Ганс Эверс - Ужасы

• Название: Ужасы
• Автор: Ганс Эверс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Первый из двух «золотых» сборников Ганса Гейнца Эверса включает в себя 11 рассказов, написанных в период 1903–1907 гг. ©Кел-кор

---

— Там еще две комнаты.

— Там живете вы?

— Нет, я живу по другую сторону. Комнаты эти сейчас не заняты. Они тоже сдаются.

Меня вдруг озарило:

— Но те комнаты, надеюсь, имеют отдельный выход в коридор?

— К сожалению, нет… Господин доктор уж должен согласиться на то, чтобы другой жилец проходил через одну его комнату.

— Что? — воскликнул я. — Благодарю покорно! Я должен пускать через свою комнату чужих людей? Нечего сказать, прекрасно!

Итак, вот почему квартира так дешево стоила! Поистине трогательно. Я едва не лопнул от досады, но так устал от беготни, что даже не мог как следует выругаться.

— Снимите, если хотите, все четыре комнаты, — предложила хозяйка.

— К чему мне четыре комнаты? — проворчал я. — Черт бы побрал их.

В это мгновение позвонили. Хозяйка пошла открывать и оставила меня одного.

«Здесь сдаются меблированные комнаты?» — услышал я.

«Ага, еще один!» — подумал я. И заранее радовался тому, что скажет этот господин в ответ на милое требование хозяйки. Я быстро вошел в комнату направо, дверь в которую оставалась открытой. Это было средней величины помещение, служащее одновременно и спальней и жилым помещением. Узенькая дверь на противоположной стороне вела в маленькую, пустую комнатку, скудно освещенную небольшим окном. Это окошечко, как и другие окна этой комнаты, выходило в огромный парк, один из немногих, которые еще сохранились в Берлине…

Я вернулся в первую комнату. Предварительные переговоры были исчерпаны, и новый наниматель должен был сию минуту увидеть обратную сторону медали. Но я ошибся. Не спросив даже о цене, он объявил, что ему эта комната не годится.

— У меня есть еще две другие комнаты, — сказала хозяйка.

— Не можете ли вы показать мне их?

Хозяйка и новый наниматель вошли в комнату, в которой находился я. Он был мал ростом, в коротком черном сюртуке. У него был совершенно бесцветный вид — один из таких людей, мимо которых проходят не замечая. Окладистая светло-русая борода и очки.

Не обращая на меня никакого внимания, хозяйка показала ему обе комнаты. К большой комнате он не проявил почти никакого интереса, но маленькое помещение, наоборот, он осмотрел очень внимательно, и оно, по-видимому, ему весьма понравилось. А когда заметил, что окна выходят в парк, у него на лице даже появилась улыбка.

— Я хотел бы взять обе комнаты, — объявил он.

Хозяйка назвала цену.

— Хорошо! — сказал маленький господин. — Я сегодня же привезу сюда вещи.

Он поклонился и повернулся к выходу.

— А куда выйти?

У хозяйки вытянулось лицо.

— Вам придется проходить через предыдущую ком нату.

— Что? — спросил господин. — У этой комнаты нет отдельного выхода? Я должен всегда проходить через чужую комнату?

— Снимите в таком случае все комнаты! — простонала хозяйка.

— Но для меня это слишком дорого — четыре комнаты… Господи Боже! Значит, опять приходится начать беготню.

У бедной хозяйки появились на глазах слезы.

— Я никогда не сдам комнаты! — сказала она. — За последние две недели приходило до ста желающих: всем им нравились комнаты, но все отказывались брать их, потому что глупый архитектор не сделал двери в коридор. Этот господин тоже совсем было уж остался.

Она указала на меня и вытерла глаза фартуком.

— Вы тоже хотели снять эти комнаты? — спросил меня маленький господин.

— Нет, другие. Но я, конечно, отказался от удовольствия постоянно пускать к себе в квартиру посторонних людей. Впрочем, вы можете утешиться: я уже тоже с десяти часов утра в поисках.

Наше короткое собеседование возбудило в хозяйке опять некоторую надежду.

— Господа так хорошо понимают друг друга, — промолвила она. — Может быть, господа нашли бы возможным взять четыре комнаты сообща?

— Покорно благодарю! — возразил я.

Маленький господин внимательно посмотрел на меня и затем сказал:

— Я совершенно изнемог от поисков. А эти две комнаты подходят мне как нельзя более. Что, если бы мы попытались…

— Но ведь я вас совсем не знаю! — произнес я раздраженно.

— Мое имя Фриц Беккерс. Я очень тихий человек и почти не буду вам мешать. Если же окажется, что вам это неудобно, вы можете всегда уехать. Ведь это не брак.

Я молчал. Он продолжал:

— Я предложу вам следующее: общая цена за все эти комнаты девяносто марок. Будем класть на каждого по половине. Я беру эти две комнаты, вы берете две другие. Я должен иметь право свободного прохода через вашу комнату, а кроме того, я хотел бы по утрам пить кофе в вашей комнате. Я не люблю завтракать в той комнате, в которой сплю.

— Пейте кофе в том маленьком помещении.

— Оно будет мне служить для… для другой цели. Но я еще раз уверяю вас, что я никоим образом не буду вам в тягость.

— Нет! — промолвил я.

— Ну тогда, — возразил господин Беккерс, — тогда, конечно, ничего не поделаешь. Тогда нам обоим не остается ничего другого как отправиться на охоту.

Снова вверх по лестнице, вниз по лестнице… Приятнее разбивать камни на большой дороге…

— Погодите! — обратился я к нему. — Давайте попытаемся.

— И отлично!

Хозяйка сияла:

— Сегодня счастливый день.

Я подписал условия и попросил ее послать за моими вещами. Затем распрощался. Я чувствовал адский голод и отправился где-нибудь пообедать.

Но уже на лестнице стал сожалеть о принятом решении. Всего охотнее я вернулся бы и взял свои слова обратно.

На улице я встретился с Паулем Гаазе.

— Куда? — спросил я.

— Я не имею жилья. Я ищу.

У меня сразу улучшилось настроение. По крайней мере у меня было жилье. Я отправился с художником в ресторан, и мы очень основательно поели.

— Пойдемте сегодня вечером на праздник художников, — предложил мне Гаазе. — Я приду за вами.

— Хорошо!

Когда я вернулся в мое новое жилище, мои чемоданы уже были там. Хозяйка с помощниками помогли мне, и часа через два все было благоустроено: картины и ненужные безделушки были убраны, и комната до некоторой степени приобрела характер нового жильца,

В дверь постучали.

Вошел художник.

— А у вас здесь очень недурно… Вы устроились с толком и со смыслом, — решил он. — Но пойдемте. Уже девять часов.

— Что? — Я взглянул на часы. Он был прав.

В это мгновение в дверь снова постучали.

— Войдите!

— Извините, это я.

В комнату вошел Беккерс; двое носильщиков тащили за ним огромные ящики.

— Кто это такой? — спросил Пауль Гаазе, когда мы уже сидели в трамвае.

Я раскрыл ему секрет своей квартиры.

— Ну вы, кажется, сели в лужу… Впрочем, нам здесь выходить…

На другое утро я поднялся довольно поздно. Когда хозяйка принесла чаю, я спросил ее, завтракал ли уже господин Беккерс.

— Еще в половине восьмого, — ответила она.

Это было очень приятно. Если он всегда встает так рано, то не будет мне в тягость. И в самом деле, я вообще не видел его. Я прожил в своем новом жилище две недели и почти совсем позабыл о своем сожителе.

Однажды вечером, часов около десяти, он постучался в дверь, разделявшую наши владения. Я крикнул: «Войдите», и Фриц Беккерс вошел в мою комнату.

— Добрый вечер! Я вам не мешаю?

— Ничуть. Я как раз только что покончил с моим писанием.

— Значит, я могу на минутку зайти к вам?

— Пожалуйста. Но только при одном условии: вы курите: длинную трубку, а у меня душа не переносит ее. Сигар или сигареток я могу предложить вам сколько угодно.

Он вернулся к себе, и я слышал, как он выколачивал трубку о подоконник. Затем он вошел и закрыл за собой дверь. Я пододвинул к нему ящик с сигарами.

— Пожалуйста.

— Благодарю. Короткую трубку вы тоже не можете переносить?

— Напротив, переношу очень хорошо.

— В таком случае, позвольте, я набью ее.

Он вытащил из кармана короткую английскую трубку, набил ее и зажег.

— Я в самом деле не мешаю вам? — снова спросил он.

— Да нет же, ничуть. Я дошел в своей работе до мертвой точки и так или иначе, но должен прекратить ее. Мне требуется описание праздника Озириса. Завтра утром я схожу в библиотеку. Там я, наверное, найду что-нибудь.

Фриц Беккерс улыбнулся:

— Может быть, я мог бы вам помочь?

Я задал ему несколько вопросов, и он дал мне на них весьма подробные и обстоятельные ответы.

— Вы ориенталист, господин Беккерс?

— Немного, — ответил он.

С этого дня он иногда стал заходить ко мне. Он приходил по большей части поздно вечером выпить стакан грога. Иногда я сам звал его. Мы очень охотно беседовали друг с другом о самых разнообразных предметах. Фриц Беккерс, по-видимому, был сведущ во всех областях. Только о себе он ничего не рассказывал, и когда я заговаривал, переводил разговор на другую тему.

Что-то в нем было таинственное. Перед дверью, которая вела в мою комнату, он повесил тяжелый персидский ковер, который совершенно заглушал шум. Когда он выхо дил из дома, то крепко запирал за собою дверь, и хозяйка могла входить к нему в комнату для уборки только по утрам, пока он завтракал в моей комнате. Во время суббот ней всеобщей чистки он упорно оставался дома, садился в кресло и курил трубку, пока хозяйка не кончала своей возни, При этом в его комнате не было ничего такого, что бросалось бы в глаза. Конечно, за исключением маленькой комнатки, где могли скрываться самые невероятные вещи. Дверь в эту комнатку тоже была завешена тяжелым ковром, но кроме того, он сделал в ней два крепких железных засова, которые запирал американскими наборными замками.