Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

Он сказал мне, что уже договорился обо всем с Фиделем. Еще некоторое время он будет участвовать в кубинской революции, а потом будет свободен и сможет продолжить революцию в других местах".

Че не тратил времени впустую. На следующий же день после своего назначения он составил и утвердил состав коллегии министерства: Орландо Боррего, Энрике Ольтуски (администратор), Густаво Мачин Оед, Альберто Мора и секретарь Хайли Вальдес Гравалоса. В коллегию также вошли его "чилийцы", Хулио Касерес (по кличке Эль Патохо) и личный секретарь Ман-реса.

Организационная структура была примерно такой же, как и в Отделе индустриализации. Еженедельно собиравшаяся коллегия, четыре заместителя министра: по основной промышленности (так именовалась тяжелая промышленность), легкой промышленности, экономике (планированию) и строительству. В рамках каждого направления из промышленных единиц предстояло сформировать "консолидированные предприятия" согласно классификации производства. В каждую организационную структуру входил отдел по связям с частной промышленностью; на сей раз они были сделаны очень малочисленными. Сельскохозяйственное производство находилось вне ведения нового министерства - оно осталось под управлением Национального института аграрной реформы (НИАР) и "Министерства общественных работ, которое также отвечало за отрасли промышленности, связанные со строительством".

На новое министерство, созданное в целях усиления промежуточного управления экономикой, была возложена обязанность централизованного финансового управления, без автономии для предприятий, "как это практикуется в некоторых социалистических странах". Че породил "социалистическую ересь". Гпустя несколько лет он подтвердит, что "все эти мероприятия были предприняты из-за невежества в области поставленных задач и в государственном аппарате постоянно возникали конфликты".

Одну из сложнейших унаследованных проблем представляло большое количество микроскопических мастерских, которые на Кубе называли чинчолес. Предполагалось, что Министерство промышленности будет управлять и ими - хотя бы в той степени, чтобы избежать роста безработицы. "Нам преподнесли непрошеный подарок в виде навеса с семью рабочими, где не было ни туалета, ни самой крошечной детали от машины, ни малейшего смысла в организации, а имелось всего лишь семь человек, нуждавшихся в работе".

Министерству также досталось и надомное производство, которое невозможно было хоть как-то усовершенствовать. Например, сапожный промысел, которым было занято пятнадцать тысяч человек, нельзя было механизировать, поскольку это неминуемо повлекло бы увольнение тысяч ремесленников. То же самое относилось и к табачной промышленности. Имелся некоторый излишек рабочей силы на фабриках, и при этом не хватало рубщиков сахарного тростника и сборщиков кофейных зерен, В принципе министерство должно было осуществлять управление нерентабельными и пострадавшими в результате блокады отраслями промышленности, чтобы снабжать страну, которой требовалось все больше и больше товаров.

Че перебрался в кабинет на девятом этаже здания на площади Революции. Его рабочее помещение, по словам журналиста Луиса Павона, "напоминало военный лагерь". Пытаясь разыскать заслуживающих доверия управленцев и мужественно встречая проблему недостатка специалистов-техников, он вдруг оказался в самой гуще портового кризиса. Эдвард Бернстейн поясняет в своей работе "Экономическое преобразование Кубы":

"Вся портовая система в Гаване была предназначена для приема парома из Палм-Бич и железнодорожного парома из Нового Орлеана, которые обычно доставляли сюда запасные части через пять дней после заказа по телефону. Много товаров доставлялось в автомобильных фургонах американских компаний и развозилось прямо из порта на кубинские фабрики".

порт еще никогда не прибывали суда водоизмещением до пяти тысяч тонн, но теперь все должно было измениться.

РЗДи множества других проблем выделялись нехватка складских площадей для хранения грузов и отсутствие специальных моющих средств для очистки нефтяных танкеров. Их должны были разработать в Советском Союзе, чтобы в Гаване можно было чистить емкости нефтяных танкеров и после доставки нефти отправлять те же суда в СССР с грузом сахара.

Еще хуже обстояло дело на техническом фронте. Так, например, в распоряжении Че имелись двое кубинских геологов. Через год их стало двести, это были латиноамериканские, русские и польские добровольцы, но на самом деле ему было нужно две тысячи. "Когда дело доходило до технических проблем, мы были совсем как малыши в лесу".

В первые же дни своей работы министром Че сформулировал основной закон: "коллективное обсуждение, индивидуальная ответственность". Еженедельно проводились собрания коллегии, которые могли длиться по четыре и пять часов. Шутки разрешались, зато время начала соблюдалось со строгой пунктуальностью. Гравалоса вспоминал, что опоздавшие на пять минут в кабинет не допускались. Боррего считал, что крайний срок составлял десять минут. Кроме того, Че ясно дать понять, что он считает чрезвычайно важным в характеристике человека его отношение к добровольной работе. Для этого он сразу же организовал в министерстве группу добровольцев.

Тогда же Че спросил Гравалосу, нет ли у него какого-нибудь знакомого учителя начальной школы, который мог бы преподать его телохранителям серьезный общеобразовательный курс. Тот рекомендовал своего старого школьного учителя, социалиста по имени Рауль Артече. Телохранители - Карлос Коэльо, Эрмес Пенья, Леонардо Тамайо, Альберто Кастельянос и Гарри Вилье-гас (которого потом направили в школу индустриального управления) - занимались в школьном помещении неподалеку от министерства. Тамайо рассказал, что Че платил за эти уроки из собственного кармана и что учеба порождала проблемы, так как Че вполне мог один укатить на джипе в то время, как его охранники изучали грамоту. Тамайо был вынужден сказать своему командиру: "Че, если тебе не нужны телохранители, то так прямо и скажи, и я буду обсуждать этот вопрос с Рамиро Вальдесом". По-видимому, Че боялся гнева своего старого друга и бывшего подчиненного, который теперь отвечал за государственную безопасность, потому что попросил у охранников извинения.

Вильегас и Кастельянос безбожно прогуливали уроки и в результате не смогли сдать экзамены. Че применил к ним решительные меры. В виде наказания он заставил их вспахать и засеять изрядный кусок близлежащей пустоши. "Вы только пахари и хотите пахарями оставаться, не желаете работать над собой!" Ребята добыли трактор, но Че запретил его использовать. Тогда они нашли пару волов, но и их пришлось отогнать на место и тащить плуг самим. Дело закончилось тем, что на новом огороде вырос небывалый урожай перца чили, помидоров и капусты.

26 февраля, через три дня после своего назначения министром, Че опубликовал в "Верде оливо" передовую статью, озаглавленную "Радость сострадания". Несомненно, она была в основном подготовлена во время его недавней дипломатической поездки. Еще две недели спустя свет увидело "Сражение за Ла-Плату" и почти сразу же после этого - его мемуары, посвященные революции, под названием "Воспоминания о революционной войне". Последняя из этих работ сразу же исчезла из газетных киосков: кубинские читатели продолжали серьезно размышлять на эту тему. В течение последующих трех лет публикации Че появлялись нерегулярно - у него было слишком мало времени для того, чтобы писать. Его статьи представляли собой детальное изложение взглядов автора на кубинскую революцию, подкрепленных выдержками из дневников, и всегда учитывали точку зрения других революционеров. Работа над ними проводилась по одной и той же схеме: пользуясь набросками, Че наговаривал на магнитофон первый вариант статьи, затем Манреса перепечатывал звукозапись, после чего Че несколько раз редактировал текст, стремясь придать ему более динамичный стиль и большую точность. После этого он встречался со своими старыми боевыми товарищами - эти встречи, всегда краткие, происходили в его министерском кабинете в предрассветные часы - и бегло просматривал вместе с ними рукопись. Склонившись над столом, он делал множество заметок, набрасывал схемы описываемых событий, перемежая работу шутками и воспоминаниями ветеранов - Фернандеса Меля, Сайаса, Вильегаса, Кастельяноса, Иглесиаса и Асеведо.

Одним из таких постоянных рецензентов был Ольтуски; между ним и Че неоднократно возникали споры. По словам Поляка (так иногда называли Ольтуски друзья), Че преуменьшал роль городского революционного движения. Он видел его значение только в вербовке новобранцев для партизан, пропаганде и сборе средств. Споры возобновлялись всякий раз, когда Че упрекал друга за то, что тот не соглашался принять его версию происходившего.