Виктор Острецов - Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки

• Название: Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки
• Автор: Виктор Острецов
• Издательство: Издательское общество ООО «Штрихтон»
• Жанр: Науки: разное
• Год: 1998
• ISBN: 5-7872-0079-9

Виктор Митрофанович Острецов родился в 1942 году в Архангельске в семье военнослужащего и детского врача. С юных лет интересовался дореволюционной историей, был ярым «антисоветчиком». Из-за своих идеологических убеждений был вынужден поступить не на исторический факультет (где, как он понимал, не продержится ни одного курса), а в медицинский вуз. Так он стал студентом Первого Московского медицинского института им. И.М. Сеченова, который окончил в 1966 году. Во время учебы на врача Острецов не переставал интересоваться историей, проводил много времени в Исторической и Ленинской библиотеках, состоял в неформальном историческом кружке антисоветской направленности.

После института по распределению попал в Тюменскую область, в таежный поселок Октябрьский (бывший Кондинский) с населением всего в пять тысяч человек. Среди этих людей были «раскулаченные» русские крестьяне, патриархальные «сектанты», согнанные из Тамбовской губернии, бывшие бендеровцы, немцы, местные жители народностей ханты и манси и… советские надзиратели над ними. Такое соседство дало Виктору Острецову немало новой информации о крайней жестокости большевиков по отношению к тем, кого они считали чуждыми себе элементами.

В 1969 году Виктор Острецов вернулся в Москву, где продолжил свои исторические исследования в архивах и библиотеках. 3 июня 1973 года он крестился. В последние несколько десятков лет Острецов пишет собственные произведения в жанре исторической публицистики. Основные темы его исследований – Россия на рубеже XIX-XX веков, история масонства в России и в мире, история движения черносотенцев, православие, «русский путь», национальный вопрос.

Книга "Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки" посвящена теме влияния масонства (ордена вольных каменщиков) на формирование современной культуры и историческую судьбу русского народа. В ряде очерков автор рассматривает эту тему в самых различных аспектах: затрагивается вопрос воздействия идеологии масонства, его доктрины на те или иные научные и философские теории, на формирование различных литературных школ XVIII — XIX веков.

Масонство представлено автором в первую очередь как организация, имеющая свою идеологию культурного и политического строительства человеческого общества. Книга показывает тесную взаимосвязь оккультно-теософских доктрин и социальных процессов. Масонство и его проявления в общественной и культурной жизни русского общества на протяжении двух с половиной веков рассматриваются автором с духовно-религиозной точки зрения, с позиций признания как высшей ценности — Православия. Все эти темы представлены на широком историческом фоне, с использованием обширного круга литературных, исторических, мемуарных источников с привлечением архивных материалов, многие из которых публикуются впервые.

---

В отдаленном будущем Ткачев, так же как и Маркс, и Ленин, и Бакунин, видел отмирание государства, но в очень отдаленном и эфемерном. Ведь сначала нужно сделать всех безликими, с малым уровнем запросов — «самых естественных», никогда не превышая оных и только тогда-а-а... А пока, утверждал в пику Бакунину Ткачев, власть самая суровая и беспощадная, опека над каждым членом общества и всеобщее шпионство друг за другом. Достоевский ничего не выдумал в своих «Бесах». Материал-то он черпал из судебных процессов и собственного опыта.

Думая о роли пролетариата, какую ему придавали Маркс и Ленин в своих официальных теориях, вспоминаешь, что и Ленину приходилось объяснять, почему среди руководства партии пока нет рабочих. Оказывается, интеллигенция, сознательная, конечно, лучше знает потребности рабочих и поэтому может говорить от ее лица. Нравится это рабочим или нет? Нравится им, что именно говорят за них, или нет — это нс имеет никакого значения в догматике революционного нигилизма, то есть того течения в общественной мысли, которое построено на отрицании «до основания» всей русской жизни, до самой мельчайшей молекулы. Да, по правде сказать, в этой жизни все так взаимосвязано...

Вынь душу — загаси лампаду пред Ликом Спаса, и вот ты уже ничто — комок белка, серая точка — атом среди других атомов, направляемых к деятельности волей «избранного меньшинства»: неких цадиков хасидизма, иудейской секты. Весь строй мыслей Ткачёва заимствован из масонских лож.

По времени, между Радищевым и Ткачевым немногим более полстолетия. А, между тем, мысли, развиваемые Ткачевым, это есть просто практический вывод из идей, высказанных в свое время Радищевым в его «Путешествии». Вместе с тем, нетрудно увидеть, что революционные события в России, разыгрываемые еврейскими революционными организациями, от Бунда и социал-демократов до кадет, проходили как раз по сценарию, описанному именно Ткачевым.

Теперь не мешает вспомнить, что проницательная императрица Екатерина II сказала по прочтении книги Радищева: «автор едва ли не мартинист» и — «касательно же метафизики мартинист». Действительно, Радищев высказал в своей книге идеи, характерные для последователя французского каббалиста ХVШ века Сен-Мартена, приверженца «естественной религии» и «естественного права», в годы французской революции присоединившегося к революционерам и приветствовавшего казнь короля.

Таким образом, сама логика заставляет нас сказать, что и Ткачев и все революционное движение в России было проявлением мартинизма, попросту, масонства, осуществлением доктрины иудаизма.

Вернемся, однако, назад. Радищев не был какой-то белой вороной на общем небосклоне просветительско-масонской мысли. Его книга не воспринималась в обществе как какое-то невиданное слово в области отрицательной мысли. По переписке московских масонов с А.М. Кутузовым. жившим по их заданию в Берлине с конца 80-х гг. XVIII в.. переписке. которая перлюстрировалась и о чем знали и сами участники переписки. они лишь «упрекали» Радищева в несвоевременности книги. Впрочем, Павел I вполне простил вольнолюбца, а Александр I поручил ему даже участвовать в составлении законов. Режим в стране не изменился, изменилось лишь отношение к критике. Да и какое искреннее возмущение могло быть по поводу книги Радищева, если в 1789-м в Петербурге знатные особы иллюминировали свои дома по поводу взятия Бастилии? Посол Франции Сегюр свидетельствовал о большом энтузиазме в Петербурге по поводу взятия Бастилии, особенно среди молодых лиц высокого общественного положения. Люди обнимались на улице и поздравляли друг друга. Настроение было приподнятым. Получив известие, что король Людовик XVI принял конституцию, многие петербуржцы плакали от радости. Москвичи не отставали. Газеты и журналы из Франции свободно лежали на столе в Кадетском корпусе в Петербурге и в Московском университете, и «Марсельезу» насвистывали молодые люди и немолодые. Болотов в глуши деревенской переводил своим соседям из газет статьи о революции и казни короля. Ткачева и большевиков начали готовить в те годы. Крупнейшие деятели — масоны из окружения Екатерины II, как Н.И. Панин, А.Р. Воронцов и другие, — были конституционалистами; масоны же принимали самое деятельное участие в работе Комиссии уложения о новых законах. В этой Комиссии были все сословия представлены, кроме... духовенства, которого Екатерина II не любила.

Организованного центра просветительства не могло не быть, и все историки прошлого — Вернадский, Пыпин, Пиксанов, Соколовская и др. — единодушно называют его. Это масонские ложи с их строгой дисциплиной и сплоченностью. Гностико-каббалистические идеи направляли общее русло просветительской мысли и деятельности. Орден же Розенкрейцеров был ядром руководства в самом масонстве. Его задача. так же как и других, сходных с ним по рангу ритуалов, состояла в первую очередь в создании благоприятной среды для деятельности «братьев», то есть в создании общественного мнения и определенной, то есть, безусловно, враждебной христианской церкви и Спасителю, культурной среды. Земные награды и земной удел человека вместо горних высот, тесного пути в Царство небесное. Утонченная чувственность, духовная прелесть, самообольщение вместе с символическим типом мышления, гедонизм, самолюбование своими пороками, ритуалы ли смерти, которые так любили масоны, или покаяния пред «братьями», когда уничижение есть паче гордости — везде мы видим один и тот же подход — чувственный и земной. Недаром вся система масонской идеологии была соткана из Талмуда и каббалы. С первого шага адепт попадал в атмосферу иудейских символов, имен и названий.

Точно так же. как и в экзотерической философии, рассчитанной на всех, братьям объяснялось, что христианство евангельское надо понимать символически и ключ к пониманию даст каббала. «Знание каббалы, — пишет Папюс (Папюс. Каббала. СПб. 1910), — делает невозможным сомнение в религии, потому что она единственная, мирящая разум с верой», показывая, что всемирные догматы различно сформулированы, но, в сущности, всегда и везде одинаковы: поэтому, продолжает д-р Папюс, как все обряды представляют в разных видах одно и то же учение, «то интеллигентный человек, масон, может придерживаться любой религии». Основа экуменизма заложена в этих комментариях каббалы, принятой масонством в качестве главного источника мудрости. Но руководитель Ордена мартинистов начала нашего века делает оговорку: «Хотя посвященный может придерживаться со спокойной совестью той религии, в которой воспитан, потому что все обряды представляют в разных видах одно и то же учение», нельзя лишь «исповедоваться священнику». Но без исповеди священнику нет покаяния и не может быть Причастия Святых Тайн. Без этого же человек не может принимать участия в церковной жизни и сам себя отлучает от Церкви.

Нападки на священников занимали видное место в пропаганде просветителей. Не чужд этому делу был и Новиков с первого своего журнала. А ведь то большой грех - критиковать священнослужителей. Веротерпимость, о которой, не уставая, говорили масоны, ими не распространялась на русскую православную Церковь. Личные качества священнослужителей бесконечно расписывалисьими в самых черных красках.

Церковь русская называлась ими «наружной» и формальной, она, по учению «братьев Иеговы», строителей храма Соломона, присвоила себе не принадлежащие ей прерогативы власти над душами людей, и она должна быть разрушена. «Вы подлинное священство, — обращался к братьям Розенкрейцерам З.Я. Карнеев в Орловской ложе «Орфе», — вам принадлежит весь мир» (см. это место у Вернадского с. 179). Точно так же трактовался вопрос о Церкви во всей мистико-каббалистической литературе на протяжении двух столетий. Ненависть вынашивалась долго, пока не прорвалась в 1917 г. и не вошла в плоть и кровь носителей антихристова начала интеллигентов прошлого и настоящего. Не зря трудился кружок каббалистов — розенкрейцеров.

Это розенкрейцерство, о чем выше упоминалось, привело к пленению русского народного ума, общественного сознания еврейской печатью уже к середине XIX в. и открыло самый широкий доступ евреям в правительственные крути. Граф Н. П. Игнатьев в 1881 г. имел все основания писать: «В Петербурге давно уже существует еврейско-инородческая группа весьма сильная, она держит в руках адвокатуру, биржу... и большую половину печати... группа эта имеет громадное влияние на служебный мир». («Источник» 1995, № 2). В этом мире и расцвело масонство.

И если на нижних ступенях только теоретически познавали прелести Талмуда, его концепцию переселения душ, их пленения телом, которое в ложах символизировалось в виде цепей, которые надлежит разорвать, чтобы освободить романтический дух, то...: «...с 1782 г.. таким образом, приняли небывалые размеры в Москве работы масонские и начались даже занятия розенкрейцерские, основанные на них, но ведущие гораздо далее к этой области теософии, где уже практически не только признаются, но изучаются в высших степенях каббала, магия и алхимия». (Лонгинов).