Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

• Название: Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
• Автор: Татьяна Нефедова
• Жанр: Отраслевые издания

Известные специалисты по российскому селу Татьяна Нефедова (Институт географии РАН) и Джудит Пэллот (Оксфордский университет) представляют в своей книге детальное исследование индивидуального сельского хозяйства современной России во всем его многообразии – от Крайнего Севера до плодородного юга, от московских пригородов до провинциальной глубинки, от эффективных фермерских хозяйств до маленьких огородов, спасающих своих хозяев от нищеты.

---

В колхозе «Дружба» в селе Пограничном зарплата в 2001 году была ниже среднего по России прожиточного минимума. Зато натуроплата работника и плата за земельные доли населения (по 14 га на работника) достигали в сумме 3–5 т ячменя и 2–3 т пшеницы в год в зависимости от урожая. Поэтому никто не выходит из колхоза, чтобы не потерять этот источник дохода. Свой скот есть почти у всех, но такого количества зерна населению даже много. И те, кто не держит свиней, обычно продают зерно перекупщикам. В колхозе осталось 120 коров, зато у населения скота в 4 раза больше.

Колхозной земли здесь немерено – предприятия занимают по 6-12 тыс. га сельхозугодий. Часть полей они не в силах и обработать. Формально они находятся под паром, но постепенно зарастают сорняками. Реальная посевная площадь на 30–40 % меньше той, что числится пашней. Зато у населения огороды крайне малы – от 2 до 5 соток: ведь что-то вырастить здесь можно только при орошении, а вода в дефиците. Поэтому ценится каждый сантиметр поливной земли (рис. 2.1.3). Примерно столько же, а то и больше занимают сараи для содержания скота, хранения сена и т. п. План типичного приусадебного хозяйства с крошечными огородами и большими скотными дворами показан на рисунке 2.1.4.

Рисунок 2.1.3. Огород в Саратовской области

В Новоузенском районе лишь 15 % опрошенных в разных селах не имели крупного рогатого скота. Однако для значительной части населения скот – это все же основа их собственного выживания: 45 % опрошенных не продают свою продукцию (хотя периодически продают излишки зерна, получаемого от колхозов), еще 20 % продают менее половины того, что производят. И только около трети опрошенных продает более половины животноводческой продукции, и лишь их хозяйство можно считать товарным. До 1990 года товарных хозяйств было всего 10 %, а 70 % опрошенных нами хозяев не продавали свою продукцию. Но и каналов продаж тогда было мало – только самим на рынок везти да в колхоз сдавать. Поездки в город продолжаются (каждое третье домохозяйство имеет машину), но главным каналом сбыта стали перекупщики. Степень имущественного расслоения в селах в последние годы заметно увеличилась. Это заметно и по внешнему виду домов, это чувствуется и в оценках населением своего дохода и дохода соседей.

Рисунок 2.1.4. План типичного приусадебного участка в заволжской части Саратовской области

На Северном Кавказе также можно встретить много сел и даже целых районов с развитым частным животноводством. Особенно это характерно для засушливых районов, а также для предгорных и горных, тех, где преобладает нерусское население. В разделе 1.1 уже приводился пример большой даргинской семьи, содержащей в личном (не фермерском) хозяйстве 70 голов крупного рогатого скота. Подробнее о национальных особенностях индивидуальных хозяйств будет рассказано в разделе 4.3.

И все же главные очаги частного животноводства сосредоточены не в поселениях, а вне их, на так называемых кошарах, или хуторах.

Прикошарное частно-колхозное скотоводство

Чабан на кошаре – и работник колхоза, и владелец индивидуального животноводческого хозяйства. По сути же он фермер. В сухостепных и предгорных районах юга России вне статистической отчетности и управления формируется мощная теневая этно-экономическая структура.

Карты многих районов юга России испещрены множеством точек, разбросанных по степи. Это хутора, или кошары, на которых колхозы и совхозы держали и держат овец, а в летнее время и крупный рогатый скот. Впервые мы исследовали кошарное животноводство в Саратовской области. Там кошары обычно называются по имени первого чабана, которого уже давно нет в живых, например, кошара Селева, кошара Сверчкова и т. д. В степи стоит убогий деревянный домик для чабана с помощником, перед ним – типичная глиняная казахская печка, которая топится кизяком (высушенный помет овец), чуть поодаль – сарай для зимовки овец, а вдалеке – сама отара, состоящая из колхозных и частных овец и охраняемая помощником чабана (рис. 2.1.5). При ней часто пасется и частный крупный рогатый скот.

Рисунок 2.1.5. На кошаре в саратовском Заволжье

Главная забота чабана – помимо пастьбы скота и охраны его от болезней – борьба со степными волками, число которых в Заволжье выросло, особенно в районах, пограничных с Казахстаном, из-за полного упадка там сельского хозяйства. Поэтому летом чабаны не оставляют отару ни на час даже ночью. Чабанами на кошарах чаще всего работают казахи или чеченцы. Последних прописывают временно, но по деловым качествам руководители хозяйств ценят их выше, чем казахов. Местные власти даже закрывают глаза на то, что в таких кошарах живут порой нигде не зарегистрированные земляки чабанов. Работа чабаном очень выгодна, и чеченцы за нее держатся.

В Ставрополье в сухостепных и полупустынных районах чабаны тоже, как правило, чеченцы или представители дагестанских народностей. Правда, в колхозе в центре Ставрополья мы встретили и одного русского чабана, но это, скорее, исключение. Ставропольские кошары организацией труда мало чем отличаются от саратовских, только жилье для чабана и помещение для овец не столь убоги и в основном построены из кирпича, так как колхозы здесь побогаче (рис. 2.1.6).

Формально кошары принадлежат колхозам. Обычно на кошаре содержится от 500 до 1000 овец и баранов. Различают кошары трех типов: 1) для окота ярок, 2) для подрастающего молодняка (так называемые ремонтные) и 3) для баранов (часть из них используется как производители, остальные после первой стрижки идут на мясо).

Рисунок 2.1.6. Кошара в Левокумском районе Ставрополья

Встречаются кошары и для летнего содержания крупного рогатого скота. В кошарах первого типа чабан проводит и искусственное оплодотворение овец – так надежнее приплод, а значит, и больше доход. Чабан обязан сдать предприятию около 500 подросших ягнят и провести стрижку овец. При этом чабан получает от предприятия небольшую зарплату, но главное – все, что он получит сверх нормы (от 50 до 100 ягнят), – уже его личный скот, который он может продать или держать вместе с общественным. Примерно такая же ситуация и на ремонтных кошарах. Задача чабанов здесь – вырастить совхозных ягнят (от 4-х до 18-месячных), постричь и передать маточным кошарам.

Помимо овец чабаны держат и коров с быками (от 5-10 до 50 голов на кошару), но уже собственных. Кроме того, к ним на кошару часто сводят свой скот родственники. Так что в таких районах вообще невозможно разделить общественное и частное хозяйство. Один такой чабан одновременно и работник колхоза, и владелец мощного индивидуального животноводческого хозяйства, а по сути – фермер. Причем, в отличие от хозяйств другой специализации, здесь общественное и индивидуальное почти не разделено. Свой скот чабан всегда продает сам – либо в городе, либо перекупщикам. При этом налогов он не платит. Главный доход – это превышение норм по окоту и содержанию овец. Это выгодно и колхозам: так они экономят на денежной зарплате и не платят за дополнительный скот чабана налоги. За 1990–2000 годы поголовье овец резко сократилось. Например, в Саратовской области в разных районах осталось от 6 % до 30 % былого поголовья, в Ставрополье – от 4 % до 40 %. Это сокращение в основном связано с невыгодной конъюнктурой рынка шерсти, цены на которую были сильно занижены. В 2003 году в двух третях административных районов России содержание овец на предприятиях оставалось убыточным. Правда, треть районов все же нашла пути сделать овцеводство прибыльной отраслью, а в 8 % районов его рентабельность даже превышала 50 %.

Тем не менее выживание общественного овцеводства в большинстве районов становится проблематичным. Но при сокращении колхозных овец кошары отнюдь не пустуют. Дальновидные руководители колхозов сами передали их в аренду своим же чабанам, чтобы сберечь от растаскивания постройки. Теперь там содержится частный скот. Если прежде чабаны и их родственники держали на каждой средней кошаре 500 голов общественного скота и около 100 голов своего, то теперь общественного скота там может и не быть, но те же чабаны держат от 100 до 500 и более голов частных овец, а также коров и быков. Весь этот скот считается их личным подсобным хозяйством и в статистику обычно не попадает.

Не следует думать, что все чабаны на кошарах – обеспеченные люди. Среди них – такое же расслоение, как и среди других сельских жителей. Можно встретить и бедную чеченскую семью с детьми, живущую при кошаре, и чабанов, построивших в соседней деревне и у себя на родине в Чечне или в Дагестане добротные дома. Некоторые чабаны становятся настолько богаты, что инвестируют в колхозы, пытаясь приобрести имущество предприятий-банкротов. Приведем лишь один поразивший нас пример.

Магомет Саид – известный на северо-востоке Ставрополья чабан. Он приехал из Дагестана давно, оставив там дом и множество родственников. Кошара у него – особая, очень крупная, ремонтная, он выращивает несколько тысяч молодых ярочек, принадлежащих довольно крепкому колхозу «Дружба». Работает на ней целая бригада, а по обустроенности и количеству техники она сильно отличается от описанных выше убогих домиков саратовского Заволжья. Однако интересы Магомет Саида идут дальше даже такой хорошей кошары – ведь она принадлежит не ему, а колхозу. Вот уже второй год чабан кредитует из своих личных денег соседний разорившийся колхоз «Буденовский», являясь по существу местным инвестором. Поскольку колхоз кредиты отдать не в состоянии, по распространенной здесь схеме передачи собственности через несколько лет имущество колхоза вместе со всеми его кошарами перейдет к кредитору. А земельные паи большинство местных жителей вынуждены будут отдать в аренду (если не найдут покупателя) либо тому же кредитору, либо местным фермерам.