Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие

• Название: Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие
• Автор: Александр Лопухин
• Жанр: Религия

«Дать … любителям чтения Слова Божия пособие к правильному разумению Библии, оправданию и защите истины от искажения ее лжеучителями, а также и руководство к уразумению многих неясных в ней мест — вот цель настоящего издания».

Из аннотации к первому изданию «Толковой Библии» в журнале «Странник», Октябрь, 1903 г.

---

Я воздвиг его от севера… от востока солнца будет призывать имя Мое… В доказательство того, что по контрасту с языческими богами, Бог Израилев способен на истинные пророчества и великие дела, Он возвращается к тому «мужу правды», о котором говорилось раньше (2 ст.). Что касается повторных указаний на «север» и «восток», то в них можно видеть символические определения: известно, что «север» — на языке Священного Писания — означает область мрака, холода и вообще всякого бедственного состояния (Ис 9:1–2; Мф 4:16 [602]); тогда как «восток» — синоним света, тепла и всякого благополучия (Быт 2:8; [603] Мф 8:11–13).

Он будет призывать имя Мое… Или, как у LXX и в славянском «прозовется именем Моим». Существуют две главных версии в толковании этих слов: согласно одной, грядущий завоеватель, т. е. Кир — будет слепым орудием Божественной воли, ее бессознательным проводником; но, однако, таким, чрез которого имя Божие будет прославлено, и сам Кир будет признан особым Божественным посланцем. По другой версии, Кир будет только пассивным орудием в руках Бога, но вместе и активным, сознательным Его исповедником. Принимая во внимание, что Кир, царь персидский, официально исповедывал религию Зароастра — из всех религиозных систем язычества ближайшую к Иудейству, как говорит Делич, — что он, по данным новейших раскопок, был широкий синкретист и что, наконец, по свидетельству других библейских авторов, Кир знал иудейство и питал к нему даже симпатию (1 Езд 1:2–4 [604]), мы вправе склониться больше на сторону последнего из этих мнений.

27. Я первый сказал Сиону: «вот оно!» и дал Иерусалиму благовестника.

Я первый сказал Сиону… и дал Иерусалиму благовестника. От временного избавителя Израиля переносимся мыслью к вечному, к Спасителю. Благовестник, даруемый Иерусалиму, есть Тот, Который «принес благодать и истину на землю» (Ин 1:17) и «благовествовал» (Лк 4:18; 8:1. Власт.). «Дам, говорит, Сиону, т. е. церкви, или множеству верующих, спасительное начало, т. е. Христа; но утешу и Иерусалим, который есть также вход в церковь» (Святой Кирилл Александрийский из Толк. Спб. проф.).

28. Итак Я смотрел, и не было никого, и между ними не нашлось советника, чтоб Я мог спросить их, и они дали ответ.

И между ними не нашлось советника… Такой безотрадный для характеристики язычества, но глубоко справедливый приговор невольно возвращает нашу мысль к предыдущему контексту, где ставился самый вопрос о советниках Богу (40:13–14).

29. Вот, все они ничто, ничтожны и дела их; ветер и пустота истуканы их.

Вот, все они ничто… ветер и пустота истуканы их. Вот единственно возможный, логический вывод из всей обличительной речи Господа о языческих народах (40–41 гл.) и лучшее резюме Его божественного суда над ними и их ложными богами.

Особые замечания

Глава 41, как видно из всего ее содержания, неотделима от предшествующей 40 главы и составляет вместе с ней одно целое — речь утешительно-увещательную для евреев и судебно-обличительную для язычников. Отсюда все, что нами замечено о времени произнесения и характере композиции первой половины речи (40 гл.), с одинаковым правом должно быть распространено и на вторую половину ее (41 гл.). В ней точно так же, сначала, идет речь о событиях ближайшего будущего — о завоевании Вавилона, главного врага евреев, Киром, царем персидским, и о том избавлении, какое он даст томящимся в вавилонском плену иудеям (последнее дано лишь implicite, подразумевательно); но затем взор пророка идет дальше и провидит Того Великого Избавителя, Который имеет спасти все человечество от духовного плена и основать новозаветное царство правды, счастья и блаженства.

К особенностям композиции 41 главы должно отнести, по мнению некоторых исследователей текста, имеющуюся в ней перестановку стихов. Один из случаев такой перестановки, признаваемый большинством ученых новейших комментаторов, мы уже отметили выше, при толковании ст. 6–7. Другой случай подобной же перестановки Condamin находит в отделе 21–29, который, по его мнению, основанному отчасти на анализе содержания, а отчасти на требованиях стихотворной структуры речи, должен быть помещен после 5-го стиха Но здесь Condamin почти одинок и имеет громадное большинство ученых против себя. (Condamin, de Livre d’Isaie 252–256 p. Paris, 1905).

Глава 42

Общей темой данной главы служит пророчество о явлении кроткого «Отрока Господня», о цели Его пришествия и результатах Его деятельности. Вся глава делится на три, приблизительно равных части.

1–9. В первой части излагается самое пророчество о явлении «Отрока», определяется Его отношение к Богу, описывается Его внешний вид и излагаются цели и задачи Его пришествия.

10–16. Вторая часть отзывается благодарственным гимном Богу за дарование «Отрока», а затем изображает Его отношение к язычеству и иудейству.

18–26. Третья и последняя часть в довольно мрачных красках пророчески рисует судьбу вероломного Израиля.

1–3. Явление возлюбленного «отрока Господня», его кроткий, смиренный вид. 4–9. Цель и значение Его пришествия в мир. 10–12. Благодарственный гимн Господу за такое Его благодеяние. 13–16. Господь — Бог отмститель и преобразователь. 17–21. Посрамление язычников и снисхождение к Израилю. 22–25. Вероломство Израиля и наказание его Богом.

1. Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд;

[В Славянском перевод c 70-и: Иаков отрок мой, восприиму и: Израиль избранный мой, прият его душа моя, дах Дух Мой нань, суд языком возвестит. Прим ред.]

1–9. Предшествующая речь Господа (40–41 гл.) содержала в себе, главным образом, возвещение близкого Суда Божия над различными народами, не исключая и израильского. Новая речь, начинающаяся с данной главы, преимущественно говорит о проявлении Божественной личности, имеющей обильно излиться, после праведного суда, на все человечество. Посредником и проводником этой милости выступает «Раб Всевышнего», в котором, по удачному выражению одного экзегета (Orelli), как бы «воплощен, известным образом, добрый гений всего богоизбранного народа».

Вот, Отрок Мой… избранный Мой, к которому благоволит душа Моя… LXX и славян. текст имеют здесь вставки слов: «Иаков» (в самом начале) и «Израиль» (перед словом избранный). Но еще Ориген и блаженный Иероним протестовали против такой вставки; последний, между прочим, говорил: «Иакова и Израиля» в настоящем отделе нет, что не поставил и евангелист Матфей (12:18 [605]), который говорит об Иисусе Христе «Отрок Мой» — в значении Сын Мой!

Но даже и независимо от подобной вставки, существует несколько объяснений того, кого надо разуметь под избранным Отроком. Одни, очевидно, основываясь на дополнительных терминах, видели здесь общее указание на богоизбранный израильский народ, другие — вводили в него некоторое ограничение, разумея не весь народ, а только его избранных представителей т. е. праведников; третьи — относили это к одному лицу, понимая под ним или Кира, царя персов, или самого пророка Исаию. Но огромное большинство, как древнееврейских (халдейские парафрасты) святоотеческих (Иоанн Златоуст, блаженный Иероним, Кирилл Александрийский и др.), раввинских средневековых (Кимхи, Исаак Абарбанель и др.), так и новейших экзегетов (Ochlei, Delitsch, Cheyne, Orelli, Duhm, Dillmann etc.) видят здесь индивидуальное указание на Лицо Мессии, в полном согласии с евангелистом Матфеем, относящим это место, как известно, к Иисусу Христу (12:17–21 [606] ст.).

Впрочем, наши ученые комментаторы дают опыт согласительного толкования двух наиболее типичных экзегетических версий («Израиль» и «Мессия»), говоря так: «идея богоизбранного народа и идея Мессии, как внешнеисторических факторов, имеют одинаковое содержание, и признаки понятия «Иаков» и «Израиль» входят в число признаков понятия «Мессия». Как израильский народ был рабом Божиим (Втор 6:13; [607] 10:20; Ис 41:8–9; 44:1 и др.), так и исполнивший историческое призвание сего народа Мессия был рабом Божиим (Зах 3:8; [608] Флп 2:7; Деян 3:13), исполнителем воли Божией (Пс 39:8–9; [609] Евр 10:5–7), — но если израильский народ, в лице своих руководителей, явился рабом, не исполнившим воли Господина своего (Мф 23:1–3; [610] Рим 2:17–24), то истинный Мессия, Господь Иисус Христос, «приняв образ раба, сделавшись подобным человекам… Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной», и предвидя вкусить ее, в молитве к Пославшему Его Отцу говорит: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить» (Ин 17:4 — Толков. на кн. святого пророка Исаии проф. СПб. Академии). Таким образом, по совершенно правильному взгляду приведенного толкования, рассматриваемое место одинаково должно быть относимо как к Израилю, так и к Мессии: но к первому лишь в условном, преобразовательно-ограничительном смысле, тогда как ко второму — в полном и исторически-завершительном виде.