Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

• Название: Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
• Автор: Татьяна Нефедова
• Жанр: Отраслевые издания

Известные специалисты по российскому селу Татьяна Нефедова (Институт географии РАН) и Джудит Пэллот (Оксфордский университет) представляют в своей книге детальное исследование индивидуального сельского хозяйства современной России во всем его многообразии – от Крайнего Севера до плодородного юга, от московских пригородов до провинциальной глубинки, от эффективных фермерских хозяйств до маленьких огородов, спасающих своих хозяев от нищеты.

---

Огуречная традиция имеет неглубокие корни. До революции тут были сады. Часть из них вырубили в период коллективизации, остальные вымерзли в суровую зиму 1941 года. Восстанавливать их не стали. Послевоенные пойменные совхозы выращивали огурцы и помидоры в больших застекленных теплицах. Отсюда они перешли на огороды.

И оказалось, что жирные и легкие от природы пойменные земли прекрасно подходят именно для огурцов. И все же не только природные условия, но и дешевая технология, активность местного населения, наряду с близостью к столице, подняли здесь личное хозяйство на небывалую высоту. Особенного расцвета «огуречная страна» достигла в 1980-х годах. Тогда ранние электрички, идущие в Москву, буквально забивали мешками с огурцами, предназначенными для столичных рынков. За сезон можно было заработать на машину, за несколько сезонов – на каменный дом.

В 1990-х годах сравнительная доходность огуречного «бизнеса» упала. Тем не менее в 2001 году с одной сотки удавалось получать до тонны огурцов, т. е. в среднем 4–5 тыс. руб. при затратах около 1 тыс. Если учесть, что участки в Луховицах, как правило, достигают 25 соток, можно сделать вывод, что огурцы являются не подсобным, а основным источником дохода большинства местных жителей. Правда, структура сбыта продукции в 90-е годы изменилась. Теперь уже мало кто везет их в Москву – подорожал транспорт, бензин. Самим продавать можно только на улицах столицы, на так называемых «диких» рынках – на стационарные с ранними овощами не пробиться, там хозяйничает торговая мафия. Но зато последние годы появилось множество перекупщиков. Цена у них ниже, но забирают товар они прямо у калитки.

Рисунок 2.7.3. Огуречные «поля» в луховицких хозяйствах весной

Когда сходит первая волна ранних дорогих огурцов и начинается волна «массовых», люди начинают их солить. Соленые огурцы (в банках или развесные) также продают на местных и московских рынках.

Никакой кооперации в выращивании и сбыте огурцов нет. А конкуренция велика: каждый стремится опередить соседа, получив огурцы пораньше.

В отличие от Кинель-Черкасского района, где огромные стационарные теплицы часто не по силам одной семье и требуют наемного труда, луховицкий «бизнес» в основном семейный. В нем очень важно разделение труда между поколениями. Молодые, в том числе приезжающие из города, сажают и убирают урожай (копают обычно не лопатой, а нанимают совхозный или частный трактор за плату). Местные старики по погоде проветривают или закрывают парники, пока молодые заняты на основной работе. Потому-то выращивание огурцов возможно только рядом с домом. Более того, с уходом стариков такая технология вообще становится уязвимой и проблематичной.

Рисунок 2.7.4. План типичного участка в пойменной части Луховицкого района

Огуречный бизнес характерен для всех сел пойменной части Луховицкого района, независимо от того, как чувствует себя коллективное предприятие. Например, научно-производственное объединение «Пойма» – предприятие сильное, до сих пор имеющее парники и занимающее в общероссийском рейтинге крупнейших производителей овощей 4-е место. Оно выплачивает регулярно неплохие для сельской местности зарплаты. А соседний совхоз «Полянки» – полубанкрот с миллионными долгами, где люди уже много месяцев не получают зарплату регулярно. Тем не менее принципиальных различий в размахе огуречного «бизнеса» между селами Пойменской и Выкопановской (на территории совхоза «Полянки») администраций не наблюдается. «Запущенный» однажды, при хороших природных предпосылках, поддерживаемый традициями, он воспроизводится почти в каждой семье, независимо от того, работает человек где-то еще или нет. И дачники (а в этом районе живут родственники одного из авторов) также включены в огуречный бизнес, хотя и не в таких масштабах, как местные жители.

В том же Луховицком районе мы нашли и «капустную» страну на крайнем востоке района на границе с Рязанской областью. На производстве капусты здесь испокон веков специализируются несколько сел. Большие (до 50 соток) приусадебные участки в Нижнем Маслове, Карееве, Барсуках и прилегающие к этим селам огороды, арендуемые у сельской администрации, – все занято только капустой.

Картошки сажают немного, лишь для себя.

Капусту здесь выращивают все, независимо от того, где работал или продолжает работать человек. Никто не копает участок лопатой.

Для вспашки нанимают трактор. В деревне Нижнее Маслово мы насчитали до десяти частных тракторов. Рассаду капусты либо выращивают дома на подоконниках, либо покупают (выращивание рассады тоже стало доходным бизнесом). Квасят капусту сами. У каждого свой рецепт, который держится в секрете. Но и спросом она пользуется в Москве большим. Торгуют на московских рынках, чаще всего на Даниловском, иногда прямо на улице. В отличие от огурцов и прочих массовых товаров, женщин с ведром капусты рыночная мафия не трогает. Из-за частых и долгих отлучек скот почти никто не держит. Квашеная капуста – это стабильный сбыт и доход почти круглый год.

Исторический район лукового хозяйства

До сих пор длинные гряды, уходящие от сел к озеру, заняты в основном луком, который чередуется с овощами, создавая эффект цветовых полос. Если бы не бурьян, то этот плоский ландшафт был бы подобен «сверхинтенсивному» голландскому.

Если специализация Кинель-Черкасского и Луховицкого районов сформировалась с советское время, то Ростовский район товарного огородного хозяйства известен с доисторических времен.

Дно озера Неро, что в Ярославской области, недалеко от Ростова, покрыто мощным слоем черного ила (сапропеля), который в результате сокращения водной поверхности образовал широкую пойменную полосу исключительно плодородных и легких почв, самой природой предназначенных для огородничества. Эти почвы в результате внесения большого количества удобрений уже в XVII веке превратились в лесной зоне в острова культурных черноземовидных земель, которые в зависимости от групп преобладающих растений даже назывались по-разному: рассадная земля, огуречная земля, морковная земля, луковая земля и т. п. (Саушкин 1947:167).

В конце XIX века плотность населения в котловине озера Неро составляла 50-200 человек на 1 кв. версту, а старинные огородные села резко выделялись своим внешним видом, напоминая небольшие городки, в которых попадались и каменные дома, редкие для сел лесной зоны, с еще более редкими даже для уездных городов того времени железными крышами. Участки были небольшими – 20–25 соток. Но при крайне интенсивном использовании этой земли хватало для безбедного существования. Лук и огурцы, а также зеленый горошек были самыми трудоемкими, но и самыми доходными культурами. Если на 1 десятину картофеля уходило 70–80 человеко-дней, на десятину корнеплодов и капусты – 350 человеко-дней, то для выращивания огурцов и горошка требовалось 450 человеко-дней, а лука – 500 человеко-дней. Интересно, что технология выращивания лука почти не изменилась с тех пор. И прежде и теперь его надо в этих местах выращивать три года: первый год сеют семена и получают мелкий севок, на второй год севок сажают и получают так называемую «выборку» и только на третий год получается крупный, качественный репчатый лук.

Отходничество в города на другие виды деятельности, столь распространенное в селах старопромышленной зоны, здесь считалось позором. Уезжали только для торговли овощами, а также налаживать в городах, в том числе в Москве и Петербурге, огородное хозяйство. Многие так и оставались заниматься огородничеством в крупных городах и жили очень богато. Слава ростовских огородников широко распространилась во всей России, и их нанимали за немалые деньги «ставить» огороды и в других районах.

Тогда современники так описывали эту сельскую местность вокруг озера Неро: «Земля вся покрыта огородами и представляет собой пример самого интенсивного у нас хозяйства. Когда видишь перед собой эти поля огородов, то можешь думать, что находишься посреди самого усовершенствованного бельгийского «грядкового» сельского хозяйства. Ржи и обыкновенных хлебных растений здесь не возделывают вовсе, а получают в соседних местностях посредством обмена на овощи (на лук) или покупают. Нам кажется, что здесь разрешена задача всей нашей северной центральной области: производить возможно более дорогие земледельческие продукты» (Безобразов 1885:345).

Важно, что уже тогда здесь земля была товаром и почти не было крепостничества. Например, крупное село Угодичи еще в начале XIX века было выкуплено группой богатых огородников.

Коллективизация и советская власть поначалу не сильно изменили специализацию района. Занимаясь преимущественно разведением овощей, колхозы получали от этого большие доходы. Более того, первые колхозы использовали местные традиции: полевые работы – подъем зяби, весенняя вспашка почвы – производились колхозом, а после посева огородные земли разбивались на участки, за каждым из которых ухаживал один определенный колхозник в порядке индивидуальной сдельщины (Саушкин 1947:174) – Это отчасти похоже на современную форму выращивания населением своей картошки на колхозных полях, когда пашет и удобряет колхоз, а выращивают люди сами. Только продукция шла не в дом, как сейчас, а в колхоз. Уже на излете коллективизации в 1937 году овощи и картофель все равно занимали 80 % всей посевной площади и только на 20 % росли зерновые.