Итоги Итоги - Итоги № 16 (2013)

• Название: Итоги № 16 (2013)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Еще один элемент интерьера — кристаллы Сваровски и люстры, изготовленные этой почтенной фирмой специально для Мариинки-2. Ими оформлено главное фойе — нити кристаллов свисают здесь с потолка на довольно приличной высоте, сверкающая гирлянда украшает ВИП-ложу в зрительном зале. При всем при том оникс и кристаллы Сваровски — единственные украшения этого огромного театра, символизирующего лоббистскую мощь и менеджерские таланты Валерия Абисаловича.

До и после занавеса

При всем своем внешнем аскетизме новая сцена Мариинского театра оборудована такими техническими наворотами, которых, по словам Валерия Гергиева, не найти в других известных театрах. Общая площадь здания — почти 80 тысяч квадратных метров, зрительный зал вмещает две тысячи зрителей. В зале нет ни одного места, с которого не была бы видна вся сцена: маэстро лично прошел по всем ярусам, ложам, проверив, все ли видно и слышно даже с самых дальних мест.

В новом театре есть все, что театральной душе угодно: главная, репетиционная сцены и арьерсцена. При необходимости все три можно объединить в одну — мультимедийные технологии и современная инженерия позволяют это сделать. А еще в изобилии репетиционные залы: для балета, оперы, хора и оркестра. В фойе расположено несколько малых площадок, на которых — даже во время спектакля на основной сцене — можно устраивать камерные концерты или кинопросмотры. На крыше Мариинки-2 вскоре откроется амфитеатр — он станет одной из площадок фестиваля «Звезды белых ночей».

Сценическое оборудование позволяет театру работать по принципу непрерывного цикла: спектакли, репетиции и монтировки могут проходить 24 часа в сутки круглый год. Глубина основной сцены — 80 метров, это настоящий театр в театре. Здесь есть несколько мобильных платформ, каждая из которых равна по площади обычной сцене. Иными словами, одновременно тут могут монтироваться декорации сразу для четырех разных спектаклей. Это позволит Мариинке, в частности, избавиться от огромных антрактов в оперном цикле «Кольцо нибелунга» — сейчас, чтобы смонтировать очередную сцену, театру приходится задерживать антракты минут на сорок — пятьдесят. В результате часть публики просто уходит, не дослушав оперу, ибо иначе рискует не попасть в метро. Схожая проблема существует и с «Войной и миром» Прокофьева — декорации монтируются по несколько дней, потом столько же времени уходит на их разборку. В результате театр, чтобы показать один спектакль, простаивает почти неделю.

При этом максимальная вместимость оркестровой ямы — 120 музыкантов. Она оборудована специальными акустическими панелями, которые позволят менять конфигурацию пространства в зависимости от количества музыкантов и задач спектакля. А 11-метровая глубина оркестровой ямы создает уникальную акустику.

Мне сверху слышно все

Кстати, акустическая репетиция, на которую пригласили журналистов, показала, что маэстро Гергиеву еще предстоит, что называется, сорвать голос, прежде чем зал зазвучит в полную силу. Во время получасового концерта голоса отдельных солистов, исполнявших сцены из «Хованщины» — например, бас Геннадия Беззубенкова (партия Ивана Хованского), бас-баритон Евгения Никитина (партия Шакловитого), — были слышны из любой точки зала. Но когда вышла Екатерина Семенчук с арией Ольги из «Евгения Онегина», зрители последних десяти рядов амфитеатра почти не слышали слов. И лишь после вмешательства Гергиева, жестом попросившего солистку отодвинуться в глубину сцены, ее голос зазвучал. Группа струнных во фрагменте Пятой симфонии Малера прозвучала чарующе. Зато группа духовых заглушила не только тенора Андрея Зорина, но даже целый хор из вердиевского «Реквиема». Кардинально изменить акустическую схему здания уже невозможно, поэтому придется приспосабливать оркестр и исполнителей под особенности существующего зала.

Прокатили

Понятно, что все эти шероховатости сгладятся со временем. Но вот чего не предусмотрели при строительстве новой сцены Мариинского театра — это автопарковки. В отличие от Большого театра, рядом с которым расположено несколько станций метро, Мариинский находится на изрядном отдалении от станций подземки. Запарковать поблизости от театра в день кассового спектакля машину всегда было невозможно, и большинство зрителей по окончании представления бежали бодрой трусцой до ближайшего метро, а это около получаса. На старте «стройки века» проектировщики вроде бы обещали избавить зрителей от транспортного кошмара. Но потом вдруг выяснилось, что подземная парковка рассчитана всего на 200 машино-мест. Но и этого мизера у театра сегодня нет: на подземной стоянке 93 места, которых не хватает даже для машин руководителей театра и ведущих солистов. А ведь Гергиеву предстоит принять на работу тысячу специалистов, обслуживающих новую сцену. Не говоря о музыкантах, артистах балета, певцах, которых еще продолжают набирать! Никаких наземных стоянок также не появилось — ни рядом с театром, ни на прилегающих улицах. Так что нарядная толпа, бредущая к метро после спектакля, пока останется визитной карточкой Мариинки.

Впрочем, в афише новой сцены еще нет масштабных постановок. Сам Гергиев делает главный акцент пока на концертных выступлениях. И это тоже проблема, существенно отличающая ситуацию в Мариинке от положения в Большом: москвичи вернулись на реконструированную сцену с отработанным репертуаром, а Мариинскому предстоит с нуля создать репертуар для новой сцены. Историческая сцена, по словам маэстро, со всеми своими постановками будет работать еще как минимум года три...

Очевидно, что, открывая новую площадку к своему юбилею и, конечно, к началу высокого туристического сезона, к Международному экономическому форуму, к сезону белых ночей, Валерий Гергиев резонно рассчитывает на высокую посещаемость и рентабельность. Но не будут ли простаивать все три площадки Мариинки в следующие полгода, когда туристов в городе мало? Будем надеяться, что деятельный Валерий Абисалович предусмотрел и это.

Масконосцы / Искусство и культура / Искусство

Масконосцы

/  Искусство и культура /  Искусство

«Золотая маска» как продукт непротивления сторон

 

Приз «Золотая Маска» денежного эквивалента не имеет, но именно эта премия у театрального люда самая почтенная и желанная.

Фестиваль-конкурс ориентирован на то, чтобы показать лучшее, созданное в российском театре. Вот только представления о прекрасном у всех разные. Для одних свидетельства таланта и профессионализма раз и навсегда заключены в вечные классические формы. Для других, наоборот, cool — когда от классических форм (да и вообще от каких бы то ни было форм) нет и следа. Одни за традицию, другие за ее разрушение. Экспертов, способных равно в традиционном спектакле и в авангардном сочинении почувствовать Божью искру и руку мастера, становится все меньше. Театральное сообщество прямо на глазах резко разъезжается по полюсам, а бурный процесс смены поколений еще усиливает это размежевание.

Тем временем живая театральная жизнь оказывается явно умнее наших мировоззренческих предрассудков, так же как законы природы мудрее теорий и концепций, изобретенных по их поводу.

Жюри под председательством режиссера Валерия Фокина пыталось руководствоваться в своих решениях логикой этой самой природы. Оттого выбор лауреатов и выглядит вполне внятным (автор этих заметок рассматривает только спектакли, номинированные в разделе «Драма»). Лучшим режиссером на нынешней «Маске» назван Марат Гацалов, поставивший «Август: графство Осейдж» в новосибирском театре «Глобус». Даже без сравнений с другими, менее удачными постановками этой популярной сегодня у наших театров пьесы Трейси Леттса о вырождении дома и рода очевидно, что перед нами ищущий режиссер. В малых формах победил спектакль «Антитела» санкт-петербургского театра «Балтийский дом», сделанный в технике verbatim. Это постановка Михаила Патласова о реальной истории убийства питерского антифашиста Тимура Качаравы, где есть жесткая фиксация реалий, а объективный взгляд обеспечен профессиональными умениями всей команды. Наконец-то спектаклем-победителем стала работа режиссера Евгения Марчелли в Ярославском академическом театре драмы им. Ф. Волкова. Роман Марчелли с «Золотой маской» длится долго: номинировали-номинировали, хвалили-ругали, но награда за лучший спектакль большой формы получена впервые. Это победа и режиссера, и волковцев — одной из сильнейших российских трупп одного из старейших, отягощенных традициями театров страны. К слову, режиссер не вооружен против традиций топором, не переписывает тексты, напротив, скрупулезно и психологически подробно выстраивает роли. Такова и его «Пьеса без названия» Чехова, сыгранная на фестивале.