Рэйчел Кейн - Кусачий клуб

• Название: Кусачий клуб
• Автор: Рэйчел Кейн
• Жанр: Ужасы и Мистика

Морганвилль, Техас — тихий студенческий городок, где люди и вампиры живут в относительном мире. Но в последнее время проливается много крови — не в "пожирающем" безумии, а для чьей-то искривленной идеи развлечения. Узнав, что вампиры населяют Морганвилль — и пережив множество приключений с ее новыми ночными друзьями — студентка колледжа Клер Дэнверс осознала, что, по большей части, немертвые хотят только жить своей жизнью. Но кто-то еще хочет, чтобы они были готовы драться! Появился новый экстремальный вид спорта, транслирующийся по Интернету: кулачные бои, захваченных вампиров друг против друга — или, хуже того, против людей. Прослеживание сигнала за городом приводит Клер — в сопровождении лояльной группы друзей и сподвижников — чтобы обнаружить то, что началось как онлайн драки и теперь угрожает каждому в Морганвилле. И если они хотят выжить, им придется сделать гораздо больше, чем просто бороться…

---

Они были в обычной бетонной комнате с белым столом, который был, насколько Клер могла сказать, привинчен к полу, как и два кресла по обе стороны от него. С одной стороны стола было удерживающее большое стальное кольцо. Кроме всего этого, комната не могла быть еще более пустой и скучной.

Только два стула. Клер задавалась вопросом, должна ли она сесть напротив Амелии, но нет — это было совершенно бессмысленно, только если той, кого подвергали допросу. К сожалению, это было в пределах возможного.

Услышав звук металлического скрежета и открывающейся и закрывающейся двери где-то в другом месте, она испытала осуждающее облегчение.

Наконец, толстая серебряная дверь на противоположной стене отворилась, и вошел охранник, не в черном костюме, но в черной трикотажной спортивной рубашке и синих джинсах. Было трудно разглядеть эмблему того же цвета, вышитую на рубашке.

Принадлежащий Амелии символ Основателя.

Он был вампиром — это было очевидно из неестественного оттенка его кожи — но кроме этого, он выглядел скучно приземленным. Обычный американский тип парней, не отличающийся от половины парней, которых Клер ежедневно встречала в колледже. Аккуратно подстриженные каштановые волосы, доброжелательная и профессиональная улыбка, уверенное выражение лица. Он больше походил на личного тренера, чем на тюремного охранника.

Он отступил в сторону, и, шаркая, вошла Ким.

Клер резко вдохнула. Она слишком хорошо помнила Ким: она была лживой, вероломной сукой, но она довольно хорошо начала. Ей всегда было присуще некое странное очарование, но сейчас не осталось даже намека на него. Ее лицо было бледным, застывшим, и без всякого выражения — Клер видела подобные лица в больнице, когда навещала отца после его последнего сердечного приступа. Люди, у которых был такой вид, были сосредоточены лишь на то, как прожить следующую минуту, час, день. У них не было будущего и никакой надежды на него.

Волосы Ким отросли уже до плеч, и часть их была по-прежнему окрашена в готический черный цвет, но остальные были грязно русого цвета. Ее видимый пирсинг больше не был таким заметным, даже в ушах, поскольку она не носила вообще никаких украшений. Она была в вязаной рубашке, как и Мистер Обычный американец, только ее была ярко-желтой. На груди большими черными буквами была надпись, гласившая «заключенный», с символом Амелии в углу. Клер догадалась, что та же самая надпись была и на спине. Она носила эластичные, в стиле занятий йоги, брюки и сандалии.

Ее ногти были короткими, на паре из них была кровь, где она укусила слишком глубоко.

Без какого-либо забавного лака сейчас. Ким выглядела грустной и одинокой, и больше, чем немного напуганной, особенно когда она увидела Клер и Амелию.

Она остановила взгляд на Клер и сделала шаг вперед. Ее охранник положил руку ей на плечо, мягко, и Ким, отвернувшись, прошла дальше. Он проводил ее к креслу. Не говоря ни слова, она села и положила руки на стол.

Он вытащил набор наручников и застегнул один конец на ее правой руке, а другой — на стальном кольце в столе.

Затем отступил назад, и превратился статую в строевой стойке возле металлической двери.

Ким продолжала смотреть вниз. Куда подевалось всё то плохое отношение, что она изображала с самого начала? Или злоба? Или сумасшествие — эту часть Клер лучше всего запомнила под конец. Теперь она была просто… опустошена.

Амелия произнесла: — Присаживайся Клэр. Ты хотела пяти минут. У тебя они есть. Я полагаю ты использушь их правильно.

Ей не хотелось, чтобы это проходило таким образом — в окружении наблюдающих и слушающих свидетелей. Неожиданно, Клер испытала огромную радость, что проговорилась Амелии в лимузине, потому что вести этот разговор, стараясь ничего не выдать, было бы очень трудно. Пожалуй, невозможно.

Ким не подняла глаз, даже когда Клер села. Она выглядела отрешенной.

— Ким? — Никакого ответа. — Ким, ты помнишь меня, не так ли?

Ким подняла голову, ее глаза были горящими и злыми.

— Конечно, помню. Кто тебя забудет? Как Шейн, кстати? Не устал еще от школьниц?

Внезапная вспышка ярости заставила Клер вздрогнуть, но, бросив взгляд на человека, стоявшего позади кресла Ким, она облизнула губы и продолжила.

— Шейн в беде, — сказала Клер.

— Хорошо. — Ким откинулся в кресле, насколько позволили наручники. — Надеюсь, что на этот раз это окажется смертельным для вас обоих.

Это было грубо, даже для Ким. Клер была удивлена. Она могла понять гнев Ким по отношению к ней, но почему Шейн? Он всегда был в центре внимания ее маниакальной одержимости.

— Ты не это имела в виду, — сказала Клер.

— О, именно это и подразумевала. Я прошла терапию, знаешь ли. Я в контакте со своими чувствами и дерьмом. — Ким левой рукой отбросила свои неопрятные волосы с лица, и рассмеялась. Это прозвучало вульгарно и агрессивно. — Он никогда не заботился обо мне, теперь я это знаю. Так что, пошел он. И ты. Спасибо, что заглянула. — Она бросила взгляд на своего охранника. — Я готова вернуться, сэр.

— Ким, — сказал он, все еще улыбаясь. У него даже были ямочки на щеках. — Ее пять минут еще не истекли. Веди себя хорошо.

Ким снова обернулась к Клер, снова вернувшись к тому высокомерному взгляду и замкнутому выражению.

— Есть один действующий сайт, — сказала Клер. — Транслирующий зашифрованное видео.

Тебе что-нибудь известно об этом?

— Потому что я раньше занималась разным шифрованием? — Ким пожала плечами. — Зачем мне это? Они даже не дали мне компьютер для игр, знаешь ли. Сказали, что я должна заслужить его. Пошло всё к черту. Я не играю в игры, чтобы получить то, что я хочу.

— Однако, ты работала с кем-то за пределами Морганвилля. Ты планировала заключить сделку ради ТВ-шоу. Для этого нужно было всё это потоковое видео. Я думаю, кто бы это ни был, он нашел другой… источник. И еще одну программу.

— Повезло им. — Пренебрежительные слова, но Ким взирала на нее с чуть большим интересом. — Что за шоу они запустили?

— Платное видео, — сказала Клер. — Рукопашный бой.

— С вампирами? — Ким рассмеялась. — Чувак, это гениально. Я должна была подумать об этом. Шоу было бы значительно лучше, чем зрелище, как ваши тошнотворно милые пары играют дома и вытворяют разные дикие штучки.

Клер хотела врезать ей… больно. Но она глубоко вздохнула и сказала с неестественным спокойствием.

— Мне необходимо знать, как взломать код и выяснить, как отследить его источник. Я полагала, ты знаешь.

— Конечно, я знаю, если это тот же код, что использовала я, — сказала Ким, и откинулась в кресле. — Но почему я должна тебе говорить?

— Потому что так будет правильно?

Ким закатила глаза.

— Ух ты, да ты и в правду идиотка. Думаешь, вампиры поступят правильно, как только ты укажешь пальцем на того, кто за этим стоит? Ты думаешь, что всё это закончится тем, что когото шлепнут по рукам и оштрафуют? Знаешь, мне повезло. Повезло, что всё еще дышу. Люди погибнут. Тебе нужно понять это своей башкой. Дело не в том, что правильно. А в том, что хоть что-нибудь значит для тебя. Если ты думаешь, что мир устроен как-то иначе, то ты так же глупа, как и выглядишь.

Клер сказала:

— Знаешь, с тобой что-то не так.

— Это что? Клянусь, ты даже тупее плющевого медведя.

— Ты думаешь, раз я хочу сделать то, что правильно, раз я хочу что-то улучшить — я слаба, — сказала Клер. — Или глупа. Но это не так. Требуется намного больше сил знать, насколько ужасен мир и не желать быть его частью, признать это. И я знаю, Ким. Поверь мне.

Усмешка Ким исчезла, когда Клер посмотрела на нее очень пристально. Затем она отвела взгляд.

— Тебе стоит сказать это, после того, как проведешь в этой адской дыре несколько месяцев.

Впервые, Амелия пошевелилась на занимаемом ею месте в глубине комнаты. Она подошла к столу, наклонилась вперед и положила ладони на плоскую поверхность. Ее серые глаза, полные решимости, были устремлены на Ким, и снова Ким не смогла выдержать ее взгляд.

— Тебе бы стоило принять во внимание, что в прежние времена, юная леди, за твои преступления тебя убили бы особенно ужасным способом, твой крик звенел бы в ушах достойных людей, — сказала Амелия. — Тебя держат в чистой камере, с приличной, обычной пищей. Ты располагаешь материалами для чтения и телевидением. Так разве это адская дыра?

Что вообще кто-либо твоего возраста может знать о выживании в аду? — Ее голос был острым, как лезвие, что Клер редко приходилось слышать. — Человек, охраняющий тебя сегодня, знает ад, очень хорошо. Он может рассказать тебе, на что походило выживание в лагере для военнопленных, когда есть нечего, кроме ползающих насекомых и гнилого хлеба, в течение многих лет, пока однажды ночью его жизнь не была…

— Спасена, — сказал охранник в вязаной рубашке.