царившее окрест запустение казалось невероятным и навевало тоску. Несколько хуторов, пройденных несколько суток назад, оказались полностью разрушенными и сожженными. Обитателей ни живых, ни мертвых я не нашел, но кровь видел повсюду. Временами взгляд натыкался на кости, разбросанные вдоль тропы. Утверждать, что они человеческие, не берусь, но вот то, что их оставили не звери — факт. Погода, на которую с утра было грех жаловаться, во второй половине дня испортилась — от реки налетел резкий ветер, небо затянули багрово-черные тучи. Часом позже пошел дождь. В общем, обстановка не способствовала улучшению настроения. Уже под вечер, взобравшись на вершину очередного холма, я заметил домишко, обнесенный забором, или лучше сказать тем, что от него осталось. По двору бродила живность, из трубы в небо поднимался дым, но хозяев не видно. Постояв еще несколько минут, я не спеша направился к дому. Моя нарочитая неторопливость давала время обитателям хорошенько рассмотреть, что у меня нет оружия. Мне оно и не нужно было с тех пор, как я ушел от моих спутников, я многое про себя узнал и многому научился — теперь я сам оружие. За оградой встрепенулись овцы и, сбившись в кучу, огласили окрестности тревожным блеянием. Глупые, глупые, а почуяли, что я один опасней стаи волков. Дверь чуть приоткрылась. Я уже знал, что в доме двое взрослых, трое детей и мелкий домашний зверек. На таком расстоянии я, пожалуй, смог бы определить даже сколько там мужчин, а сколько женщин. Осмотр окрестностей, видимо, немного успокоил наблюдателя. Щель расширилась, показался коренастый лохматый мужик с вилами в руках.

— Ты один?

— Один и без оружия.

Я демонстративно развел руки в стороны.

— Переночевать пустите?

Мужичок почесал щетину на подбородке.

— Времена неспокойные, даже не знаю.

Настороженность нарастающей волной поднялось у меня в груди. Переигрывает мужичок, слишком простоватым прикидывается. Каким образом уцелел этот островок мира на фоне всеобщей бойни. Забор! Вот, что меня насторожило — я скосил глаза. Так и есть — мужика подвела бережливость, колья не сломаны, а просто выдернуты из земли и валяются рядом. Целые пролеты завалены, но так, что их легко восстановить в любую минуту. Испугавшись, что я действительно уйду — хозяин поспешно «отступил».

— Ну, если только на сеновале.

Меня заинтересовало его лицедейство, и я изобразил нерешительность.

— На дворе дождь…

— А — была, не была. Заходи в дом.

Залихватским взмахом руки отмел он «остатки» благоразумности.

Я кивнул на вилы.

— Не обессудь — забрели давеча к нам лиходеи. Урон вот понес, но отбился.

И в подтверждение своим словам указал на забор.

Я не заставил просить себя дважды. В большой комнате у печи суетилась высокая худая женщина. Платье на ней явно видело лучшие времена. Некогда пестрая расцветка вылиняла, ткань протерлась и во многих местах подверглась штопке.

— Сельвия, собери на стол.

Хозяйка вздрогнула, костлявые лопатки, казалось, вот-вот прорвут платье. Подхватив глиняный горшок, она метнулась к столу. К удивлению, я обнаружил, что лицом она пригожа. Лишь глаза, опухшие от слез, да синяк на скуле портили картину. Не сладко ей, видимо, живется. Увлекшись наблюдением, я не заметил, как из дома выскользнул мужичок.

— А хозяин-то куда подевался?

Сельвия замерла. Ее пальцы беспокойно теребили замызганный платок, повязанный на поясе.

— Скотину, наверно, пошел проведать, — робко проговорила она, запинаясь. — Стая вокруг бродит. Волки, — спохватившись, уже уверенней добавила она.

Лжет неумело, но я не стал настаивать.

— А мальцов что не слышно? — располагаясь на скамье, небрежно спросил я. — Спят что ли?

Взгляд, брошенный на занавеску в углу комнаты, выдал ее с головой. Я прислонился к стене. Устал. Ноги гудят. Хозяйка постаралась увести разговор в сторону.

— Что с рукой — поранил?

Я взглянул на руку, обмотанную тряпкой. Даже не развязывая, я мог сказать, что Перстень наливается светом. Велес тоже тревожно ворочается, оповещая о надвигающейся опасности.

— Пустяки.

Лицо Сельвии залила мертвенная бледность, ноги подкосились, и она осела на пол, усыпанный сухим тростником. Знает! Она знает о Перстне. Меня поджидали. Занавеска колыхнулась, и оттуда появилась любопытная рожица.

— Подойди.

Сельвия протестующе вытянула руку.

— Не волнуйся, хозяюшка, — как можно ласковей произнес я.

Черноглазая девчонка в длинном сарафане смело подошла к столу.

— Смотри и не пугайся.

Я сделал несколько театральных пассов руками, и в моей ладони появился голубой светящийся шарик.

— Возьми.

От восторга ее глаза расширились, и робкая улыбка промелькнула на губах.

— Протяни ладони.

Ребенок безропотно подчинился. Я поднес руку к губам и легонько дунул. Шарик плавно перелетел к девочке. Она испуганно отдернула руки, но, убедившись, что он не жжет, заливисто засмеялась. Такого два постреленка выдержать не могли и спешно присоединились к старшей сестре. Черноглазые, вихрастые, мал мала меньше, очевидно, погодки, с завистью и надеждой протягивали ладошки. Я сотворил каждому по светящемуся шарику — красный и зеленый.

— А теперь слушайте — мне нужно с вашей мамкой поговорить.

Бледность с лица Сельвии сошла, но страх остался.

— Сколько у меня в запасе времени?

— Я не виновата, господин.

— Оставь. Сколько?

— До утра.

«Неплохо. Успею перекусить и вздремнуть. Хотя — стоп! Дети. Выйти придется подальше, если они решатся напасть, пусть это случится подальше от малышей».

— Я уйду, не волнуйся.

Сельвия даже не пыталась скрыть вздох облегчения.

— Что же это я, — всплеснула она руками, — за стол усадила, а покормить забыла.

В горшке оказалась каша с бараниной. Появился хлеб, овощи и жбан с брагой.

— Не посетуй за скудность, господин.

Видела бы ты, чем питался господин, еще пару суток назад.

— Не суетись. Лучше расскажи, что здесь происходит.

Она разом сникла и вновь стала похожа на испуганную мышь.

— К кому побежал муж?

И тут случилось то, что я меньше всего ожидал — она по-бабьи заголосила.

— Не губи, господин.

— Ты что? Я чуть не подавился. Разве можно так пугать людей.

Крупная слезинка повисла на носу Сельвии. Зажав ладонями рот, она тяжело всхлипывала. Детская возня на миг стихла и три мордашки удивленно уставились на нас.

— Ну вот, и детей напугала.

— Не муж он мне, — прошептала Сельвия.

— Бывает.

— Теренса, мужа, они убили десять дней назад. Все ушли, а одного оставили тебя ждать.

Я поднял глаза от горшка.

— Почем знаешь, что меня.

— А кого же еще? Край у нас глухой, до посада два дня пути. И тут приходишь ты — один и без оружия, опять же колдовать можешь.

Баранина мне нравилась, а какой оборот принимало дело — нет.

— Ты вон детишек позабавил, а тот лишь жрал, да под подол лез.

Брага оказалась кислой на вкус, почти противной.

— Уйду, что делать станешь? Ведь убьют.

Сельвия залилась слезами пуще прежнего.

— Детей жалко, ведь не пощадят никого.

Из-за печи показалась остренькая мордашка, похожая на соболью. То ли пищу учуяла, то ли шум потревожил.

— Забавный у вас зверек. Ишь, как его любопытство разбирает.

Сельвия смахнула слезы.

— Младшенький прошлой зимой подобрал, муж выходил.

Я отодвинул от себя посуду.

— Спасибо за угощение.

Сельвия лишь развела руками.

— Сколько их может нагрянуть? И кто?

— Нечисть проклятая, но командует человек, хотя какой он человек — зверь.

Час от часу не легче.

— Деньков сорок назад повалили стаями из-за Реки. Грабят, убивают.

«По срокам получается, что это моя вина, я разворошил гадюшник — убив, хоть и не намеренно, Карлоса».

— А до того, сколько их — не знаю. Сюда приходило с десяток, лишь люди и преты.