Ирина Астахова - Бабочки в жерновах

• Название: Бабочки в жерновах
• Автор: Ирина Астахова
• Жанр: Фэнтези

Авантюриста от науки, археолога Ланса Лэйгина в ученом мире называют в лучшем случае «пройдохой». Никто из ученых мужей не принимает всерьез его страсть к поискам легендарного древнего царства Калитар. Но Ланс слишком многое отдал для воплощения своей мечты, чтобы отступать на полдороге. Откуда ему знать, что ждет в конце пути? Таинственные лабиринты древних развалин, алтари забытых богов, останки замученных жертв – или всего лишь мирный курортный остров, населенный забавными провинциалами с «легкой сумасшедшинкой»? Жернова Великой Мельницы пришли в движение, и путешествие Ланса начинается…

---

А сразу отказаться… Откажешься тут, когда младшая Тэранс глядит светящимися в темноте, как у злой кошки, глазами прямо в душу. Скажешь «нет», так она прыгнет и вопьется когтями в горло, разрывая яремную вену. Или проклянет. Она же ведьма, в конце концов.

И главное, тоненький, почти неслышный голосок где-то внутри без устали твердил хадрийке одно и то же: «Не верь ведьмам! Не верь им! Ложь! Всё ложь!»

Но в ладошку Верэн, не смотря на все отговорки, лег маленький флакончик, вроде тех, в которых лекарства продают.

На прощание Мерерид целовала девчонку в обе щечки. Так воспылала любовью к новенькой, прямо сил никаких нет. Еле отбрыкалась барышня Раинер от дружеских объятий, еле увернулась от прикосновений ледяных рук Фрэн и, не чуя ног под собой, помчалась к Башне Зорких.

А неудобная дама Тенар курицу как раз резала. Чтобы, значит, нежным бульончиком врачевать несчастного Ланса Лэйгина, нагло травленного ведьмачьим племенем прямо в хозяйском доме. Зря археолог насмехался над деревенщиной, считать до трех Верэн умела, а когда речь идет о курах, то это уже высшая математика. Здравый смысл и не менее здоровая крестьянская логика в один голос твердили дочери полей и садов Хадранса, что человек, жертвующий одной из трех пеструшек ради постороннего, пришлого чужака не заслуживает подлого удара в спину.

Да, Лив – соперница, да – она имеет на Берта больше прав, да – было бы прекрасно, если дама Тенар вдруг исчезнет с дороги, но… Даже если тебе всего двадцать лет, это не значит, что ты слепая, глухая и совсем глупая. Конечно же, Верэн заметила, как здешние дамы посматривают на контрабандиста, и очень сомнительно, чтобы Берта обошли женским вниманием. Рыжий проходимец по числу сердечных побед не отстает от доктора Хамнета. Что ж теперь, всех эспитских кумушек травить?

Да, да, да! Верэн Раинер – очень молода, но даже её крошечного жизненного опыта хватит, чтобы догадаться, как крепко «заснет» эмиссарша. Отличный план – избавиться от надоевшей Лив и непонятной Верэн одним махом. Очень ловко, сударыни ведьмы, очень! Вот только нет у барышни Раинер веревочек ни на руках, ни на ногах, чтобы управлять ею, как это делают кукольники в балагане.

Девушка полюбовалась новым белым платьем, помогла Лив обиходить мурранца – уложить в постель и накормить бульоном, посуду помыла, покормила козу, посидела на порожке, любуясь звездным небом, как это водится у героинь из книжек. А потом отправилась в отхожее место и, справив нужду, утопила в выгребной яме ведьминский пузырек.

Дурища-то она дурищей, но не убийца и не отравительница – факт!

Ланс Лэйгин. Эспит

Последний раз так плохо Лансу было пять лет назад. В джунглях Лорса он весьма неосторожно подхватил желтую лихорадку и лишь чудом уцелел. Точнее, Лэйгин, увидев в зеркальце свое отражение – красные слезящиеся глаза, опухшее лицо и раздувшуюся шею, а так же багровый язык, честно приготовился умереть. Он даже успел написать прощальное письмо матери, прежде чем потерять сознание. Следующие несколько дней он провел в цепких лапах боли и бреда, и четыре рассвета вместе с четырьмя закатами выпали из памяти, ибо были поистине страшны. Затем пришло недолгое и обманчивое улучшение самочувствия, которое сменилось еще более сильной лихорадкой. Жар, озноб, чудовищная мышечная и головная боль, тошнота, рвота и кровоточивость быстро и уверенно сводили в могилу настоящих здоровяков и атлетов, но Ланс почему-то выжил. На десятые сутки он пришел в себя в сарае на голом топчане слабый, как новорожденный котенок, покрытый слоем нечистот, измученный до предела, но живой. Туземцы настолько удивились чудесному исцелению, что даже не ограбили обессиленного бродягу с полным заплечным мешком проклятого золота. Однако смертельное заклятье чернокожих королей, как известно, не действует на таких беспардонных наглецов, как Лэйгин.

В подвале же у дамы Тенар, лежа на ступеньках и не в силах голову поднять, Ланс довольно быстро понял, что эспитские ведьмы посильнее дикарских проклятий будут. И в те редкие мгновения, когда мурранца не рвало, не било в ознобе и не выкручивало судорогами, его посещали невыносимой яркости кошмары. Чудовища, от которых не спрячешься, были зубасты, шипасты, глазасты и когтисты, и они настойчиво жаждали вкусить Лансовой плоти. Археолог сбегал от видений в явь, где его уже поджидали тошнота и боль.

Стоит ли говорить, что появление Лив и её суровая забота произвели на несчастную жертву колдовства неизгладимое впечатление? Куриный супчик оказался целительным бальзамом для измученного желудка, а сама дама Тенар - воплощенным милосердием.

- Фрэн перестаралась с травами, - буркнула эмиссарша, истинно по-матерински поправляя подушку под головой болящего. – Забыла, видать, что чужаки к нашему чаю непривычны.

- Она – убийца, - прошептал мурранец.

- Хм… Когда бы Тэранс-младшая вас уморить хотела, то мы бы сейчас бесед не вели, сударь мой, - усмехнулась Лив. – Я же вам уже объяснила – травы у нас сильные.

Получилось не шибко убедительно, но спорить Ланс не стал. У него на споры не осталось никаких сил. Стоило, пожалуй, смириться с мыслью, что эспитцы все поголовно очень странные люди, преследующие свои собственные цели.

- Я буду острожен с чаем, - пообещал он и уснул.

Глава 12

Лив. Эспит

Этим утром будильник не понадобился. Привычка, въевшаяся не только в плоть, но и в душу. В первый день Летнего Фестиваля эспитцы просыпаются до рассвета, чтобы успеть подготовиться. И первые солнечные лучи нового дня и нового круга удивленно замирают, словно утро на миг цепенеет в растерянности. Какой это круг? Какой век?

Девчонка, к счастью, не задавала лишних вопросов, без сомнения, тоже охваченная этой особенной предпраздничной лихорадкой, в которой смешалось сразу всё: и недосып, и неясные предвкушения, и опаска, и ощущения чего-то огромного и торжественного, что вот-вот покажется из моря вместе с солнцем. Или – вместо него. На Эспите возможно всякое, особенно в такие дни.

Верэн послушно повторяла за Лив действия, от которых так и разило древними ритуалами: умылась дождевой водой, обсушила мокрые ладони над огнем в небольшом бронзовом треножнике, высыпала на алтарь горсть крошек и стряхнула с пальцев капли масла и вина. Нынче морские и подземные не останутся голодными, но надо же и им позавтракать, верно?

А потом пришло время одеваться: девице – в белое платье-хламиду и серый плащ с капюшоном, укрывший Верэн с головы до ног, словно кокон – будущую бабочку, а Лив – в синее с черной каймой праздничное облачение Стражницы Эспита.

Три дня, морские и подземные, целых три дня! Можно не притворяться. Можно в открытую продемонстрировать друг другу и всему миру, кто ты есть на самом деле. Можно… да всё, в общем-то, можно! А то, что на Фестивале присутствуют зрители, совсем не мешает. Напротив, с публикой даже веселее. Курортники, любители экзотики или проходимцы-археологи – неважно, кто они. Для них, чужаков, Фестиваль – это что-то вроде костюмированного народного праздника, этакий чуточку непристойный, чуточку жутковатый карнавал.

Пришлые, случайно попав в красочный и бесшабашный хоровод этих трех дней, уверены, что жители Эспита надевают маски. На самом же деле они их снимают.

Чудесные, неповторимые дни и ночи! Стражнице не нужно притворяться имперской чиновницей, Воину и его Ведьмам – цивилизованными и современными людьми, Лазутчику – контрабандистом, Палачу – респектабельным доктором, а свирепой Охотнице – чудаковатой ветеринаршей. Ну, а Лорд остается Лордом, владыкой этого царства оживших масок, разве что из милашки-аристократа превращается в темного и сияющего господина, повелителя наслаждений, боли и удовольствий, с Рабыней, прильнувшей к его коленям, и Наложницей, пьющей вино с его губ…

И только Куколка еще не выбралась из своего кокона, а потому не поймет и половины происходящего. Пусть ее. Не в этом году, так в следующем названная Верэн обретет настоящее имя и вольется в круг, как и все, кто был до нее. А пока девушка будет просто веселиться, счастливая в своем неведении, но и обделенная им.

Кстати, о неведении. Глупышка может по недомыслию попасть впросак и опозориться, вроде самой Лив, которую перед первым ее Фестивалем тоже никто не предупредил насчет некоторых нюансов. Ну да ничего, идти еще долго, есть время дать Куколке пару-тройку наставлений.

- Не заговаривай ни с кем первой, а лучше – вообще молчи, пока не закончится погребальная церемония, - предупредила Лив девушку, так и норовившую то об собственный подол споткнуться, то зацепиться им за придорожный репейник. – После того, как проводим Эвита на новый круг, делай, что хочешь, но до того – цыц! Поняла? И еще. Самое главное! – Овчарка даже остановилась, чтобы предупреждение прозвучало внушительней. – Не подавай руки ни мужчинам, ни женщинам. Особенно женщинам! Ты – девица, и чужое прикосновение может… э-э… осквернить твою чистоту. Ясно?