Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

Но не только это оказало влияние на выбор, сделанный Че. Он решил разместить базовый лагерь в области Ньянкауасу, где не проводилось никакой предварительной политической работы, Как рассматривал ее именно как тыловую базу, а не как опорный пункт для партизанских действий, и потому придавал больнее значение ее изолированному положению.

Проговаривались окончательные детали. Кубинские секретные службы приняли меры для того, чтобы как-то оправдать исчезновение полутора десятков известных кубинских военных деятелей, распустив слух, что они находились во Вьетнаме. Подготовительный период подходил к концу; за это время выяснились некоторые недостатки в отборе добровольцев: так, оказалось, что Пинарес был хотя и приятным в обращении человеком, но недисциплинированным и несдержанным, в то время как Вило Акунья оставался все таким же чрезмерно полным и болезненным, хотя и держался за счет силы воли.

Мартинес Тамайо вернулся в Боливию 21 октября, все еще страдая от резкого выговора, полученного от Че. (Он признался Вильегасу, что участвует в операции из одной лишь преданности Че.) Ему было дано указание вступить в контакт со всеми радикальными левыми группами, даже с бывшим вице-президентом Хуаном Лечином.

Хосе Монлеон, Ренан, связался с Вильегасом и Коэльо 10 октября; с его же помощью Таня установила связь с Мартинесом Тамайо. Люди Че вступили в контакт с параллельной сетью, которой руководил из Гаваны Мануэль Пиньеро. Изолированность, которой Че требовал на начальном этапе, исчерпала себя; кубинцы начали действовать объединенной группой. Незадолго до того Вильегас встретился с Монхе, который сказал ему, что Центральный комитет партии одобрил мысль о том, что путь к власти в Боливии проходит через стадию вооруженной борьбы. Тем не менее Монхе признался в том, что, как ему казалось, "в значительной степени поддержка вооруженной борьбы была лишь лицемерием и что они его товарищи, лидеры БКП были неспособны реально принять в ней участие".

Да или нет? Пока что ничего не было до конца ясно. Вскоре после этого Монхе через Кубу уехал в Болгарию. На прощание он имел еще одно столкновение с кубинцами, у которых просил финансировать его поездку, но они, усталые от его непрерывных уловок, пропустили просьбу мимо ушей.

Че загримировался для своего второго тайного отъезда с Кубы. Он использовал маскировку, которую уже испытывал в Сан-Андресе. Судя по всему, его сильнее всего раздражали фальшивые зубы, с помощью которых он обычно изменял форму нижней челюсти, и очки с линзами для близоруких, из-за которых он был вынужден ходить очень осторожно, чтобы не споткнуться. В последний день Фидель устроил обед с наиболее доверенными членами кубинского правительства и предупредил их о том, что на обеде будет гость. Маскировка сработала: никто не узнал Че.

На последней фотографии, запечатлевшей его вместе с Фиделем, Че предстает в своем последнем маскарадном обличье: одет как подобает высокопоставленному бюрократу, в пальто, при галстуке, в шляпе, из-под которой видны квадратные очки. Можно разглядеть, что он смотрит на Фиделя, а тот, с сигарой, рассматривает паспорт Че. Их разделяет не более восьми дюймов. На заднем плане открытый гардероб, в котором нет ни одежды, ни даже пустой вешалки. Не сохранилось никаких записей тех прощальных слов, которыми они обменялись. Лишь позднее Фидель сказал итальянскому журналисту Джанни Мине несколько кратких фраз об этом событии: "Мы были не такими уж неискренними, поскольку мы немногословны... Он не был таким, неискренним, и я не таков, но наши чувства были очень сильны".

23 октября 1966 Эрнесто Гевара покинул Кубу, чтобы снова превратиться в Че.

* * *

22 октября курс обучения был закончен. Бойцам предоставляли отпуск для прощального свидания с семьями, хотя они должны были сохранять строжайшую тайну насчет того, куда направляются. Мануэль Эрнандес сказал жене, что отправляется в Камагуэй на уборку сахарного тростника, но прощался куда дольше обычного и под конец расплакался. Прощальные слова Пинареса, по распространенному мнению, были исполнены его обычного мрачного юмора: "Отправляйся искать себе другого мужа, потому что я оттуда не вернусь".{30}

46. "Сегодня начинается следующий этап".

Сохранилась фотография человека, который смотрится в зеркало в номере гостиницы "Копакабана" в Ла-Пасе. Снимок был сделан в тот же день, когда этот человек возвратился в город после нескольких лет отсутствия. Предшествовавший год был худшим в его жизни, тем не менее он готов был предпринять новую попытку. Было 3 ноября 1966 года, и Эрнесто Гевара спустя тринадцать лет второй раз в жизни прибыл в боливийскую столицу, словно некий персонаж, танцующий танго с меняющимся ритмом.

Не возродился ли тогда в Че образца 1966 года, за спиной которого была Кубинская революция и африканское поражение доктор Гевара, каким он был в 1953-м - авантюрист, странствующий по Латинской Америке? Тринадцать лет, разделявшие этих двоих людей, были короткими, но важными. Человек, фотографировавший сам себя в зеркале, временно носил имя Адольфо Мены; он был специалистом в области сельского хозяйства из Уругвая, работавшим на Организацию американских государств, как сообщалось в документах, имевшихся в Национальном информационном управлении при президенте Боливии.

И существует еще одна фотография, отретушированная в лабораториях ЦРУ, на которой Че Гевара представлен чисто выбритым. Вне всякого сомнения, она была и в распоряжении паспортного контроля в аэропорту, который доктор Мена только что прошел.

Че, подгоняемый риском, с которым неотъемлемо сопровождено путешествие под чужим именем, приступил к действиям уже на следующий день, не дав себе времени на то, чтобы осмотреться и ознакомиться с политической ситуацией в Боливии. С помощью Пачо Фернандеса Монтеса де Ока он вечером встретился с Ренаном на конспиративной квартире. Ренан дал ему инструкции по сбору с остальной частью группы и получению оружия. Ренан, в свою очередь, связался с Мартинесом Тамайо, который, не поняв до конца, в чем дело, сказал Гарри Вильегасу и Карлосу Коэльо, что Че не хочет видеть их, хотя на самом деле речь шла о том, что Че не хотел встречаться со всей группой сразу. В результате двое бывших телохранителей Че представили себе какие-то серьезные осложнения в отношениях со своим предводителем, чей характер они знали очень хорошо, и провели бессонную ночь.

И, наконец, Че вошел в контакт с Таней и привлек ее к работе организации по созданию партизанского отряда. Когда же он изменил свое прежнее решение, согласно которому Таня не должна была иметь прямых связей с партизанами, а работать лишь в качестве тайного агента, внедренного в боливийские правительственные круги? Факт состоит в том, что с этого момента обособленная деятельность Тани закончилась и она оказалась полностью вовлечена в работу группы.

Следует отметить, что аргентинские секретные службы именно в это время взяли под наблюдение дома родственников Гева-ры; возможно, их предупредили, что Че направляется к ним. Спустя год ЦРУ признается в том, что оно получило от боливийского правительства информацию о том, что в стране идет подготовка партизанской кампании (источник информации скорее всего был заблаговременно завербован из числа членов либо Коммунистической партии, либо группы Мойсеса Гевары). Но в Северной Америке этим сведениям не придали ни малейшего значения. Там не испытывали никакого уважения к разведывательным службам боливийского правительства и считали, что правительство пытается таким образом отвлечь общественное внимание от более неотложных внутренних проблем.

5 ноября в полшестого вечера Че вместе с Пачо выехал на джипе в Ньянкауасу. Перед ним отправились Мартинес Тамайо и Коэльо, а через несколько часов следом выехали Вильегас и боливийский активист Хорхе Васкес Вианья. Для того чтобы пересечь почти всю страну, потребовалось около двух дней. 7 ноября они встретились с замыкающей машиной.

Через много лет после этого я видел короткометражный фильм кубинского режиссера Сантьяго Альвареса "Всегда к победе!"[17]. Объектив Альвареса запечатлел боливийские непроходимые проселки, идущие в никуда по диким местам. Это было невероятно. Че вступал в сердце Латинской Америки, в ад, который так хорошо знал.

Они добрались до Рио-Гранде к четырем часам дня 7 ноября. Теперь, оказавшись поблизости от фермы, "оставили автомобили и проделали оставшуюся часть пути в одной машине, чтобы не привлекать внимания ближайшего соседа Сиро Арганьяраса, который уже начал поговаривать о том, что мы промышляем кокаином. Любопытная деталь - нашего неутомимого Коэльо он считает химиком шайки".

На втором отрезке пути, когда они вчетвером ехали в одном джипе, Че раскрыл свое инкогнито Васкесу Вианье, который был до того поражен, что "чуть не свалился с машиной в ущелье" В первой беседе с боливийцем, которого Че знал лишь по донесениям своих эмиссаров, связанных с ним, он сказал: "Мы не можем позволить себе мечтать о революции в одной лишь Боливии, не укрепив ее революцией в по крайней мере одной из соседних стран, если не во всей Латинской Америке. Если этого не произойдет, эта революция будет подавлена. Я пришел сюда, чтобы остаться, и я уйду отсюда только мертвым или же пробившись за границу".