Александр Чаковский - Невеста

• Название: Невеста
• Автор: Александр Чаковский
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1966

Из рецензии:

«…В результате автомобильной катастрофы пострадал человек. Опираясь на ложные показания и отрицательную характеристику с места работы, суд выносит суровый приговор молодому монтеру Володе Харламову. Студентка пединститута комсомолка Валя вступает в борьбу за Володю, за торжество правды. Она не одинока. Люди, для которых честность и справедливость превыше всего, становятся ее союзниками и друзьями.»

---

Валя сделала протестующее движение, но Комаров строгим взглядом остановил ее.

— Каким же образом, Иннокентий Гаврилович, — спросил Комаров, — хулиган и склочник мог стать членом бригады коммунистического труда?

— Борис Васильевич, — Волобуев решительно поднялся, — разрешите, как говорится, в порядке ведения… Мне не очень понятно, чем мы сейчас занимаемся. Как будто речь должна идти о моем докладе на бюро. Однако слово получил не я, а милицейский работник. Теперь мы начинаем топтаться вокруг истории с Харламовым. У меня сто тридцать пять бригад коммунистического труда! Они охватывают почти полторы тысячи рабочих. Это… громада! Сейчас наши люди готовятся достойно встретить великий праздник — Октябрьскую годовщину. Нам есть чем гордиться, есть что показать труженикам области… Зачем же вооружаться микроскопом и рассматривать частный, нетипичный случай… Нельзя так, право! — Волобуев оглядел присутствующих, как бы прося у них сочувствия, и сел на свое место.

— Вы очень к месту упомянули микроскоп, товарищ Волобуев, — медленно, будто раздумывая, начал Комаров. — Правда, вы произнесли это слово с осуждением. Напрасно. Микроскоп помогает людям проникнуть в суть многих явлений…

— Извините, я погорячился, — примирительно сказал Волобуев. — Разумеется, вы секретарь обкома и можете интересоваться любыми аспектами. Но поймите и мою обиду…

— Обижаться пока нечего, — заметил Комаров. — Кстати, на вашем месте я непременно заинтересовался бы Харламовым. Согласитесь, все-таки это странно: хулиган и склочник был членом бригады коммунистического труда!

— Но его же исключили! — воскликнул Волобуев. — Очистили бригаду! А сначала прикинулся передовиком, ввел в заблуждение товарищей. Впрочем, если вы хотите разобраться в судьбе этого преступника, то чего же проще! Перед вами сидит Воронин, он возглавляет бригаду, в которой работал Харламов. Спросите его!

— Что ж, спросим Воронина, — спокойно сказал Комаров. — Итак, Харламов вступил в вашу бригаду коммунистического труда…

— Нет, — будто отрубил Воронин.

— Как это «нет»? — переспросил Комаров. — Разве Харламов не вступил в вашу бригаду?

— Нет, — повторил Воронин. — Он нас… втянул.

— Втянул? — недоуменно переспросил Комаров.

— С него все и началось. Сначала мы были просто бригадой. Обыкновенной. А потом эта… кампания началась. За стопроцентный охват. Он в цехком пошел и принес эти… бланки. Обязательства. Давайте, говорит, заполним…

— Погоди, Воронин, — остановил его Комаров. — Все это не очень понятно. Получается, что вы эти обязательства брать не хотели, а он…

— Не так! — воскликнул Воронин. — Мы хотели. Бригада наша была хорошая, план ниже ста не давали. Решили, почему не заполнить? Почет будет, ну и все такое… Впрочем, я ведь вам уже все рассказал, Борис Васильевич, — бросил он с укоризной, — чего же снова…

— Верно, — кивнул Комаров, — но ведь я здесь теперь не один…

Воронин помолчал немного. На его худощавом лице еще резче обозначились скулы.

— Ладно, — он тряхнул головой, — начистоту — значит начистоту. Мы, когда бланки заполняли, думали, это так, для проформы. Как раньше жили, так и дальше будет. До сих пор без вымпела, теперь с вымпелом, вот и вся разница. Конечно, работать надо хорошо. Но мы и раньше неплохо вкалывали. А Володька на другой день говорит: «Мало»…

— Он потребовал увеличить план? — уточнил Комаров.

— Не в том дело! — покачал головой Воронин. — Ребятам показалось, что он в душу к ним залезть хочет… И мне тоже показалось, — добавил он негромко.

— Погодите! — Волобуев с размаху хлопнул ладонью по своей папке. — Теперь я уже просто ничего понять не могу! Что за околесицу ты несешь, Воронин?!

— Мы эти бланки вроде для проформы заполнили, — не обращая внимания на гнев своего начальника, продолжал Воронин, — а для него… Для него слово «коммунизм» как святое было. Он честный парень, Володька. Понимаете, честный!

— Кажется, понимаю, — жестко сказал Волобуев. Его лицо изменилось. Теперь на нем было просто невозможно представить себе веселую, заразительную улыбку. Глаза сузились. Нижняя губа брезгливо оттопырилась. — Кое-что понимаю, — продолжал он. — Но прежде всего скажу о другом. Не понимаю, где я нахожусь? Что тут происходит? Серьезные, авторитетные люди слушают какие-то сумбурные словоизлияния! Увидев здесь Воронина, я подумал, что он приглашен вместе со всеми остальными. Секретарь обкома вправе приглашать всех, кого считает нужным. Но теперь я начинаю догадываться. У вас, Борис Васильевич, видимо, состоялся с Ворониным предварительный… сговор? Простите, я оговорился, — разговор… Что это значит? — Он в замешательстве провел рукой по своим глянцевитым, гладко зачесанным назад волосам. — Теперь о Воронине. Интересно, до чего может дойти безответственность! Знаете ли вы, товарищи, что именно этот самый Воронин написал рапорт, где требовал, чтобы из его бригады убрали Харламова, как склочника и карьериста?! — Волобуев обвел присутствующих победоносным взглядом. — Знаете ли об этом вы, Борис Васильевич?

Комаров хотел что-то ответить, но Воронин его опередил. Схватившись руками за край стола, он перегнулся к Волобуеву и воскликнул:

— Да, да, писал! И только потом понял, что сподличал. Потом, когда она к нам пришла! — Воронин сделал движение рукой в сторону Вали. — Только тогда до нас дошло, что виноваты мы, кругом виноваты! Володька хотел, чтобы если ударник, то не только на работе — во всем! Чтобы о плохом в лицо говорить — не жаться, не трусить. Если в другой бригаде туго — на выручку идти. Если у кого жизнь не удалась, всем быть в ответе!..

— Успокойся, бригадир, сядь, — мягко сказал Комаров. — Иннокентий Гаврилович, — обратился он к Волобуеву. — Воронину удалось рассеять ваше недоумение?

Волобуев передернул плечами и демонстративно отвернулся.

— Наш разговор, — продолжал Комаров, — принимает излишне взволнованный характер. Товарищ Волобуев, видимо, опасается за престиж обкома. Что ж, постараемся быть сдержанными. Между прочим, мы условились, что прежде всего выслушаем товарища Пивоварова. Однако вы, Иннокентий Гаврилович, вмешались и, как говорится, взяли инициативу в свои руки. За то направление, которое принял разговор, в известной степени отвечаете и вы. Разумеется, я готов разделить с вами эту ответственность, — добавил он с легкой усмешкой. — Итак, мы слушаем вас, товарищ капитан милиции.

— Простите, — глухо сказал Пивоваров, поднимаясь со стула, — я буду говорить стоя, мне так легче… Насколько я теперь понимаю, всех интересует дело Харламова… Что ж, я скажу. Да, он совершил преступление. Все, что было с ним раньше, мне неизвестно. Я имею в виду то, о чем говорил сейчас товарищ Воронин. А преступление налицо. И закон, товарищи, — он сокрушенно развел руками, — есть закон. Разумеется, если бы у Харламова была другая характеристика с работы, суд, вероятно, квалифицировал бы преступление… несколько иначе. Закон это позволяет. Но когда, — Пивоваров повысил голос, и в нем зазвучали твердые, уверенные интонации, — когда вдобавок ко всему и на производстве обвиняемого аттестуют с самой плохой стороны…

— Простите, — прервал его Комаров, — кто именно аттестовал так Харламова?

— По требованию следователя, характеристику прислал отдел кадров, — снова вмешался Волобуев.

— Не-ет! — неожиданно тонким голосом и с хитрой улыбкой протянул Пивоваров. — Кадры, они, конечно, кадрами! Но мне ведь и вы лично звонили!

— Кто? — резко спросил Комаров.

— Вот он, товарищ начальник строительства, — оборачиваясь к Волобуеву, воскликнул Пивоваров и затем снова посмотрел на Комарова, прищуривая глаза и понимающе улыбаясь.

Лицо Волобуева налилось кровью.

— Что вы плетете? — с угрозой процедил он. — Вы же сами рассказали мне о происшествии на Воронинском шоссе. Да, помнится, я что-то говорил о Харламове. Не больше того, что знал о нем из рапорта этого… Воронина.

— Я и слова ваши помню, — подхватил Пивоваров: — «…никудышний парень, давно гнать надо»… — Он повторил эти слова с злорадной услужливостью.

— Уж не хотите ли вы сказать, что осудили человека на основании этих случайных слов, сказанных по телефону? — насмешливо спросил Волобуев.

— Э-э, нет! — поспешно ответил Пивоваров. — Следствие шло по закону. В соответствии с процессуальными нормами. Но и ваши слова свою роль сыграли! Как-никак начальник строительства характеристику дает, член обкома!

Пивоваров поднял указательный палец.

— Итак, товарищ Пивоваров, — подытожил Комаров, — слова Иннокентия Гавриловича оказали на вас определенное воздействие?

— Конечно, — с готовностью согласился Пивоваров и поспешно поправил себя: — Однако решающим оставался состав преступления. Не было никаких оснований верить заявлению Харламова, что он не видел наезда.