Сергей Киров - Сталин. Очищение от «питерских»

• Название: Сталин. Очищение от «питерских»
• Автор: Сергей Киров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0189-6

Сергей Миронович Киров вступил в большевистскую партию на втором году ее существования (в 1904 r.). После революции 1917 г занимал видные посты в партийном и советском руководстве, во время борьбы за власть в верхушке компартии решительно выступил в поддержку И.В. Сталина. С этих пор Киров стал ближайшим соратником Сталина, его «правой рукой».

В 1926 году С.М. Киров был назначен Первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б). Ленинград тогда был опорой оппозиционеров всех мастей – от троцкистов до сторонников Зиновьева и Каменева. Сталин поручил Кирову «поставить под контроль это гнездо внутрипартийной оппозиции, чтобы не дать ей еще раз перейти в атаку на центры партийной власти». Киров справился с этой задачей, однако в 1934 г. был убит при загадочных обстоятельствах.

Впоследствии Н. Хрущев в этом убийстве обвинил самого Сталина, но приведенные в данной книге документы, статьи и выступления С.М. Кирова свидетельствуют о том, что у «питерских» троцкистов и прочих оппозиционеров было гораздо больше оснований для устранения Кирова.

---

Всякий понимает, что если разрешают наемный труд, то в деревне усиливается расслоение.

Вы знаете основные силы, которые имеются в деревне, вы знаете, что наш ближайший друг в деревне– это бедняк, следующий – середняк, а дальше идет элемент, который не сродни нам, не двоюродный, не троюродный – это кулак. К великому сожалению, надо сказать, что вокруг этого вопроса произошла громадная путаница. У нас на XIV конференции и пленуме нашлись товарищи, которые, правда, не бог весть какую роль в партии играют, и товарищи из молодых (не буду говорить, что ранние), готовящие себя на какую-то ученую степень, которые изобразили такую картину, будто есть группа кулаков, которые успешно врастают в социализм. Если бы это было так просто, что сегодня он кулак, а завтра через кооперацию он в социализм прыгнул, и что вдруг пролетарий с кулаком под ручку отправляются в царство небесное! Но стоит только себе представить эту картину, чтобы понять, что по дороге, конечно, они друг другу морду набьют. (Смех.)

О чем это говорит, товарищи? О том, что действительно в партии были такие уклоны (их принято называть уклонами), но им не дали возможности произрастать благополучно, и конечно таких товарищей надо было заставить и их заставили замолчать. Совершенно ясно, что чем больше будет увеличиваться деревенское богатство, тем больше будет расти кулак, но можно ли сказать, что у нас кулак всюду, куда ни плюнь, что он и совет захватил и на партию сел. А надо сказать, что такие настроения были, может быть есть и теперь, особенно в связи с отдельными нашими неудачами в деревне, например с хлебозаготовками. И вот говорят, что бедняк при нашем бюрократизме забыт. Все это создало настроение, что кулак вырос необычайно; вокруг кулака поднялась паника, и появился другой уклон, не менее опасный, чем первый. Если плохо и вредно изображение кулака христосиком, то плохо и то, когда начинают рассматривать деревню таким образом: здесь кулак, здесь бедняк, а посередине какое-то эфемерное создание. Получилось, что середняк потерялся. Появилось рассуждение, что бедняк – это совершенно резко отдельная категория, кулак тоже, а посередине какой-то кисель. И чем дальше это мнение углубляется, то выходит так, что жизнь деревни идет не по трем руслам– бедняк, середняк и кулак, а только по двум – бедняк и кулак. Этот уклон чрезвычайно, опасный. Мы прекрасно понимаем, что наш ближайший друг и сосед в деревне – это бедняк, которого мы должны всячески в настоящей стадии нашего социалистического строительства взять под свою опеку (так нас учил Ленин), но надо учесть и то, что середняки являются в деревне подавляющим большинством, это основная группа деревни в количественном отношении.

* * *

Вот, товарищи, те вопросы, которые стояли перед нашим съездом, и вот те споры, которые проходили на нашем съезде. Теперь в заключение несколько слов о том, как все это решалось у нас. Все эти вопросы были освещены в отчетном докладе ЦК. Перед самым съездом мы почувствовали, что эти вопросы до крайней степени обострились. Я не буду подробно останавливаться на том, какую позицию защищало большинство ЦК, тем более что с его стороны было сделано все, чтобы разрешить эти вопросы мирным путем, но, как вы знаете, из этого ничего не вышло. По отчету ЦК мы получили от группы товарищей из ленинградской делегации заявление о том, что Зиновьев выступит по данным вопросам, т. е. по некоторым организационным вопросам, которые я освещу в заключительном слове. По отчету ЦК мы получили содоклад, который вы все теперь читали, и вы знаете о тех прениях, которые по этому поводу развернулись. «Прели» мы пять или шесть дней. Не скрою, когда мы узнали, что нам противопоставляют содоклад, нам это очень не понравилось.

Здесь нам, между прочим, говорили: «Подумайте, что же страшного в том, что выступят с содокладом, – ведь выступали же с содокладами по вопросам о профсоюзах, по военному вопросу выступали в свое время и пр. и пр.». Это все верно, по любому отдельному вопросу нашей политики, на любом съезде можно собрать 43 голоса и получить определенное время для развития своей точки зрения. Это по любому вопросу, но ведь речь идет об отчете ЦК. В этом отчете изложено все направление нашей работы, ведь это был отчет не о деталях нашей жизни, не об отдельных вопросах нашей политики, но вопрос стоял обо всей политике в целом, о нашей социалистической политике. За отчетный период до съезда у нас были споры на собраниях по частным вопросам, но здесь мы видим другое дело. Здесь речь идет о том, что полтора года прожили, теперь отчитываемся. И вот теперь некоторыми товарищами ставится под сомнение все, что мы сделали. Содоклад свидетельствует о том, что мы подошли к такой полосе, к такой трещине, которую ничем не прикроешь. Члены ЦК понимали, что такой содоклад сразу породит резкий водораздел между оппозицией и подавляющим большинством нашего съезда.

Вы знаете, какой характер носили прения. По отчету ЦК партии мы принимаем резолюцию, вы также знаете, чем закончилось принятие этой резолюции. Тут будут объяснять, что «нас-де, мол, заставляли голосовать в целом». Но как об этом можно говорить, когда каждого участника съезда персонально опрашивали, принимает он резолюцию или нет; тут было время и возможность высказаться, против ты или нет. Вся партия, вся страна, все те, кто интересуется судьбами нашей партии, судьбами нашего государства, понимают, что это значит. Западноевропейские недруги толкуют, что у нас произошла трещина, и тут скрывать, товарищи, нечего, незачем замазывать правду, надо ей прямо смотреть в глаза.

Товарищи, вы читали резолюцию, вы помните, что там есть пункты, против которых возможно спорить, но там есть такие первые четыре строчки: XIV партийный съезд, заслушав отчетный доклад о политической и организационной деятельности ЦК нашей партии, целиком и полностью одобряет эту работу. Это все решает. Там есть пункты о борьбе с неверием в социалистическое строительство, о борьбе с уклонами кулацко-дурацкими и другими. (Смех.) Об этом обо всем можно спорить в деталях или даже голосовать против, но там есть основной пункт в четыре строчки, голосовать против которого я считаю недопустимым. Большинство съезда считало, что у нас произошло что-то не совсем понятное, и это наложило отпечаток на остальную работу съезда, которая шла потом «через пень в колоду».

* * *

И вот теперь ЦК послал в Ленинград дюжину испытанных товарищей. Центром нашего внимания является задача весьма серьезная – разъяснить массам истинное положение вещей. Представители из оппозиции нам говорят: «Чего вы хотите, съезд закончился, есть решение съезда, есть резолюция, давайте вместе проводить в жизнь. Товарищи, все это так, но все-таки разрешите нам разъяснить всем членам партии, как все это произошло.

Давайте, товарищи, вспомним, чем кончались прошлые дискуссии. В большинстве случаев выносили соответствующие решения, потом эти решения, прежде чем проводиться в жизнь или одновременно, подробнейшим образом разъясняли меньшинству, указывая его ошибки и пр. Ведь политическая ошибка – это не прыщик, который раздавил, смазал йодом– и прошло; тут нужно все изучить, чтобы впредь эта ошибка не повторялась. Многие товарищи упрекают нас в том, что мы хотим кого-то поставить на колени; нет, товарищи, здесь дело совсем не в коленях, здесь дело в том, что политические ошибки надо исправлять. Товарищ Ленин нам говорил, что маленькая ошибка, вовремя не исправленная, может стать большой, если же не исправить серьезную ошибку, то она может стать гигантской.

Вот здесь на всех собраниях мы слышим о том, что, мол, «мы исполняли волю Ленинградской организации, волю XXII конференции» и т. д. Это, товарищи, разговор не того порядка. Мы знаем резолюцию Ленинградской конференции и настроение Ленинградской организации, и дело абсолютно не в этом. Здесь распускают слухи о том, что-де хотят Ленинградскую организацию свести до положения какой-то царевококшайской организации. Дальше приходится слышать патетические речи о том, что в Ленинградской организации нарушается единство. Это очень опасный момент. Единство всякой организации дорого для всякого члена партии, но есть такое единство, которое выше всякого единства отдельной организации, это – единство нашей партии. Об этом единстве заботился съезд, когда обращался с воззванием к Ленинградской организации, об этом заботится и ЦК нашей партии. Если у нас будет единство ВКП(б), если мы, несмотря на эту размолвку и временную лихорадку, которая потрепала и треплет нашу партию, встанем в старые стройные ленинские ряды, то будет единство и в Ленинградской, и в Московской, и во всякой другой организации. Если мы не сумеем сделать все к тому, чтобы создать единство вокруг нашего ЦК, вокруг нашей партии, то тем самым будет катиться под гору и единство в отдельных организациях. Так стоит вопрос. Вопрос этот чрезвычайной важности и огромной серьезности, вопрос, за решением которого следит не только всякий член партии, но может быть с особым интересом следят наши враги, которые, несомненно, сейчас денно и нощно прислушиваются к тому, что делается у нас. Несмотря на тяжесть положения и серьезность наших споров, мы все же можем с полной уверенностью сказать, что если мы сейчас, к нашему величайшему прискорбию, имеем замешательство в рядах нашей лучшей организации, то не подлежит никакому сомнению– и в этом ЦК уверен целиком и полностью, – что сколько бы ни прошло дней и недель, но та организация, в руках которой были самые надежные, самые верные знамена революции, – эта организация сумеет ликвидировать все то, что случилось, и занять снова почетное место в первых рядах великой миллионной ВКП.