Автор неизвестен - Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

• Название: Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Сказки
• Год: 1977

В сборнике широко представлен многообразный и красочный мир сказок Сенегала. Тут и великолепная серия озорных сказок о хитроумном зайце Лёке и гиене Буки, и волшебные сказки с привидениями, лесными девами, бородатыми карликами и львами-оборотнями, и анекдоты, подобные рассказам о мулле Насреддине.

Все эти сказки, знакомящие читателя с природой, бытом и нравами Сенегала, собраны и обработаны сенегальским писателем Бираго Диопом и французским этнографом Андре Терриссом, двумя крупнейшими знатоками сенегальского фольклора.

Содержание:

Ф. Мендельсон. Сказочный мир Сенегала

I

Черепаха и змея. Перевод Ф. Мендельсона

Как Диар отомстил шакалу. Перевод Ф. Мендельсона

Умей выбирать друзей. Перевод Ф. Мендельсона

Куропатка Тиокер и маленькие крабы. Перевод Ф. Мендельсона

Курица и собака. Перевод Ф. Мендельсона

Мамаша-крокодилиха. Перевод Ф. Мендельсона

Как М'Бам-Ал спор проиграл. Перевод Ф. Мендельсона

Конко-сом, рыба голая, усатая. Перевод Ф. Мендельсона

Охотник и крокодил. Перевод Ф. Мендельсона

Смерть осла. Перевод Ф. Мендельсона

Заяц Лёк и дикобраз. Перевод Ф. Мендельсона

Голо и крокодилы. Перевод Ф. Мендельсона

Лёк и слепцы. Перевод Ф. Мендельсона

Как звери на одном поле сеяли. Перевод Ф. Мендельсона

Бесполезные истины. Перевод Ф. Мендельсона

Храбрый маленький цыпленок. Перевод Ф. Мендельсона

М'Бам-осел и Буки в школе. Перевод Ф. Мендельсона

Бегемот и гиена. Перевод Ф. Мендельсона

II

Буки в раю зверей. Перевод Ф. Мендельсона

Суд зайца Лёка. Перевод Ф. Мендельсона

Буки, Лёк и ученый осел. Перевод Ф. Мендельсона

Как Лёк вылечил сына льва. Перевод Ф. Мендельсона

Буки, Лёк и баран. Перевод Ф. Мендельсона

Сватовство. Перевод Ф. Мендельсона

Как Лёк и Буки сестер продавали. Перевод Ф. Мендельсона

Заяц Лёк у гиены Буки в плену. Перевод Ф. Мендельсона

Говорящее дерево. Перевод Ф. Мендельсона

Рогатая Буки. Перевод Ф. Мендельсона

Как Буки воскресла. Перевод Ф. Мендельсона

Буки в яме. Перевод Ф. Мендельсона

Как Буки хотела снести яйца. Перевод Ф. Мендельсона

Буки-сирота. Перевод Ф. Мендельсона

Лёк и волшебное яйцо. Перевод В. Порхомовского

Лёк и королевская дочь. Перевод В. Порхомовского

Лёк и царь зверей. Перевод В. Порхомовского

III

Самба-Храбрец. Перевод Ф. Мендельсона

Поле Ландинга. Перевод Ф. Мендельсона

Боли. Перевод Ф. Мендельсона

Волшебные тамтамы. Перевод Ф. Мендельсона

Гунэ, брат львов. Перевод Ф. Мендельсона

Правда и Ложь. Перевод Ф. Мендельсона

Старый хитрец молодого хитрей. Перевод Ф. Мендельсона

Дурачок марабута. Перевод Ф. Мендельсона

Телячья шкура. Перевод Ф. Мендельсона

Мудрость Мадиакате Калы. Перевод Ф. Мендельсона

Строптивая Бинта. Перевод Ф. Мендельсона

Оса-каменщица и жена духа Донона. Перевод Ф. Мендельсона

Кхари-Гайе. Перевод Ф. Мендельсона

Фанта. Перевод Ф. Мендельсона

Исса Длинные Ноги и стране предков. Перевод В. Порхомовского

Дары Кусса. Перевод Ф. Мендельсона

Художник: А. Скородумов

© Издательство «Художественная литература», 1977 г.

---

Наверное, из-за этой истории родичи М'Бама-осла уважали и почитали тех, кто хворост собирает и нищенством добывает себе пропитание. Наверное, тоже надеялись когда-нибудь извлечь из вязанки хвороста невиданные богатства.

Так или иначе М'Бам-осел до своей третьей молодости все ходил и ходил в учениках у Серинь Тхиеро Тородо, тукулера, по утрам выпрашивал милостыню себе на пропитание, — иной раз ему везло, но не часто, — а по вечерам приносил учителю вязанки хвороста.

Родители М'Бама-осла не роптали и даже не пытались взять свое дитя из школы Серинь Тхиеро Тородо, марабута тукулера. Не в пример родителям гиены Буки.

А надо сказать, что гиена тоже ходила в ту же самую школу и тоже учила Коран у Серинь Тхиеро Тородо. Но родители Буки рассудили вскоре, что их сыночку не пристало таскать в дом учителя охапки хвороста для вечерних занятий и для кухонного очага жен марабута тукулера, как это делали все другие ученики.

— Из-за этих вязанок хвороста, — говорили они, — у нашего Буки спина прогнется, ноги ослабнут, а зад совсем повиснет до земли!

А главное, родители гиены Буки считали, что арабский язык марабута тукулера, тот самый язык, на котором говорили все марабуты, пришедшие из Футы, годится только для горла, языка и зубов и совсем не годится для носа. А гиены, как известно, издавно гнусавят! Вот они и прицепились:

— Нет, у марабута не настоящий арабский язык. Это не тот арабский, на котором говорят в Медине и Мекке, или в Фесе и Кэруане, или даже в Чингетти и Бутилими. Для нашего гнусавого племени гиен он не подходит!

И вот родители гиены Буки решили отправить своего сыночка на север от Большой реки, в школу марабута мавра шейха Мохаммеда Бейдана. Ибо сказано: свежую, чистую и прозрачную воду найдешь только у истоков в роднике!

Там, в школе марабута мавра, ученикам не приходилось таскать большие и тяжелые вязанки хвороста, потому что в стране песков не было пи лесов, ни кустов, ни старых сухих пней. Да если бы они и смогли где-нибудь собрать тяжелую большую вязанку хвороста, она бы марабуту мавру не понадобилась. Потому что не было у шейха Мохаммеда Бейдана жен и не нужны ему были дрова для очага. Стряпал шейху М'Барик молодой раб-пуронь, и всего-то посуды у него было котелок да чайник.

А что до вечерних занятий, то их у шейха Мохаммеда Бейдана вовсе не было. В той стране без теней дни тянулись долго и дня вполне хватало для чтений и поучений, к великому удовольствию учеников.

Но шейх Мохаммед Бейдан пил чай весь день с утра до ночи, и ученикам его приходилось все же отыскивать и приносить солому, ветки, сучки, а главное — сухой верблюжий помет, чтобы поддерживать огонь под котелком с водой и чайником.

Может быть, поэтому гиена с первых же дней в школе марабута мавра завязала дружбу с шакалом Тиллем, сыном той страны песков. Ибо Тилль еще с детства знал от родителей, где в пустыне старые пастбища, где караванные тропы и где пути, по которым перегоняют скот. С ним гиена без хлопот и забот собирала свою долю топлива для очага учителя-мавра.

Тилль-шакал рад был каждой возможности удрать от палатки шейха Мохаммеда Бейдана, где ученикам приходилось весь день сидеть на корточках и бормотать стихи Корана или надрывать глотку, петь псалмы, раскачиваясь вперед и назад. Куда милей ему было рыскать по саванне и пустыне, гоняясь за их обитателями. За темп, кто ползает, как ящерица Багг и варан М'Бётт, кто летает и порхает, как цесарка Натт и куропатка Тиокер, кто ходит и бегает, как мышь Кантиоли, пальмовая крыса Джар, циветта Ках, виверра Сикор, хорек Вэхэн и другие грызуны, которые издавна словно насмехались над племенем Тилля.

Однако все эти удовольствия и развлечения, охота и сбор топлива даже для самого нерадивого, для ученика марабута, не главное. Главное же — это забота о благополучии и здоровье учителя. Поэтому Тилль-шакал вместе со всеми учениками шейха Мохаммеда Бейдана прилежно собирал топливо для очага, на котором кипел чайник марабута.

И вот однажды отправился Тилль, сын песков, далеко на север. С ним был и Буки, сын саванны и джунглей, куда не заходят караваны мавров, потому что там живет муха цеце, муха Сонная Смерть. И на своем пути Буки в первый раз в жизни увидел верблюда Гелема.

У горбатого странника была такая уродливая морда, — страшнее, чем у мамэ Буки, прабабушки всех гиен. И ученик марабута мавра Буки сразу подумал, что об этом он расскажет родичам и всей деревне, когда вернется домой, закончив ученье. Он расскажет об этом вечером у костра, прочитав суры Корана и пропев молитвы, и это будет одним из самых замечательных рассказов.

Гелем-верблюд был стар и брюзглив. Он не заблудился, и не отстал от каравана, и не потерял свое стадо. В тот день ему просто хотелось побыть в одиночестве. Стоял он, презрительно оттопырив толстую губу, и по виду его нельзя было понять, то ли он злится, то ли скучает.

Тилль-шакал осторожно подкрался к Гелему-верблюду и сказал:

— Мир тебе! Кто ты? Из какого племени? Вот мой друг Буки. Он ученее меня. Он из южных краев, где все дружат между собой. И он знает все правила и обычаи.

— Мир тебе! — сказал Буки. — Ты красив и могуч. Как твое имя?

— Мое имя написано на подошвах моих задних ног, — ответил верблюд Гелем.

— Буки! — сказал Тилль-шакал. — Ты знаешь лучше всех, что пишет на наших дощечках для письма шейх Мохаммед. У тебя самые зоркие глаза. Прочти же, как в школе, что написано на толстых дощечках для письма этого одинокого странника.

Прилежный ученик Буки сунулся носом к задней правой ноге верблюда Гелема.

Но ни одной буквы не смог Буки там разобрать. Потому что горбатый странник так лягнул его в нос, что Буки с вывихнутой челюстью покатился по песку далеко в кусты.

С того злосчастного дня Буки ничего не читает. И все гиены неграмотные.

Бегемот и гиена

Когда-то давно, в незапамятные времена, бегемот Мали и гиена Дийятру были большими друзьями. Мало кто сейчас в это поверит, но так было.

Каждый день бегемот Мали приходил к гиене Дийятру в гости, они усаживались друг против друга, вели задушевные беседы и угощались кускусом из фасоли. А чтобы вареная фасоль была вкуснее, бегемот Мали каждый раз поливал ее собственным салом. Даже своего жира он не жалел, лишь бы нажраться до отвала — такой он был обжора!

Но скоро гиене Дийятру надоело делить с Мали свою фасоль, хоть и заправленную салом бегемота. И решила она погубить бегемота, чтобы фасоль сберечь и все его сало сразу заполучить для себя и своих детей. Да и о мясе бегемота гиена давно уже мечтала!

И вот коварная гиена со своими детьми вырыла у себя в хижине на том месте, где обычно сидел бегемот, глубокую яму. Сверху яму прикрыла она циновкой и стала ждать.

«Придет Мали, усядется на свое место и провалится, — радовалась про себя гиена Дийятру. — А как провалится, переломает себе ноги, расшибет себе голову, и мы с детками его добьем!»

Но маленький заяц Сонсани увидел, как дети гиены выносят из хижины корзины с землей. Удивился он: что еще такое Дийятру задумала?

Подкрался заяц Сонсани к хижине гиены, поглядел в щелку и увидел глубокую яму. Подслушал разговоры жены с детьми и все понял. И со всех ног помчался заяц Сонсани на берег реки к своему приятелю бегемоту Мали.

Мали, Мали! — закричал он еще издали. — Дийятру задумала тебя погубить. В своей хижине она вырыла глубокую яму под тем местом, где ты всегда сидишь, и накрыла яму циновкой.

— Как же так, ведь она мой старинный друг! — удивился бегемот Мали.

— Нет страшнее врага, чем гиена-друг, — ответил ему маленький заяц Сонсани. — Все на свете знают эту истину.

— Что же мне делать? — спросил бегемот Мали. — Не ходить больше к Дийятру?

— Нет, — ответил заяц Сонсани. — Тогда Дийятру поймет, что ты разгадал ее хитрость, испугается и убежит из этих мест. А ее надо наказать. Те, кто предает друзей, недостойны жить.

— Я согласен, но как это сделать?

— А вот как, — ответил заяц Сонсани. — Я сейчас начну копать подземный ход от берега до ямы в хижине Дийятру. Тут не очень далеко, но за день мне все равно не управиться. А ты иди к Дийятру в гости, как всегда, словно ничего не знаешь. Но только на свое обычное место на циновку не садись!

— Ладно, что-нибудь придумаю, — согласился бегемот и пошел купаться.

А заяц Сонсани сразу принялся за дело: начал рыть из-под берега подземный ход.

К вечеру, в условленный час, бегемот Мали пришел, как всегда, к гиене Дийятру поговорить и полакомиться фасолью.

Гиена, и все дети ее, и все ее родичи собрались к тому времени в хижине и ждали бегемота с нетерпением.

Вошел бегемот Мали в хижину, чинно поздоровался, как ни в чем не бывало. Гиену удивило только, что Мали весь в красной глине, но она и виду не подала.