Виктор Острецов - Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки

• Название: Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки
• Автор: Виктор Острецов
• Издательство: Издательское общество ООО «Штрихтон»
• Жанр: Науки: разное
• Год: 1998
• ISBN: 5-7872-0079-9

Виктор Митрофанович Острецов родился в 1942 году в Архангельске в семье военнослужащего и детского врача. С юных лет интересовался дореволюционной историей, был ярым «антисоветчиком». Из-за своих идеологических убеждений был вынужден поступить не на исторический факультет (где, как он понимал, не продержится ни одного курса), а в медицинский вуз. Так он стал студентом Первого Московского медицинского института им. И.М. Сеченова, который окончил в 1966 году. Во время учебы на врача Острецов не переставал интересоваться историей, проводил много времени в Исторической и Ленинской библиотеках, состоял в неформальном историческом кружке антисоветской направленности.

После института по распределению попал в Тюменскую область, в таежный поселок Октябрьский (бывший Кондинский) с населением всего в пять тысяч человек. Среди этих людей были «раскулаченные» русские крестьяне, патриархальные «сектанты», согнанные из Тамбовской губернии, бывшие бендеровцы, немцы, местные жители народностей ханты и манси и… советские надзиратели над ними. Такое соседство дало Виктору Острецову немало новой информации о крайней жестокости большевиков по отношению к тем, кого они считали чуждыми себе элементами.

В 1969 году Виктор Острецов вернулся в Москву, где продолжил свои исторические исследования в архивах и библиотеках. 3 июня 1973 года он крестился. В последние несколько десятков лет Острецов пишет собственные произведения в жанре исторической публицистики. Основные темы его исследований – Россия на рубеже XIX-XX веков, история масонства в России и в мире, история движения черносотенцев, православие, «русский путь», национальный вопрос.

Книга "Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки" посвящена теме влияния масонства (ордена вольных каменщиков) на формирование современной культуры и историческую судьбу русского народа. В ряде очерков автор рассматривает эту тему в самых различных аспектах: затрагивается вопрос воздействия идеологии масонства, его доктрины на те или иные научные и философские теории, на формирование различных литературных школ XVIII — XIX веков.

Масонство представлено автором в первую очередь как организация, имеющая свою идеологию культурного и политического строительства человеческого общества. Книга показывает тесную взаимосвязь оккультно-теософских доктрин и социальных процессов. Масонство и его проявления в общественной и культурной жизни русского общества на протяжении двух с половиной веков рассматриваются автором с духовно-религиозной точки зрения, с позиций признания как высшей ценности — Православия. Все эти темы представлены на широком историческом фоне, с использованием обширного круга литературных, исторических, мемуарных источников с привлечением архивных материалов, многие из которых публикуются впервые.

---

Во Франции среди офицеров действовало масонское общество «Рыцарей свободы». Оно объединяло от 30.000 до 40.000 военных. Через семь лет произошла во Франции июльская революция (1830 г.), и одновременно произошло восстание в Польше, которое должно было отвлечь силы русских от французских событий.

Распространению масонства вообще и карбонаризма в частности способствовало распространение среди «передовой» интеллигенции высокого престижа масонства. Карбонаризм связывался в сознании людей того времени с отрицанием христианских ценностей и всех национальных традиций (вспомним «Евгения Онегина»), для тех же, кто уже был лишен и веры христианской, и самих традиций и жил только «стальной романтикой» освобождения «от тирании» вообще, музыкой борьбы и жаждой острых приключений, карбонаризм представлялся чем-то крайне притягательным, заманчивым и благородным делом. Клише масонской идеологии в среде безверной интеллигенции срабатывало безотказно, принималась форма «национально-патриотического» — лексическая форма масонской идеологии, для которой национальное было только формой космополитического учения.

... В 1820 году в Варшаве был допрошен кандидат медицины Вержбовский по обвинению в принадлежности к карбонарским вентам. Задержанный заявил, что «каждый человек должен стремиться к возможно полному совершенству», а оно может быть достигнуто лишь в обществе угольщиков (карбонариев), которые в этом отношении имеют преимущества перед обществом вольных каменщиков» (Семевский). Для установления всемирной гармонии предполагалось установить во всех городах и городишках гильотины. Это все предтечи масонской диктатуры в России.

Уже в 1828 году ложи, подобные карбонарским вентам, имелись во многих государствах Германии, и все они находились под руководством парижского комитета. С Лагарпом поддерживали связь многие русские. Некоторые на них специально приезжали для встречи с человеком-королем. «Ваше Высочество найдете в моих заметках, что пятеро русских ожидается на собрании в Бадене», — сообщал д'Оррер Николаю I. Известно, что Лагарп направлял в Россию своих эмиссаров, в частности, некую красивую не первой молодости француженку в Петербург. Она была избрана «вследствие своих способностей к интриге». В эти годы «Петербург был полон людей, нелегально проповедующих правила, которые прямо вели к истреблению монархической власти». (Семевский В.И.)

Моральное совершенствование и достижение подлинного знания через созерцание символов, иероглифов, употребление имени Иеговы, на благоговейном отношении к которому особенно настаивал розенкрейцер и иллюминат Иосиф Бальзамо, «граф» Калиостро, приводили к тем шотландским степеням, в которых главным было употребление «крика мщения», борьба на уничтожение с врагами Ордена и взбунтовавшимися братьями. Примером такого завершения первоначального, «символического» масонства служит следующий документ, обнаруженный среди бумаг великого князя Константина Павловича (см. Семевский В.И., ук. соч.), отмеченный 27 октября 1811 года и имеющий заглавие «Исповедание веры франкмасонов»:

«Поэтому великим предприятием, приятным Богу и достойным людей, одаренным храбростью и чувством чести, является то, чтобы восстановить этот храм, столь давно разрушенный... выйдя наконец из того глубокого мрака невежества, среди которого в течение стольких веков жили наши предки, чтобы вооружиться и восстать против недостойных узурпаторов, а если понадобится, то и умертвить их. Необходимо поступать с ними как с настоящими тиранами, которые захватили силу, принадлежащую одному Богу, и злоупотребляют властью, дарованною одинаково всем людям. Все приглашаются содействовать этому благородному предприятию, в котором заинтересованы все люди и в котором одинаково могут принимать участие язычник, еврей, турок, протестант, католик и даже деист и атеист, так как все эти различные верования не что иное, как суеверные вымыслы тех, которые захотели отнять у человека его свободу, а у Бога — его власть. Отсюда следует, что, если различие религий произвело столько смут, это объединение для нас, франкмасонов, будет содействовать укреплению всех уз, установит прочный мир и совершенные законы. Опыт показал, что тот, кто вступает в это общество, не вызывает и не испытывает неприятностей из-за своей религии... он даже так привязывается и проникается сочувствием к нашим франкмасонским мнениям, что становится равнодушным к своим взглядам и в короткое время совершенно забывает и оставляет их».

Самое трудное, говорилось в документе, это «сражаться с самодержавием и жречеством... разрушить тиранию, тяготеющую над свободою человека... Для этого нужно избрать в обществе людей, отличающихся твердостью духа, и ученых и, кроме того, следует искать покровительства могущественных людей из наиболее уважаемых классов (...) франкмасоны должны усиливаться и умножаться в тени тайны», а для этого предлагалось: «в обществе же следует выставлять правило, что они (т.е.  масоны, — В.О.) не совершают ничего противного закону религии и нравам. И эта тайна величайшей важности должна храниться лишь в ложе 5-й степени, составленной из одних архитекторов, предназначенных для управления и восстановления постройки храма Соломона. Всем же остальным скажут только, что в нашем обществе особенно советуют оказывать помощь и милосердие друг другу».

Эта инструкция для масонов шотландских степеней. В. И. Семевский, упоминая о политической программе «Союза спасения» и самого Пестеля, говорит по поводу «исповеди франкмасона», что теперь «очевидно, какого рода масонство было симпатично для наиболее выдающихся декабристов-масонов». Нельзя не вспомнить еще раз, что «повышение в звание шотландского мастера связывалось с посвящением на борьбу во имя восстановления разрушенного храма». Кровавая месть в обрядах, готовившая «брата» к борьбе за власть, нарастала и достигала своего апогея в степени «Кадош» (евр. — святой). И, судя по всякого рода Крата Репоа, сочинения, изданного в новиковской типографии, где под видом древних таинств излагались обряды посвящения — «убийство» муляжей, отсечения головы искусно сделанным куклам, иногда наполненным красной жидкостью, приучали шотландских рыцарей без содрогания идти на самые радикальные средства, не исключая и вышеописанных. Недаром в пламенеющей звезде, шестиугольной, так называемой звезде Давида, была начертана символизировавшая высший идеал шотландского мастера буква «Г» еврейского алфавита, которая могла означать и, в числе прочих смыслов, Голгофу. Шотландские мастера, как и вообще шотландские степени, находились в системе «строгого наблюдения». Каждый брат был обязан один раз в три месяца приносить Великому мастеру все письма, ему пришедшие и имеющие хоть какое-нибудь отношение к Ордену. Одни письма уничтожались при всех, другие могли храниться в архиве ложи. Также раз в три месяца брат сообщал своему наставнику все важное, касающееся себя и сохранившиеся отчеты брата Коловиона, то есть Н. И. Новикова, своему начальнику, барону Шредеру, раскрывают «все трепетания души Новикова». Опека была плотной и дисциплина суровой. Разрешения требовались даже на знакомства. «Вы советуетесь со мною о знакомстве, на что вы имеете развязку давно», — пишет Поздеев одному своему подопечному, но тут же не советует заводить новые, не расширять знакомства.

Иногда пишут об иллюминатах, что в этом Ордене были заведены «иезуитские правила» взаимного шпионства. Но такие правила были общими всем системам, и без них масонство, как тайная, сплоченная накрепко организация, было бы немыслимо. Все тот же Поздеев пишет (Москва. 1784 г.): «Но на вас я с помощью Спасителя возлагаю особенную должность; а именно вас самих, которого вышние брр. (т.е.  братья. — В.О.) расположены готовить в Орден внутренний. О всем, что у вас в вашей ложе происходить будет, меня уведомляйте. Расположенных и желающих брр. тихонько и скромно наставляйте в наших практических работах, и если кто себя зачал корпорально и морально очищать, меня, не объявляя никому, уведомляйте а описывайте прямо, кто и кого зачал еще себя обрабатывать... Сей вашей со мною переписки никто знать не должен» (ОР РГБ ф. 14 № 320).

В следующем письме читаем: «Скажите брату Н., что ежели чувствует он, что зачал быть лучше, и отстал от тех пороков, кои мешали ему работать (имеются в виду учебные работы в ложе по претворению себя в «Нову тварь». — В.О.), то чтобы принес вам на письме искреннее раскаяние о всех в жизни его соделанных пороках, и если он еще в Мастера не введен, то нынешней зимой можете приехать с ним, дабы здесь его ввести. А если в Мастера уже введен, то возьмите письменное его признание с собою мне показать, дабы я видел, искренно ли оно и како его, если Бог велит, вести далее» (там же, письма И. А. Поздеева).