Рэй Клуун - Пока мы рядом

• Название: Пока мы рядом
• Автор: Рэй Клуун
• Издательство: Рипол классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03489-4

Дэн и Кармен молоды, здоровы, обеспеченны и полны сил. Они любят друг друга и свою годовалую дочку Луну. Но их красивая, насыщенная, блестящая жизнь рушится в одночасье. Кармен смертельно больна. Ей поставлен окончательный диагноз. Шумные вечеринки и бары сменились на процедурные кабинеты, больничные палаты и врачебные консультации…

Голландец Рэй Клуун в своем дебюте «Пока мы рядом» беспредельно искренен и пристрастен — в 2001 году его жена умерла от рака груди… В память о ней он написал эту книгу.

---

— Потанцуем? — предлагаю я.

— Сумасшедший!

Я поднимаю ее. Ее ступни едва касаются пола. Она виснет в моих руках, и я поворачиваю ее, нежно покачиваю из стороны в сторону. Мы танцуем гораздо медленнее, чем на нашей свадьбе, но все-таки мы танцуем. Я в трусах, Кармен в шелковой пижаме. Я нежно напеваю ей на ухо.

Я хочу прожить жизнь с такой девушкой, как ты… И делать все, чего хочешь ты… Кстати, ты одеваешься так, как надо… И говоришь именно так, как я люблю… Скорей бы пришло время, когда мы будем вместе… А пока приглашаю тебя на танец...[60]

Когда смолкают последние аккорды, я дарю Кармен французский поцелуй. Это куда более интимно, нежели секс.

Я просыпаюсь через полчаса. Пофферти просятся наружу.

— Я в порядке, — доносится голос Кармен, приглушенный ведром. — Они были просто сказочно вкусными…

Она вытирает рот салфеткой.

— Что ж. Я снова спать. Спокойной ночи.

12

Накануне…

George Michael, песня «Waiting for that Day» из альбома «Listen Without Prejudice, Vol. 1» (1990)

Проходят восьмые и девятые сутки проводов Кармен. Время от времени она плачет. Когда боль в спине становится невыносимой. Или когда закашливается и замечает, что обмочилась. Когда забывается от морфия, которого ей требуется все больше и больше, чтобы заглушить боль. Днем она все чаще пребывает в прострации, как итальянский турист, зависший в кафе при торговом центре.

Еще одним поводом для слез становится Луна. Страшно подумать, что ей досталось всего три года материнского тепла и любви. «Лучше бы она была непоседой», — смеется сквозь слезы Кармен, когда смотрит «Улицу Сезам» вместе с Луной, уютно устроившейся рядом с ней в постели.

По вечерам в спальне, когда вся банда внизу распивает розовое вино, мы иногда плачем вместе. Вспоминая наши совместные отпуска, друзей, красивые моменты нашей жизни. Но чаще мы все-таки смеемся.

Каждое утро Кармен бодро спрашивает, какие у нас планы на день. Кто придет навестить ее сегодня. Она уже успела повидаться со всеми. Я между делом подсчитал, сколько народу побывало в нашем доме, и вышло, что за эти девять дней мы приняли тридцать шесть человек. Некоторые пришли только раз, а кого-то мы до сих пор не можем вытолкать за дверь.

Периодически кто-то из друзей, и мужчины, и женщины, спускается вниз в слезах.

— Она сказала, что ей так жалко нас, вынужденных страдать вместе с ней, — всхлипывает Анна, пробыв с Кармен около часа. Я поднимаюсь наверх проверить, как себя чувствует моя жена после этой встречи. Когда я захожу в спальню, я застаю Кармен сидящей на краю кровати, с дымящейся сигаретой. Ее худые ноги покачиваются, рука, сжимающая сигарету, дрожит, так что ей с трудом удается поднести ее ко рту. На лице счастливая улыбка. Как будто ничего и не случилось. Морально Кармен гораздо сильнее всех нас в эти дни.

Все идет своим чередом, по расписанию. Мы все так же обедаем и ужинаем вместе, наверху, Кармен весело блюет в ведро, «о-пэр» вздыхает и стонет, выполняя работу по дому. Мод, Фрэнк и мать Кармен принимают гостей и играют с Луной, я по несколько раз на дню поднимаю Кармен и усаживаю ее на горшок, выношу ведра.

Ее печень явно при последнем издыхании: стул стал серым, а моча темно-коричневой. Глаза у Кармен желтые, как самоклеющиеся листочки. И совсем ввалились. Сегодня я забрал готовые фотографии, на которых Кармен запечатлена со всеми, кто приходил на этой неделе. И практически на всех снимках, особенно на тех, что были сделаны в последние два дня, Кармен выглядит ужасно. Как будто весит уже меньше сорока килограммов. Я думаю, так оно и есть.

Я выношу в туалет ее ведро с рвотой, уже бог знает какой раз за день, когда вдруг слышу ее крик:

— Дэн! Скорее… я сейчас описаюсь…

Памперсы, которые я купил вчера, могут противостоять недержанию, вызванному кашлем и смехом, но только не полноценному потоку мочи. Я бегу к ней:

— Лежи. Я сейчас подставлю тебе судно.

— Нет… я больше не могу терпеть, — в панике кричит она, — о, уже льет, Дэнни…

Я быстро хватаю из шкафа несколько полотенец, стягиваю с Кармен пижамные брюки, подкладываю под нее сложенное вдвое полотенце, а другое запихиваю между бедер. Оно тут же пропитывается мочой. Смотрю на себя как бы со стороны. Я с полотенцем, прижатым к влагалищу жены. По которому когда-то сходил с ума. Которое ласкал сотни раз. Сюда проникал мой член, мои пальцы, мой язык. Сюда я кончал снова и снова, с нашей самой первой встречи. Помню, как Кармен пальцами раздвигала половые губы, и это возбуждало меня еще больше. А потом кричала, чтобы я проникал в нее все глубже и глубже. И вот теперь большим полотенцем я вытираю насухо ее промежность, потому что моя любимая уже не может держать мочу. Кармен плачет от стыда.

— Не расстраивайся, любовь моя, — шепчу я. Крепко обнимаю ее и осыпаю поцелуями. Свой осколочек фантастического жизнелюбия.

Обмыв ей бедра и промежность, я ложусь рядом с ней и глажу ее лицо. Она выглядит такой жалкой, потерянной.

— Тебе уже трудно справляться с этим, Дэнни, ведь правда? Я боюсь, что мне придется лежать вот так неделями, и будет все хуже и хуже. — Она всхлипывает. — Я не знаю, хочу ли я, чтобы это продолжалось…

Меня охватывает страшное предчувствие. Не знаю, стоит ли заводить об этом разговор.

— Дорогая, я готов вместе с тобой обдумать это, но, в конечном счете, тебе решать. Я буду счастлив и дальше ухаживать за тобой, сколько бы это ни продлилось. Но если ты не хочешь продолжать это, я смирюсь и с этим. Я приму любой твой выбор.

Она кивает:

— Спасибо Всевышнему. Я увиделась со всеми, с кем мне хотелось увидеться, я сделала все, что хотела сделать. И сказала все, что хотела сказать. Теперь я хочу уйти. Завтра.

— Ты в этом твердо уверена?

— Да.

— Тогда я сейчас же позвоню доктору.

13

Я прожил жизнь, испил ее до дна,
И столько пройдено дорог, что кажется,
Полмира…

Frank Sinatra, песня «Му Way» из альбома «Му Way» (1969)

Наш семейный доктор медленно поднимается по лестнице, я за ним. Он потирает спину. Я не пристаю с расспросами. Горестные стенания «о-пэр» я еще могу вынести, к тому же они давно стали для меня с Мод, Фрэнком и матерью Кармен предметом шуток, но доктору не пристало жаловаться на здоровье. Тем более когда Кармен напичкана морфием и завтра собирается умереть.

— Как ваша спина? — осведомляется Кармен, когда он заходит в комнату.

Прежде чем Баккер успевает ответить, я бросаю суровый взгляд в его сторону.

— О, все в порядке, благодарю… Но у вас дела не очень, я правильно понимаю? — поспешно спрашивает он.

— Да, — отвечает Кармен. — Боль еще сильнее, чем вчера, и приступы такие, что я вообще ничего не соображаю. Я больше не хочу продолжать это… И хочу, чтобы это закончилось завтра, — твердо прибавляет она.

Баккер пристально вглядывается в ее лицо:

— Хорошо. Я расскажу вам, как все это будет происходить. Завтра я принесу с собой лекарство. Вы его выпьете. Через тридцать секунд все будет кончено. Вы ничего не почувствуете.

— Звучит заманчиво, — замечает Кармен.

Доктор смеется:

— Вы хотите, чтобы кто-нибудь присутствовал при этом?

— Только Дэнни, — не колеблясь, отвечает Кармен.

Я чувствую гордость, как будто меня только что пригласили смотреть финал Лиги чемпионов из ложи для очень важных персон.

— Что ж, — заключает доктор, — в таком случае я позвоню вам завтра утром, чтобы услышать ваше окончательное решение, и тогда мы увидимся во второй половине дня.

Я с ужасом представляю себе завтрашний вечер, когда раздастся звонок в дверь. И на пороге будет стоять палач.

Внизу, в гостиной, я объявляю всем, что Кармен выбрала эвтаназию и это случится завтра. Все испытывают облегчение. Теперь есть определенность. Фрэнк, Мод и мать Кармен начинают готовить комнату, где будет выставлен гроб. Анна увозит Луну в город, чтобы купить ей заколки-подсолнухи для косичек. Я выхожу в сад с лэптопом, чтобы написать самую трогательную речь, проникнутую духом письма Кармен к Луне.

Ближе к вечеру я поднимаюсь в спальню:

— Я подготовил свою речь…

— Можно послушать? — просит Кармен; глаза ее сияют.

— Да.

Я начинаю читать. Она слушает, закрыв глаза.

Ты хотела нести людям добро, написала ты Луне. Ты хотела научить их радоваться каждому дню. Радоваться даже на твоих похоронах. Радоваться будущему. Любви, дружбе, красивой одежде, разным мелочам, приятным моментам. Вкус к жизни — вот что ты проповедовала. И сама была в этом непревзойденным мастером.

— А потом я зачитаю письмо, которое ты написала Луне.