Автор неизвестен - Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

• Название: Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Сказки
• Год: 1977

В сборнике широко представлен многообразный и красочный мир сказок Сенегала. Тут и великолепная серия озорных сказок о хитроумном зайце Лёке и гиене Буки, и волшебные сказки с привидениями, лесными девами, бородатыми карликами и львами-оборотнями, и анекдоты, подобные рассказам о мулле Насреддине.

Все эти сказки, знакомящие читателя с природой, бытом и нравами Сенегала, собраны и обработаны сенегальским писателем Бираго Диопом и французским этнографом Андре Терриссом, двумя крупнейшими знатоками сенегальского фольклора.

Содержание:

Ф. Мендельсон. Сказочный мир Сенегала

I

Черепаха и змея. Перевод Ф. Мендельсона

Как Диар отомстил шакалу. Перевод Ф. Мендельсона

Умей выбирать друзей. Перевод Ф. Мендельсона

Куропатка Тиокер и маленькие крабы. Перевод Ф. Мендельсона

Курица и собака. Перевод Ф. Мендельсона

Мамаша-крокодилиха. Перевод Ф. Мендельсона

Как М'Бам-Ал спор проиграл. Перевод Ф. Мендельсона

Конко-сом, рыба голая, усатая. Перевод Ф. Мендельсона

Охотник и крокодил. Перевод Ф. Мендельсона

Смерть осла. Перевод Ф. Мендельсона

Заяц Лёк и дикобраз. Перевод Ф. Мендельсона

Голо и крокодилы. Перевод Ф. Мендельсона

Лёк и слепцы. Перевод Ф. Мендельсона

Как звери на одном поле сеяли. Перевод Ф. Мендельсона

Бесполезные истины. Перевод Ф. Мендельсона

Храбрый маленький цыпленок. Перевод Ф. Мендельсона

М'Бам-осел и Буки в школе. Перевод Ф. Мендельсона

Бегемот и гиена. Перевод Ф. Мендельсона

II

Буки в раю зверей. Перевод Ф. Мендельсона

Суд зайца Лёка. Перевод Ф. Мендельсона

Буки, Лёк и ученый осел. Перевод Ф. Мендельсона

Как Лёк вылечил сына льва. Перевод Ф. Мендельсона

Буки, Лёк и баран. Перевод Ф. Мендельсона

Сватовство. Перевод Ф. Мендельсона

Как Лёк и Буки сестер продавали. Перевод Ф. Мендельсона

Заяц Лёк у гиены Буки в плену. Перевод Ф. Мендельсона

Говорящее дерево. Перевод Ф. Мендельсона

Рогатая Буки. Перевод Ф. Мендельсона

Как Буки воскресла. Перевод Ф. Мендельсона

Буки в яме. Перевод Ф. Мендельсона

Как Буки хотела снести яйца. Перевод Ф. Мендельсона

Буки-сирота. Перевод Ф. Мендельсона

Лёк и волшебное яйцо. Перевод В. Порхомовского

Лёк и королевская дочь. Перевод В. Порхомовского

Лёк и царь зверей. Перевод В. Порхомовского

III

Самба-Храбрец. Перевод Ф. Мендельсона

Поле Ландинга. Перевод Ф. Мендельсона

Боли. Перевод Ф. Мендельсона

Волшебные тамтамы. Перевод Ф. Мендельсона

Гунэ, брат львов. Перевод Ф. Мендельсона

Правда и Ложь. Перевод Ф. Мендельсона

Старый хитрец молодого хитрей. Перевод Ф. Мендельсона

Дурачок марабута. Перевод Ф. Мендельсона

Телячья шкура. Перевод Ф. Мендельсона

Мудрость Мадиакате Калы. Перевод Ф. Мендельсона

Строптивая Бинта. Перевод Ф. Мендельсона

Оса-каменщица и жена духа Донона. Перевод Ф. Мендельсона

Кхари-Гайе. Перевод Ф. Мендельсона

Фанта. Перевод Ф. Мендельсона

Исса Длинные Ноги и стране предков. Перевод В. Порхомовского

Дары Кусса. Перевод Ф. Мендельсона

Художник: А. Скородумов

© Издательство «Художественная литература», 1977 г.

---

Песня неслась по деревне, звенела и над кровлями, в листве деревьев, и всем казалось, что она звучит отовсюду: сверху, снизу, из-под земляного пола, из каждого угла каждой хижины.

Кхари-Гайе! Кхари-Гайе!
Шея в золоте, в янтарях!

Превозмогая страх, мачеха Панда рассмеялась звонким смехом и сказала Кхари-сироте:

— Да ведь это же зовут тебя, моя бедная девочка!

Кто видел Кхари-Гайе?
Никому ее не отдам,
Она будет наградой моей!

— Ступай! — приказала мачеха. — Ступай и ответь ему!

И она выставила сиротку Кхари за порог. И Кхари-сирота побрела к колодцу, где по-прежнему звучала призывная песня:

Кхари-Гайе! Кхари-Гайе!
Шея в золоте, в янтарях!
Кто видел Кхари-Гайе?
Никому ее не отдам,
Она будет наградой моей!

Приблизившись к колодцу, Кхари увидела среди разбитых калебасов большого белого коня в шелковой с золотом сбруе, который пил воду из ее калебаса. Коня держал под уздцы юноша, прекрасный, как самый прекрасный день, высокий и сильный, с широкими плечами, а в поясе тонкий, как мавританский барабан. На нем были богатые одежды, пел он таким звучным голосом, какого люди еще сроду не слышали:

Ку ма гиссал Кхари-Гайе?
Кто видел Кхари-Гайе?

Увидев Кхари, сказал ей юноша:

— Это я помог тебе нести тяжелый калебас на голове. А теперь я пришел за своей наградой. Ты только что сказала подругам, что никто не возьмет тебя замуж. Хочешь быть моею женой? Ты и будешь моей наградой! Я — князь Большой реки.

И он увез Кхари-сироту на своем белом коне, увез ее в глубину Большой реки.

* * *

И там, в глубине Большой реки, сбылись все мечты Кхари-Гайе. Там познала она счастье, о каком не могла и мечтать.

От князя Большой реки родила она двоих детей, мальчика и девочку.

А время все шло…

Князь Большой реки был веселым, добрым и щедрым. И счастливым. И дети его тоже были счастливы. Но их мать с каждым годом грустила все больше и больше. Таковы уж дети Адама-Н'Диайе: когда нет забот и печалей, начинает чего-то им недоставать!

И вот князь Большой реки заметил, что жена его не так весела и радостна, как прежде. И спросил он Кхари-Гайе:

— Что с тобой, жена моя? Почему ты грустишь, когда остаешься одна?

— О мой добрый, мой великодушный супруг! — ответила Кхари-Гайе. — Я хотела бы хоть ненадолго вернуться в мою страну и показать нашим детям деревню, где я родилась. Там я тоже в детстве была счастливой. И даже потом, в тяжелые времена, каждый редкий счастливый день моей юности казался мне там еще драгоценней. Я хотела бы показать моей мачехе, если она жива, — а я горячо на это надеюсь! — я хотела бы показать ей все, чем ты меня одарил, все, что ты сделал для бедной сиротки Кхари-Гайе!

— Будь по-твоему, женщина! — согласился князь Большой реки. — Погости в своей деревне, повидай своих подруг и свою злую мачеху, — да, она еще жива! Но никому никогда не говорите — ни ты, ни твой сын, ни твоя дочь — о том, с кем вы жили, и где вы жили, и что вы тут делали. Никому и никогда!

Поднял их князь Большой реки из глубины на песчаную отмель и сказал:

— Через семь дней вы вернетесь сюда, и ты, Кхари, скажешь три раза:

Ферр гу догг!
Ферр гу догг!

Ферр гу догг!!!
Пояс порван,
Расторгнута связь,
Пояс порван.

И тогда я вас встречу!

* * *

Кхари с детьми дошли до деревни. Остановились они у колодца, и Кхари показала детям огромный калебас из красного дерева, наполовину вросший в землю: теперь он служил поилкой для овец, ослов и деревенских коз. Это был тот самый калебас, с которым посылала ее за водой мачеха Панда. Никто не мог унести его обратно в деревню с тех пор, как белый конь князя Большой реки напился из этого калебаса!

Когда мачеха Панда, старая и сморщенная, словно кора тамаринда, увидела юную Кхари, — такую же юную и прекрасную, — она упала навзничь, ее хватил паралич, и у нее отнялся язык до конца ее дней.

Подруги Кхари-Гайе — все давно замужние — сбежались, сгорая от любопытства. Всем хотелось узнать, что же сталось с Кхари-Гайе с того дня, когда у колодца вдруг появился огромный питон и запел громким голосом:

Кхари-Гайе, Кхари-Гайе!
Ожерелья тут, ожерелья там,
Шея в золоте, в янтарях!
Кто видел Кхари-Гайе?
Никому ее не отдам…

Подруги с восторгом разглядывали ее браслеты и ожерелья, ее подвески из янтаря, куда более крупные и красивые, чем те, что оставила покойная Кумба своей дочери.

Но Кхари-Гайе умело избегала ответов и, наоборот, сама все время расспрашивала о том и о сем, об умерших и о живых, о стариках, о мужьях подруг и обо всех их детях, рожденных с тех нор, как она покинула деревню. Подруги сгорали от любопытства, но Кхари-Гайе ничего им не говорила.

И тогда самые настырные принялись за детей. Они их заласкивали и закармливали, но на все их вопросы сын Кхари-Гайе отвечал все время одно и то же:

— Кхам! Я не знаю!

Ибо он уже слышал от своего отца, что за «кхам» (я не знаю) никому еще не отрубали голову и никого еще не бросали в темницу.

Но его сестра держалась только до шестого дня. А на шестой день язык ее развязался и она рассказала все, что могла, — а это было немало! — подругам своей матери. И подруги, разумеется, не смогли удержать языки ночью рядом со своими мужьями.

И вот мужья отправились утром на берег Большой реки, и один из них запел, призывая князя:

Ферр гу догг!
Ферр гу догг!
Ферр гу догг!

И выплыл питон из глубоких вод, и вышел на берег как раз в ту минуту, когда к реке уже бежала Кхари-Гайе со своими детьми.

Но мужчины деревни набросились на питона и забили его насмерть палками.

Перед самой смертью превратился он в князя Большой реки и сказал жене своей Кхари-Гайе:

— Женщина, я был счастлив с тобой. И сейчас я счастлив, что умираю не из-за тебя. Но ты не сумела воспитать свою дочь, как твоя мать Кумба воспитала тебя. Ты была к ней слишком снисходительна и не научила ее мудрости жизни. За это отныне ты станешь горлицей, птицей красивой, но слабой, и всю свою жизнь будешь петь на вершинах деревьев и на крышах хижин:

Ферр гу догг!
Кер гу тасс!

И сказал своей дочери умирающий князь Большой реки:

— Ты не смогла и не захотела удержать свой язык за зубами! За это ты превратишься отныне в молочай и будешь плакать всю жизнь горькими слезами, едва к тебе прикоснутся!

И уже из последних сил прошептал князь Большой реки сыну:

— А ты, сын мой, ныряй в нашу реку и никогда не выходи из ее глубоких вод!

И он умер.

Сын князя Большой реки нырнул в волны и навсегда исчез в глубине.

А горлицы на вершинах деревьев и на крышах деревенских хижин поют до сих пор:

Ферр гу догг!
Пояс разорван!
Кер гу тасс!
Расторгнута связь.

Ферр гу догг!
Кер гу тасс!

И молочаи в джунглях и вдоль полей до сих пор плачут горькими слезами, едва к ним прикоснешься.

Фанта

Был, был когда-то между Сенегалом и Фалемэ очарованный край Бунду!

Все называли Бунду земным раем. Девушки накануне свадьбы шли туда и просили, чтобы счастье снизошло к их очагу, чтобы они старели безмятежно среди многочисленных работящих, прилежных детей. А юноши после обряда обрезания шли туда просить духа — владыку Бунду, чтобы он сделал их настоящими мужчинами.

Воздух там был сладостен. Птицы пели весь день. И рассказывали своим птенцам разные истории про людей, начиная с сотворения мира.

Но едва в этом райском краю появлялся чужеземец, замолкало все: и птицы со сверкающим опереньем, и ручьи с серебряными струями, и деревья с густыми, темными кронами.

И все начинало тихонько спрашивать:

— Фанта! Фанта! О, благородный чужеземец, где прекрасная Фанта? Скажи нам, что сталось с красавицей Фантой?

И, бывало, любопытный чужеземец садился на корень дерева и просил старейшину птиц:

— Расскажи мне о Фанте! Кто она?

И старейшина птиц рассказывал:

— Давно это было, очень давно. В те давние времена жила у подножья вон того холма юная красавица по имени Фанта.

В шестнадцать лет была Фанта так прекрасна, что небо завидовало ей. Звезды бледнели перед взглядом Фанты. Л когда она улыбалась, улыбка ее ослепляла и сияла ярче солнца.

С рассвета до заката все юноши в округе говорили лишь о ней. Чтобы только увидеть ее, они сражались между собой, и пролилось из-за нее немало крови.