Фэй Уэлдон - Сын президента

• Название: Сын президента
• Автор: Фэй Уэлдон
• Издательство: Полина М
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-86773-047-6

История, рассказанная в романе известной английской писательницы Фэй Уэлдон, необычна: во время телерепортажа о предвыборной кампании героиня случайно узнает в одном из кандидатов на пост президента США отца своего шестилетнего сына: человека, с которым когда-то у нее был роман. Ей хорошо известно, что внебрачный ребенок может погубить блестящую карьеру отца. И действительно, начинается настоящая охота, причем силы заведомо неравные: с одной стороны — отлаженная политическая машина, с другой — беззащитная женщина с ребенком. До последней страницы романа читатель с неослабевающим напряжением следит за развитием событий, и развязка — весьма неожиданная — ожидает его лишь в самом конце книги.

---

— Дело в том, что я занимаюсь специальными телеочерками, — сказал Элфик. — Но я сейчас сам спущусь вниз.

— Я не разрешу им войти, пока не обыщу с головы до ног, сэр. Предупредите их об этом.

Элфику проще было отвезти их к себе, чем спорить с охранником.

— Говорите то, что вам надо сказать, и до свидания, — сказал он, когда они добрались до его квартиры, и Пит с Джо уютно устроились, держа в руках бокалы белого вина со льдом и задрав ноги — к счастью, на шаткие стулья, а не на велюровый диван от Хэрродса.

— Будьте добры, произнесите свои реплики и покиньте сцену.

Так они и сделали. Они посмотрели вокруг: на Брака, на столик из оникса, на алебастровую лампу и похвалили его выбор: хорошие вещи, можно выгодно продать. Они не всегда будут рядом, чтобы снабжать его деньгами.

— Немало воды утекло с тех пор, я как просил вас об этом, — сказал Элфик. — В наши дни нависшая коммунистическая угроза почему-то перестала нависать. Ваш главный довод против них то, что они сажают в тюрьму своих писателей. После того, как мы с вами стали сотрудничать, я имел дело со многими писателями, и теперь глубоко убежден в том, что посадить надо было куда больше.

Он рассмеялся. Шутка, хотя и не совсем. Пит и Джо были шокированы сверх всякой меры.

— А что до вашей свободы, — продолжал Элфик, — похоже, она заключается в праве стрелять, когда вам вздумается и в кого попало.

Пит и Джо, Котенок и Горячая Голова, почувствовали, как налились тяжестью и теплом револьверы под мышкой. Элфик прекрасно знал об их существовании, но, похоже, его это мало трогало.

— Вы взяли у нас пять тысяч долларов три дня назад за нужную нам информацию, — заметил Пит.

— Естественно, — сказал Элфик. — Но в данном случае наши интересы совпадали. Почему бы и нет. Что вы хотите от меня сейчас?

— Мы не желаем, чтобы она участвовала сегодня в прямой трансляции.

— А как насчет следующей недели и дальше?

— Об этом мы позаботимся. Ваше дело — сегодня.

— Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось, — сказал Элфик. — На телевидении не так много хороших людей.

— Что может случиться? — сказал Пит.

— Мы не воюем с женщинами, — сказал Джо.

— Сколько? — спросил Элфик.

— Десять тысяч? — сказал Пит.

— Долларов или фунтов?

— Фунтов, — ответил Пит после секундного колебания.

Элфик задумался.

— У нас отснят неплохой персональный материал: вы и миссис Раст в постели, — сказал Джо, теряя терпение.

— Правда? Молодцы! Засняли, подслушали, записали на пленку. Аппаратуры хватает. Я бы мог догадаться. Ну как, понравилось?

— Этим может заинтересоваться ваша жена; — сказал Джо.

— Бывшая жена, — сказал Элфик.

— Тогда ваш босс. — В голосе Джо промелькнули просительные нотки.

— Арендуйте кинотеатр, — сказал Элфик. — Буду лично брать деньги у входа.

Пит сдвинул брови, приказывая Джо молчать.

— Каждый человек должен решить для себя — в каком обществе он бы хотел, чтобы жили его дети, — сказал он. — И бороться за это. Нельзя сидеть между двух стульев.

— Можно, — сказал Элфик. — Сколько, вы сказали?

— Пятнадцать тысяч фунтов.

— Не очень-то это много, — сказал Элфик, — при инфляции в 15 процентов. — Однако он взял деньги, которые Пит вынимал, одну купюру за другой, из отделения бумажника.

Элфик проводил их до дверей.

— Я так и так не дал бы ей появиться сегодня на экране, — сказал он. — У нее под глазом жуткий синяк. Не следует, чтобы публика знала, что их герои — живые люди. Я блюду ее интересы. Как и всегда. Но все равно, примите мою благодарность.

Выйдя на улицу, Пит и Джо взглянули друг на друга.

— Все эти европейцы — психи, все до одного, — сказал Пит. Он был очень, очень сердит.

33

Прислушайтесь! Как мирно здесь, в темноте. Заходите. Выжгите оба глаза кочергой — присоединяйтесь ко мне. Да, я серьезно, это самое я и хочу сказать. Стоит того. Вас, проворных и недоверчивых зрячих, удивит, сколь милосердны к вам ваши ближние; они помогут вам перейти улицу, нарежут мясо на тарелке. Мужчины принесут вам любовные дары, женщины сделают прическу. Вас первыми спасут с тонущего корабля, выведут из дома инвалидов во время пожара. Вы не сможете читать, но, видит Бог, разговаривать вы будете до полного удовлетворения.

Спору нет, ваш выбор занятий будет невелик, зато вас ждет сравнительно мало обязанностей. Вам не о ком будет тревожиться, кроме самого себя.

Подумайте, каких только зрелищ вы избежите! Вы услышите, как мать орет на ребенка, но удар видеть вам не придется, и лицо ребенка тоже. Вы не станете свидетелем разбитых надежд. Вам не придется видеть, какой взгляд бросил на другую ваш возлюбленный, ухмылка официанта не заденет вас. Вам не придется видеть, как прибавится еще один седой волос у вашей лучшей подруги, как все сильней пухнут ноги от слоновой болезни у вашего, деда. В метро, куда вас не пускают одну, вы будете избавлены от вида наркоманов, плачущих женщин, пьяных, проституток, сутенеров, пакетов из-под черствых пирожков, липкой каши из блевотины и мочи, и сажи, собирающейся кучами по углам. Вы не увидите, какой степени достигла депрессия, не увидите потенциальных самоубийц, толпящихся на улицах нашего города.

Вы будете жить благодаря услугам работников патронажа, то есть среди людей из средних слоев общества, со всей присущей им учтивостью. Вы ничем им не грозите, они могут быть и будут добры по отношению к вам. У людей золотое сердце. Мой дед был здоров как бык восемьдесят лет, а нога болела у него один год — лишь восемь процентов от всей его жизни, так надо смотреть на это несчастье. Тот наркоман был очень славный мальчик. Конец его не очень-то красив, но было ведь и начало. Все не так плохо. Обещаю вам. Я знаю. Я выучила несколько па вокруг сигнальных огней, предостерегающих от беды, которые сверкают перед нами от колыбели до могилы. Раз я слепая, они меня не слепят. Я могу найти дорогу.

Конечно, я не вижу. Я и не хочу видеть. А вы?

34

— Изабел, — сказал Элфик, когда она сидела в гримерной под резким светом ламп, направленных на ее покрытое толстым слоем телесного грима лицо, чтобы проверить, будет ли синяк виден зрителям. — Ты не можешь выйти в эфир.

— Я обязана, — сказала Изабел. — Кто заменит меня? Никто.

— Элис, — сказал Элфик, и в комнату ввели Элис, торжествующую, гордую своей победой, искупившей долгие годы борьбы и принесения себя в жертву.

— Ты не возражаешь, Изабел, — сказала Элис.

— В конце концов, это всего на одну программу.

Но Изабел знала, что Элис или кто-нибудь вроде вскоре вовсе вытеснит ее, что ее близость с Элфиком не принесет ей пользы, напротив. Теперь она была в его глазах на одном уровне с Элис: плоть и кровь, а не таинственная незнакомка.

— Дело вовсе не в синяке, верно? — сказала она ему, когда они сидели в просмотровой кабине: Элфик потребовал, чтобы она была под рукой.

— Тут много причин, — сказал Элфик. — Ты слишком умна для программы, и это дает себя знать. Ты к ним снисходишь. Элис тут больше на месте, она так же глупа, как люди, у которых мы берем интервью.

— Ты меня увольняешь? — спросила Изабел.

— В твоих же интересах, — сказал Элфик. — Я думаю, тебе следует затаиться на какое-то время и как можно реже с кем-нибудь о чем-нибудь говорить.

Он обернулся к ней, в его улыбке были неподдельная нежность и участие.

— Ты не можешь спасти мир, — сказал он, — лучше попытайся спасти себя, как это делаю я. Но тут вспыхнули прожектора, зажужжали мониторы, загудели наушники — они были слишком заняты, чтобы продолжать разговор. Все сошлись во мнении, что Элис прекрасно справилась, и Изабел пришлось задержаться на кофе с сэндвичами, чтобы показать, что она не затаила против нее зла.

К тому времени, как Изабел добралась до станции Уайт-сити, было без десяти четыре. Опять она заберет Джейсона из школы с опозданием. Она подумала было позвонить Хомеру и попросить его сходить за сыном, но сообразила, что по времени это будет одно на одно. Может быть, взять такси? Нет, уже начался час «пик». Метро будет быстрей. К платформе подошел состав. Изабел вошла в вагон. Ей придется пересесть на Тоттенхем-корт-роуд, чтобы попасть на Северную линию, идущую к Кэмден-тауну. Мелькнула мысль, не преследуют ли ее, но оглядываться было стыдно. Все же она оглянулась один раз, не увидела ничего особенного — обычная серая толпа пассажиров, белых и черных вперемежку, в одежде всевозможных цветов, создающих такое же впечатление чего-то нейтрально серого, что и наляпанные одна на другую краски на палитре ребенка. Сама безликость того, что она увидела, напугала Изабел: нигде в мире нет защиты. Целое состояло из такого множества частиц, что утрата одной из них вряд ли будет замечена. Больше она не смотрела по сторонам.