Алексей Писемский - Мещане

• Название: Мещане
• Автор: Алексей Писемский
• Жанр: Русская классическая проза

---

Бегушев поспешил ее усадить в покойное кресло.

- Ну что, здоров ли ты? - говорила старушка, ласково-ласково смотря на него.

- Здоров! - отвечал Бегушев.

- Но похудел, и, знаешь, значительно похудел, но это хорошо, поверь мне!.. Полнота не здоровье!.. Я это чувствую по себе!.. Но ты еще молодец смотри, какой молодец!.. Чудо что такое!

Брата своего Аделаида Ивановна находила полнейшим совершенством по уму, по благородству чувств и по наружности... О, наружность его была неотразима!.. По этому поводу она многое видела и слышала.

- Отчего ты не остановилась у меня в доме, а где-то у дьячка? - спросил ее Бегушев.

Аделаида Ивановна при этом слегка покраснела.

- Как же у тебя?.. Тебя не было!.. Ты человек холостой!.. Приехал бы, и я могла стеснить тебя.

- Никогда ты не можешь меня стеснить ни в чем! Завтра же извольте переезжать ко мне. Я тебе отведу твою прежнюю половину.

- Ах, помню я ее, - сказала Аделаида Ивановна и приостановилась ненадолго, как бы не решаясь докончить то, что ей хотелось сказать. - У меня со мной горничная здесь, Маремьяша, и ты, я думаю, знаешь, что мы не можем жить ни я без нее, ни она без меня, - объяснила она, наконец.

- Переезжай, конечно, и с Маремьяшей! - разрешил ей Бегушев, всегда, впрочем, терпеть не могший эту Маремьяшу и хорошо знавший, что это за птица.

- Вот за это merci, grand merci!* - произнесла старушка. - Но это еще не все, - продолжала она и при этом уж засмеялась добродушнейшим смехом, со мной также и мои болонки... их целый десяток... прехорошенькие всё!.. Я боюсь, что они тебя будут беспокоить!

______________

* спасибо, большое спасибо! (франц.).

- Чем они могут меня беспокоить, - вели только их держать на твоей половине!

- Конечно, на моей, - подхватила Аделаида Ивановна, - куда ж их, дурочек, сюда пускать, хоть я уверена, что когда ты их увидишь, особенно Партушку, ты полюбишь ее... она всеобщая любимица... я ее потому Парту и прозвала... comprenes vous?* Всюду и везде...

______________

* вы понимаете? (франц.).

Бегушеву отчасти становилось уж и скучно слушать сестру, но та, ободренная его ласковым приемом, разболталась до бесконечности.

- А Натали-то, Натали! - говорила она, грустно покачивая головой. - Кто бы мог подумать: какая цветущая, здоровая... у меня до сих пор сохранился ее портрет. - Аделаида Ивановна некогда принимала самое живое и искреннее участие в первой любви брата. - Если ты так добр, - продолжала она далее, что приглашаешь меня жить у тебя, то я буду с тобой совершенно откровенна: я приехала сюда, чтобы попугать некоторых господ и госпож! - Лицо старушки приняло при этом несколько лукавое выражение. - И теперь вот именно, в сию минуту, мне пришла мысль... Не знаю, одобришь ли ты ее!.. - рассуждала она. - Я думаю пригласить их сюда, к тебе в дом, и в присутствии твоем спрошу их, что когда же они мне заплатят?.. Что они тогда ответят, любопытно будет!..

Лицо Аделаиды Ивановны при этом дышало окончательным лукавством; она сама в себе, в совести своей, считала себя очень лукавою, в чем и каялась даже священнику, который каждый раз ее успокоивал, говоря: "Какие-с вы лукавые, не подобает вам думать того!"

- Ответят то же, что и не в моем присутствии, то есть обманут тебя! возразил ей Бегушев.

- О, нет, это не такие люди!.. В них point d'honnetir* очень силен; кроме того, тебя побоятся... Они очень тебя уважают и всё рассказывали мне, что часто встречали тебя за границей и что на водах, где они видели тебя, ты будто бы постоянно гулял с какой-то прехорошенькой дамой!

______________

* чувство чести (франц.).

И старушка засмеялась стыдливым смехом.

На этих словах Аделаиды Ивановны вдруг точно из-под земли вырос граф Хвостиков, который с самого еще утра, как только успел умыться и переодеться с дороги, отправился гулять по Москве.

В этом отношении граф Хвостиков представлял собою весьма любопытное психическое явление: где бы он ни поселялся или, точнее сказать, где бы ни поставлена была для него кровать - в собственной ли квартире, в гостинице ли, или в каком постороннем приютившем его доме, - он немедля начинал в этом месте чувствовать скуку непреодолимую и нестерпимое желание уйти куда-нибудь в гости!

В настоящем случае Хвостиков прямо продрал на Кузнецкий мост, где купил себе дюжину фуляровых платков с напечатанными на них нимфами, поглазел в окна магазинов живописи, зашел потом в кондитерскую к Трамбле, выпил там чашку шоколада, пробежал наскоро две - три газеты и начал ломать голову, куда бы ему пробраться с визитом. Зайти к кому-нибудь из мужчин он несколько стеснялся, заранее предчувствуя, что те, вероятно, слышавшие о его все-таки прикосновенности к делу Хмурина, будут сухи с ним. Гораздо приятнее было бы к даме какой-нибудь! "К Домне Осиповне, - чего же лучше!" - пришла ему вдруг счастливая мысль, и он, не откладывая времени, вышел из кондитерской, взял извозчика и покатил в Таганку; но там ему сказали, что Домна Осиповна переехала на Никитскую в свой большой дом. Графу Хвостикову было немножко это досадно, но он решился поставить на своем и на том же извозчике отправился на Никитскую. Его приняли. Проходя новое помещение Домны Осиповны, Хвостиков увидел, что оно было гораздо больше и с лучшим вкусом убрано, чем прежде. Квартиру эту для Олуховых планировал, отделывал и даже меблировал, по своему усмотрению, Янсутский. Домна Осиповна сидела в гостиной разодетая и подкрашенная. Графу Хвостикову Домна Осиповна почему-то очень обрадовалась.

- Здравствуйте, граф, садитесь и рассказывайте! - говорила она голосом, исполненным любопытства, и показывая ему на кресло возле себя.

Граф сел и в первые минуты не знал, как себя держать: веселым или печальным.

- Послушайте, - начала Домна Осиповна, - мне Янсутский писал, - не знаю даже, верить ли тому, - что будто бы Лиза скрылась от Тюменева?

Граф понял, что ему приличнее быть печальным.

- Да-с! - ответил он и вздохнул.

- И полюбила другого?

- Другого!

- Кого?

- Одного мальчишку... не имеющего даже места.

- Сумасшедшая! - произнесла с оттенком негодования Домна Осиповна.

- Хуже, чем сумасшедшая! Она крест мой! - сказал на это граф. - Я столько последнее время перестрадал...

- В одном отношении она, по-моему, права, - перебила его Домна Осиповна, - что любить молодого человека приятнее, чем такого противного старикашку, как Тюменев; но что же делать?.. В ее положении надобно было подумать и о будущем!

- О будущем Лиза никогда не думала, - подхватил граф, сам-то пуще всего думавший когда-нибудь о будущем. - Но ваше как здоровье? - спросил он Домну Осиповну.

- Так себе, ничего!.. Дрязги у меня опять разные начались.

- С кем?

- Семейные! - Более этого Домна Осиповна ничего не объяснила и сама спросила графа: - Зачем вы в Москву приехали и где живете?

Граф грустно улыбнулся.

- Где ж мне жить, кроме Москвы, а обитаю я у Бегушева, вместе с ним и приехал из Петербурга.

- У Бегушева?.. - повторила Домна Осиповна не без любопытства.

- У него!.. Его благодеяниями существую... Это такой благородный и добрейший человек!

На это замечание графа Домна Осиповна сделала небольшую гримасу.

- Что он человек благородный, - это может быть, но чтобы добрейший был, не думаю!

- И добрый!.. Его надобно хорошо узнать!

- Я его знала хорошо, но доброты в нем не замечала, - возразила с усмешкою Домна Осиповна и потом, как бы совершенно случайно, присовокупила: - Мне, не помню, кто-то рассказывал, что последнее время он поседел и постарел!

- То и другое есть!.. Страшно хандрит... невероятно.

Домне Осиповне хотелось спросить, о чем именно хандрит Бегушев, однако она удержалась; но когда граф Хвостиков стал было раскланиваться с ней, Домна Осиповна оставила его у себя обедать и в продолжение нескольких часов, которые тот еще оставался у ней, она несколько раз принималась расспрашивать его о разных пустяках, касающихся Бегушева. Граф из этого ясно понял, что она еще интересуется прежним своим другом, и не преминул начать разглагольствовать на эту тему.

- Бегушев - удивительный человек!.. Натура особенная!.. Не нам, дюжинным людям, чета.

- В чем же это особенность его видна? - спросила Домна Осиповна.

- Во всем-с! Я, в Петербурге живя, каждый день почти виделся с ним и, замечая, что он страдает и мучится, стал, наконец, усовещевать его: "Как тебе, говорю, не грех роптать на бога: ты у всех в почете... ты богат, и если с тобой бывали неприятные случаи в жизни, то они постигают всех и каждого!" - "И каждый, - говорит он, - принимает эти случаи различно: на одних они нисколько не действуют, а у других почеркивают сразу всю их жизнь!" Согласитесь вы, сказать такую мысль может только человек с байроновски глубокой душой.

Домна Осиповна слушала это, задумчиво глядя на красивые ногти своей руки.

- Словом, человек страдает о прошедшем и оплакивает его! - заключил граф.

Домна Осиповна на мгновение взяла себя за лоб.

- Очень жаль, если это так! Но только этого прошедшего не воротишь! проговорила она.