Ирина Астахова - Бабочки в жерновах

• Название: Бабочки в жерновах
• Автор: Ирина Астахова
• Жанр: Фэнтези

Авантюриста от науки, археолога Ланса Лэйгина в ученом мире называют в лучшем случае «пройдохой». Никто из ученых мужей не принимает всерьез его страсть к поискам легендарного древнего царства Калитар. Но Ланс слишком многое отдал для воплощения своей мечты, чтобы отступать на полдороге. Откуда ему знать, что ждет в конце пути? Таинственные лабиринты древних развалин, алтари забытых богов, останки замученных жертв – или всего лишь мирный курортный остров, населенный забавными провинциалами с «легкой сумасшедшинкой»? Жернова Великой Мельницы пришли в движение, и путешествие Ланса начинается…

---

Отсюда, со ступенек лестницы в высоко расположенное окошко можно было рассмотреть склон горы и немного неба. Небо постепенно хмурилось тучами, а гора недовольно ворчала и вздрагивала, точно лошадь, которой досаждают оводы.

Вино – редкостная кислятина – лилось в глотку, как вода. С другой стороны, пить обычную воду здесь было не принято. Но утолять жажду как-то же надо, верно? Вот и хлебали Эвит с Лансом на пару из кувшина, запивая лепешки с зеленью. А разговор вертелся вокруг Калитара. Лэйгина интересовало всё, начиная от государственного устройства, заканчивая всякими бытовыми мелочами. Раз уж нет никакой возможности выйти за стены темницы, то допросить живого калитарца сами морские и подземные велели.

- Странный ты тип, Новичок, - молвил задумчиво кухарь, когда у собеседника от вопросов язык заболел. – Другой бы искал возможности вернуться домой, вырваться, а ты присосался, как пиявка. Не отдерешь тебя, пока не насытишь любопытство.

Но объяснить простому тюремному кашевару, что кроме стен, решеток и пыточных причиндалов существует еще целый огромный мир, от которого через несколько тысяч лет останется несколько статуэток, горсть черепков и глиняная табличка со строчкой из песни, не так-то уж и просто. Ланс, между тем, отдал бы всё на свете, чтобы оказаться сейчас в городе.

- А может быть, есть какая-то потайная лазейка? – допытывался он.

- Нет, мил друг, исключено. Внутри можно почти всё, с Исилом, скажем, договориться и бабами попользоваться. За небольшую мзду.

Похоже, добрый кухарь решил, что кому-то неймется от вынужденного воздержания, но разочаровывать его Ланс не спешил.

- А с Лив? Наружу? Тоже за мзду?

- Против воли морских и подземных идти? – сощурился Эвит и невольно почесал ушибленное стражницей место. – Забудь, дружок. Да и к чему такая срочность? Чуешь, как трясет? Вот! Не самое лучшее время для свиданий. Денек потерпишь и - вперед. Никто не остановит.

Но что-то подсказывало Лансу, что послезавтра у них, у всех не будет. Наверное, тот удивительный факт, что он прямо сейчас разговаривает с коренным калитарцем, который одновременно умер и был похоронен через три тысячи лет. Странное чувство, не внушающее уверенности в будущем чувство.

- Ты ведь раб, Эвит? – осторожно спросил Лэйгин.

- Государственный, - с некоторым оттенком гордости уточнил кухарь. – Кто ж из свободнорожденных на такую работенку согласится? Я таких не знаю. Да и какая разница для будущего, для того, что с нами будет? Все оказались вровень.

- Но как же так получается… - голос мурранца упал до шепота. – Вы одновременно и там и тут?

- Лично я, дружок, сейчас целиком тут, - усмехнулся Эвит.

И, видимо в доказательство, сделал большой глоток из кувшина и громко отрыгнул. Мол, не сомневайся, залетный гость.

- А Лив, Исил, лорд Тай и остальные? Они ведь живы.

- Угу. Точно. И тут, и там. Но там я не помню ни этой тюрьмы, ни Калитара, а здесь я знаю, что проживу еще много жизней и в самый…эээ… крайний раз повешусь во внутреннем дворике эмиссариата. Кстати, достойно меня похоронили-то? По обряду?

Пришлось Лэйгину вкратце пересказать впечатления от похорон, хотя селедколюбивому самоубийце хотелось бы побольше мелких подробностей. И его любопытство, в общем-то, можно понять и объяснить.

- Зря они на Салду напраслину возводят, - искренне сокрушался Эвит. – Она всегда была такая ласковая девочка. И любила меня таким, как есть, со всеми привычками. Стал бы я вешаться из-за прошлой ссоры? Ну, поругались-подрались, ну, пырнула меня ножиком, так ведь от страсти же. И, к слову, не до смерти зарезала.

- Тогда почему?

Понятно же, что смерть для эпитцев вовсе не шаг в неизвестность, а лишь новая ступенька, но для того, чтобы затянуть на своей шее петлю, требуется определенная степень отчаяния, не так ли?

И тогда государственный раб, кухарь из тюремной поварни, хозяин магазинчика на крошечном островке в одном лице сбросил все маски и впервые заглянул Лансу глаза в глаза по-настоящему. В этих черных, как маслины, очах под тяжелыми веками в обрамлении девически изогнутых ресниц мурранец отразился, как в обсидиановых зеркалах. И то, что он увидел, Лансу совсем не понравилось.

- Я, в отличие от Лисэт, Дины, Кат и других, не хочу стать таким как все остальные, дружок, - отчеканил Эвит. – Не хочу брести по жизни вслепую и бояться смерти. Знакомая дорога может, конечно, наскучить, но зато с пути не собьешься. А раз за разом валиться в одни и те же ямы – не хочу.

- Да с чего ты взял, что мы точно так же ходим по кругу? – возмутился Лэйгин.

- А почему бы и нет? Докажи, что это не так, - азартно бросил кухарь. – Ага! Не можешь. Потому что не знаешь. А я знаю. Как думаешь, что лучше - знать или нет? Я предпочитаю первое. Потому и соскочил с этого круга. И правильно сделал, судя по тебе, красавчик. Шибко ты ушлый и ученый. «Правые» на тебя не зря ставку сделали. Но я, запомни, был против. Так что…

Эвит жестом изобразил повешение и даже смешно вывалил язык.

- Фьють! И я снова здесь, чтобы уйти на новый круг, таким, как и прежде.

Археолог даже слегка обиделся.

- А вдруг у меня получится?

- А ты в какую сторону колесо будешь крутить? – лукаво ухмыляясь, спросил калитарец, решив по какой-то тайной причине перевести разговор на другую тему.

- Что крутить?

-А! Так тебе не сказали? Вот ведь! Поворотное колесо, открывающее проход к арене, конечно. Ха-ха! – восторгу Эвита не было предела: он хлопал себя ладонями по ляжкам, запрокидывал голову и дрыгал ногами. - Тебе ничего не сказали ни «левые», ни «правые». Хитрюга Лив всех обошла! Все «жертвы», кто дотягивал до утра, обязательно пытались его крутить в разные стороны.

- А зачем? – изумился Ланс, но тут же всё понял и осекся.

Это же так символично – вращение огромного колеса изменяет ход будущего. Во всех сказках есть подобная штуковина. «Направо пойдешь – жену найдешь, налево пойдешь – коня потеряешь». Архетип, так сказать.

Эвит, знай себе, хихикал. То ли над фокусом Лив, загнавшей жертву в подземелье прежде положенного срока, то ли над традиционным пари, заключаемым жестокими островитянами – в какую сторону повернут в этот раз колесо.

- Мы так и поделились на «правых» и «левых». Так веселее коротать вечность.

- Это мне государственный раб говорит? – сыронизировал мурранец, слегка обиженный на то, что стал еще и объектом пари.

- Это тебе, дружок, говорит бессмертный, повидавший разные времена и знающий цену настоящему веселью, – кухарь покровительственно похлопал Ланса по плечу и сообщил доверительно. – И я всегда был за «левых». Так что когда до дела дойдет, поверни колесо в левую сторону. Тебе ничего не стоит, а мне будет приятно.

Отчего же не сделать одолжение хорошему человеку? Запросто!

- Э! Да тебе же пора обнести узников вином, - встрепенулся Эвит. – Заодно и сам не забудь приложиться. Хорошее вино нынче для смертников приготовлено. И не надо на меня так смотреть. Я греховодник знатный, но разбавлять хмельное для божественных жертв у меня рука не поднимется.

Стражница. Калитар

- Вынюхиваешь, сволочь?

Стражница не первый год имела дело с людьми, подобными тюремному писарю, да и его самого знала уже давно. А потому нарочно задержалась, притаившись в темном углу рядом с караулкой, чтоб дать Гару время нашкодить. Мышь не может устоять перед искушением и лезет в мышеловку, несмотря на опыт предыдущих товарок, а ушлый писарь, в одиночестве оставленный рядом с ведомостями, свитками и денежным ящиком, не мог в него не сунуться. И так увлекся, что не только про Лив забыл, но даже и про Перца. И зря.

- Крыса ты паршивая, Гар, - ласково молвила Лив, похлопав бдительного Перца по могучей холке. Пёс вильнул хвостом и убрал передние лапы с груди лежащего писаря. – Наглая крыса. А что делают с крысами, когда они слишком наглеют, а?

- Стражница…

- Вот именно. Стражница. Пока ты приворовывал по мелочи, я отворачивалась. Всем нам хочется жить, верно? Но ты вздумал доносы на меня писать, писец. Забыл свое место, червь? Так я напомню. Оно здесь, - подкованная сандалия стражницы прицельно врезалась в живот писаря. Без злобы, но и без жалости. – В дерьме.

Сорвав с него тубу со свитками, Лив отвернулась и вытряхнула содержимое на стол, а потом брезгливо поворошила дубинкой. Каждый из этих кусочков папируса насквозь пропитался кровью, потом, страхом и предательством. По-другому во владениях Исила не пахло.

- Где донос? – на первый взгляд не обнаружив искомого, спросила стражница.

В ответ Гар только тихонько заскулил.

- Я же все равно узнаю, червь, - напомнила женщина равнодушно. – Исил с радостью возьмется за тебя. Так что – где он?

- Ты не можешь, - буркнул писарь, отдышавшись и отплевавшись. – Не посмеешь отправить меня в пыточную.

- Да ладно! – Лив усмехнулась. – Кто же мне запретит? Государственный раб доносит на свободную; стража обязана разобраться, нет? Соблюсти закон. А закон здесь – это я, - она присела рядом на лавку и задумчиво попинала его концом дубинки: - Кстати, показания рабов считаются правдивыми, только если проверены пыткой. Ну? Идем к Исилу?