Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи

• Название: По ту сторону стаи
• Автор: Ядвига Войцеховская
• Жанр: Ужасы и Мистика

Приквел "Этой стороны". Дарк-фентези-мир. Меняется время и место, меняется режим, меняются "свои" и "чужие". Стая - постоянна. В центре повествования - судьба женщины, жизнью которой большей частью была война. Ядвига Близзард прошла путь леди Винтер, но её война закончилась и она вынуждена вести размеренное существование помещицы Салтыковой: победа обернулась проклятьем. Страшные, порой извращённые понятия о чести, долге и о "своих". Проблема постбоевого синдрома и поиск своего места в мире, где места для неё нет - потому что, когда ты достигаешь всего, к чему стремился, выясняется, что Жизнь осталась позади, там, где были кровь и пепел. Честь и долг сочетаются с жестокостью, если в твою кровь навсегда вошла сталь, но понятие "свои" оказывается на деле не таким, как казалось сначала, потому что мир устроен сложнее. Если ты не можешь быть человеком, и у тебя сущность зверя, - то, может быть, когда-нибудь ты получишь второй, и даже третий шанс. Ты можешь оказаться на противоположной стороне баррикад, и узнаешь, что только Стая постоянна - по обе стороны решётки, вне времени, территории и политики. Warning: нервным и беременным читать не рекомендуется. Взгляд изнутри Дикой Охоты.

---

   - Ядвига, что с тобой? - спрашивает Эдвард. Сначала я даже не обращаю внимания на то, что он назвал меня на "ты" - а ведь это, наверное, впервые за все годы брака. Он стоит, держа в руке книгу, и я успеваю прочесть название: "Редкие виды орхидей". По-моему, это его любимая книга.

   - Что с тобой? - повторяет Эдвард. - Что он тебе сказал?

   - Кто? - автоматически спрашиваю я.

   - Про... Гаспар, - поправляется он, чуть было не назвав Картера профессором. Эдвард испытывает к нему какую-то необъяснимую неприязнь, и потому предпочитает звать просто по имени или по фамилии, но никак не по учёному званию. - Что случилось?

   Перед глазами встаёт вдруг коридор второго этажа и лицо Винсента Близзарда, и вдруг словно кто-то холодной рукой сжимает моё сердце.

   И я принимаю решение.

   - Пойдём, - говорю я, тоже переходя на "ты".

   Мы идём в ту же самую комнату и садимся за тот же самый стол. Друг напротив друга. "Муж да жена - одна сатана", ведь так говорят люди? Правильно говорят. Супружеская клятва и честь обязывают меня не иметь секретов от своего собственного мужа. Хотя голос разума твердит как раз обратное. Я повторяю движения Картера, проверяя, не слушает ли кто под дверью, а потом пересказываю Эдварду всё, что я здесь же услышала вчера.

   Нас никто не видит и не слышит: ни любопытные подменыши или служанки-люди, ни Картер, ни Лена или Макрайан. Никто... Кроме нашего хозяина, который именно в этот момент подходит к бесценному сокровищу под названием Зеркало Мира.

   Но это я узнаю уже потом. После того, как мой разум обжигает резкая боль прозрачной, как стекло, и холодной, как лёд, волны зова, и я, еле слышно шепнув Эдварду: "Беги", сама бегу по лестнице к холлу, в глубине души уже предчувствуя недоброе. После того как я прохожу сквозь зеркало и оказываюсь перед хозяином. После. Тогда, когда первое, что я слышу, опускаясь на колени, это его слова:

   - Не надо было этого делать, Близзард...

   Он смотрит на меня, не отрываясь, и мой разум становится для него открытой книгой. Он листает её... листает... страницу за страницей, картинку за картинкой.

   - Ты одурела от вседозволенности, Близзард, - наконец, говорит он, и я возвращаю себе способность нормально соображать.

   Стою на коленях, упираясь в пол руками. Как я здесь оказалась? Волосы распущены, и я вижу только край платья, несколько паркетин пола - одна чуть выступает и потому светлее, чем соседние - и свои пальцы с кое-где запёкшейся под ногтями кровью. Ах, да. Я же вчера была в Шотландии. Одурела? Разве? "Такой взгляд, будто ты дуреешь..."

   - Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? - спрашивает он. И сам же отвечает: - Я знаю, не говори. Кровавый туман, вот что в зеркале. Ты потеряла голову от крови и не можешь адекватно мыслить. Ты понимаешь, что произошло?

   - Я рассказала Эдварду о Прорицании, Милорд, - тихо говорю я.

   Внутри всё сжимается в комок, и он подкатывает к горлу. Я начинаю догадываться, что случилось что-то непоправимое, что изменить ничего нельзя, и я тому причина. Гроза, похоже, ещё даже не начиналась, но после грозы над вересковой пустошью не выглянет фиолетовое солнце, не высушит поникший вереск и не согреет девочку в мокром платье.

   - Ты не просто рассказала Эдварду о Прорицании. Этим самым ты сделала его участником Прорицания, действующим лицом.

   - Милорд, я объясню, - я ОЧЕНЬ стараюсь, чтобы голос не дрожал. - Милорд, неужели вы сомневаетесь в нашей преданности? В ЕГО преданности? В преданности человека, который добровольно согласился быть заклеймён - в те ещё времена, - дабы сравняться со мной и присягнуть на верность вам?

   - Нет, не сомневаюсь, Близзард, - отвечает хозяин. - Если бы сомневался, вы оба были бы уже мертвы. Дело не в его лояльности сейчас. Дело не в нём, не в тебе и даже не во мне. Это происходит само собой, рано или поздно. Я уже говорил тебе: названная вещь обретает форму, произнесённая Клятва становится твёрже алмаза. Начиная с той минуты, когда он стал действующим лицом Прорицания, он стал угрозой для меня, пусть пока и спящей. Рано или поздно, через год или через десять лет, но это проснётся, потому что сила сама диктует условия игры. Ты должна понимать, что я не буду жить с висящим над моей головой дамокловым мечом.

   Значит, всё. Всему конец. И я овдовею во второй раз. Или мы отправимся в ад вместе.

   - Я специально держал его при себе много лет. Я дал ему и тебе всё. А ты берёшь и нарушаешь порядок вещей. Вмешиваешься в ход событий, в который не рискнул вмешаться даже я. Ты разрушаешь свой мир, Близзард.

   В зале раздаются шаги.

   - Мы успели, Милорд, - я поднимаю голову и вижу, что это Фэрли и Лена. Они опускают на пол тело Эдварда. Он жив, но без сознания.

   - Что ж, видишь, как всё просто, - говорит хозяин и задумчиво смотрит на меня. - Знаешь, Близзард, не факт, что ты овдовеешь. Достаточно будет провести ритуал передачи силы. Я не монстр, и мне не нужны бессмысленные жертвы. Вот хотя бы ты: хорошо делаешь грязную работу и знаешь своё место. Ты же слышала Прорицание - в ночь, когда луна войдёт в тень земли, моя сила умножится десятикратно, и я смогу сделать это без проблем и без убытков. Не считая того, что он станет обычным человеком, никаких потерь. Обычным - человечьим - ублюдком, - последнее он говорит мне в самое ухо почти шёпотом - по одному слову, и они падают, как камни, - а мне почему-то кажется, будто кричит так, что слышно по всей Британии, и даже на самом севере Оркнейских островов. - Конечно, если ты захочешь, я могу убить его, чтобы честь твоей Семьи не пострадала.

   Последнее он произносит с лёгкой иронией.

   Я продолжаю стоять на коленях, ещё не в силах до конца осознать всю чудовищность краха, в одну секунду постигшего меня. По моей же собственной вине. Я не могу даже открыть глаза, которые зажмурила, когда хозяин говорил мне в ухо те слова, которые ранили, как осколки ледяных глыб.

   - По твоей вине, Близзард, именно по твоей, - подтверждает хозяин, продолжая двигаться вокруг меня по какому-то гипнотическому, завораживающему кругу. - Поэтому сейчас я лишаю тебя всего, ради чего ты живёшь. ВСЕГО, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ. У нас есть время. Видно, неспроста снова звёзды сложились так удачно: до лунного затмения осталось меньше месяца. Именно тогда я заберу его силу. Когда луна войдёт в тень земли, один из нас попросту превратится в обычного человека, и угроза исчезнет. Мы подождём, ведь правда? Монфор должен захотеть этого сам, добровольно - все мы знаем силу слов, сказанных вслух. Так же, как сам, добровольно он соглашался на то, чтобы я выжег ему клеймо и добровольно приносил Клятву верности. В противном случае все теряет смысл. Надеюсь, он захочет, - хозяин подходит ко мне и ласково гладит - как кошку. А мне хочется до бесконечности чувствовать силу, вечность, власть, которые струятся сквозь его пальцы. Без хозяина я никто и ничто, мне не для кого жить. И он подтверждает: - Да, ты живёшь для меня. Ты - это всё, что хочет Монфор. А его сила - то, что нужно мне. Не будем торопиться - до затмения. После этого ты будешь прощена. Может быть. Но мы ведь никуда не спешим? Надеюсь, крепость Утгард оставила у тебя в памяти приятные воспоминания? - иронично спрашивает он.

   Словно ледяная стена прибоя обрушивается на меня. Никогда, даже в самой извращённой фантазии я не могла себе представить, что окажусь в Утгарде по приказу моего Господина, к чьим ногам я швырнула не один десяток жизней. Передо мной встаёт глянцевый прямоугольник карты Таро, на котором изображена Башня, и жидкие огоньки звёзд, такие же холодные, как камни, из которых сложены стены крепости, и такие же бездушные, как набухшее снегом небо над крепостью на краю времени.

   - Но я ещё не наказал тебя, - усмехается хозяин, и я опять сжимаюсь, ожидая прихода всепоглощающей боли, но он продолжает: - Здесь я сделаю тебе подарок. Самому мне сложно будет остановиться, а ты нужна мне живой. Потому это сделает Лена.

   Я поднимаю глаза и встречаюсь с ней взглядом.

   "Помнишь?" - "Помню"

   "Боль" - "и смерть" - "и пепел"

   - Близзард? - говорит она полувопросительно.

   - Давай, Легран. Ты ведь знаешь... - успеваю сказать я, и меня накрывает непроглядная завеса боли, переходящая в спасительный мрак беспамятства...  

Глава 14

     В крепости Утгард нет времени. Иногда физически ощущаешь, что время из Межзеркалья исчезло вовсе. Это не волнует ни стражников, которые, звеня ключами, в ожидании конца смены ходят по крепостным коридорам мимо моей камеры, ни узников, большинство из которых не волнует уже ничего вообще. Ни серое небо, которое всё так же исторгает из своей утробы снег и незаметно вытягивает души и разум, - а со мной НИЧЕГО не происходит. Просто как один долгий зимний вечер в поместье. Быть может, я сошла с ума, но мне кажется, что я вернулась домой. Это значит только одно: что у меня давно уже нет души. Она исчезла где-то там, в кровавом мареве разбитого зеркала. Наверное, её не было уже тогда, когда я в последний раз была в Утгарде. Но теперь у меня не осталось ничего вообще, даже верности моему хозяину.