Дмитрий Белый - Басаврюк ХХ

• Название: Басаврюк ХХ
• Автор: Дмитрий Белый
• Жанр: Исторические приключения

Произведение, которое предлагается Вашему вниманию, возникло вследствие стечения довольно неожиданных обстоятельств, первым из которых стала находка рукописи неизвестного автора из среды украинских политических эмигрантов поколения УНР. Рукопись хранилась в архиве журнала «Вільне козацтво — Вольное казачество», и принадлежал к периоду 20-30-х гг Автор, работая над научным исследованием о национальной революции 1917–1921 гг, не обратил сначала внимание на этот беллетристический произведение, но несколько новых документов (обстоятельства, при которых автор смог с ними познакомиться, пока не могут быть разглашены) доказали, что он столкнулся с удивительной историей, которая вряд ли может быть охарактеризована как беллетристика. Единственной заслугой автора можно считать обработку документов в направлении осовременивания их языка и объединения в определенной логической последовательности. Еще немного информации о романе:

Правда ли, что история между двумя мировыми войнами была такой острой? Тайные организации, ритуалы в Храме Ужаса и жизнь обычных людей, обреченных на лютую гибель в горниле бессмысленных для них сражений. Среди них живут и ведут свою борьбу люди, которые знают немного больше.

Роман Д. Белого «Басаврюк XX» с его выразительной гоголевской аллюзией является одной из самых удачных попыток авантюрно-мистического характера в современной украинской литературе.

В нем могут быть, а кто-то наверняка и найдет, недостатки. Но самое главное то, что у нас появился еще один автор, который может рассказать историю; автор, который мыслит сюжетами, событиями; автор, которого могут читать все.

---

Человек завалилась на бок, фуражка взлетел, и на нас уставились пустые провалы вместо глаз. На черепе оставались куски гнилого мяса, ветер тихо колыхал совершенно белые волосы. Черные жили еще держали распятой то в бешеном хохоте, или в бешеном крике нижнюю челюсть. У мертвеца лежала винтовка и желтели рассыпаны патроны. Полуистлевшая десница сжимала саблю. На лезвии темнели пятна какой-то присохшей жидкости. Вокруг никаких следов. Шинель на груди стояла коробом, пропитав рудой, но дырок от пуль не было видно.

Что случилось с Винтом, понять было невозможно.

Казаки выкопали саблями могилу в земле. Петренко сбил с двух отесанных веток крест. Мы уныло стояли перед невысоким насыпью. В каком последнем бою погиб наш казак?

Зозуля, бывший полтавский семинарист, прочитал заупокойную. Я пытался ловить его слова, повторяя их про себя. Мне казалось, молитва читается над нами, что столкнулись с темным, запрещенным для земных людей с миром и обречены остаться в нем.

Быстро темнело. Мы ехали, держа оружие наготове. Чотар Сухомлин тщательно протер единственный «льюис», который оставался у нас, и положил его поперек седла. Чтобы здесь не происходило, казаться никто не собирался.

8 (Барский дворец)

Заросший путь становился все более узким. Я ехал первым, за мной — Сухомлин, у которого шел Петренко, а сзади трясли на лошадях Зозуля и Бучма. Смеркалось, и время было остановиться на ночлег. Неожиданно мой конь встал на дыбы и в страхе рванул вперед. Я встал стремена, всем телом натягивая поводья. Позади стучали копыта других оголтелых лошадей.

Пару верст мы неслись между деревьями, пока не справились с лошадьми.

Спешенный Петренко потерялся. Уже в кромешной темноте нам пришлось возвращаться на его поиски. Далеко в темноте треснул выстрел. Мы закричали и, время от времени стреляя в гору, отправились на эхо. Почти до утра мы проплутали лесом, но Петренко бесследно исчез.

Утром, крайне устали и подавленные, снова выбрались на тропу. Не было сомнения, что Петренко погиб. Кто охотился за нами.

Лес поредел, старые деревья постепенно менялись куцым молодняком и мы, проехав сквозь него, оказались перед широкой запущенной аллеей. Она вела к высокого здания — классического барского дворца. Видно было, что долгие годы никто не приходил сюда.

Почти все окна были избиты, сломанные двери валялись на ступеньках перед парадным входом между двумя облупленными каменными львами.

Мы поспешили и, оставив Бучме с лошадьми, осторожно, держа наготове оружие, зашли во дворец. Там царила тишина и замогильный холод. Мебель были разбиты, на полу валялись книги и обломки посуды. С простреленных и поцарапанных портретов на стенах на нас надменно взирали пышные дамы и кавалеры. В углах висели длинные пеньки сети. Обои давно уже потеряли первоначальный цвет и узоры и стали серо-зелеными, покрылись широкими пятнами плесени.

Мы проходили из комнаты в комнату, и мимо нас проплывали картины некоего сумасшедшего погрома. В большом зале лежал разнесен на мелкие обломки рояль. В библиотеке весь пол был засыпан книгами с перевёрнутых шкафов.

Скорее всего, дворец громили несколько раз. Сначала, видимо, это были местные крестьяне, как в те годы по всей Украине. Потом пришельцы красные, потом белые, затем некоторое атаман без определенного цвета, — мало кто мог разнести этот обречен обломок прошлого мира!

Посоветовавшись, мы решили немного отдохнуть во дворце. На случай, если придется защищаться от внезапного нападения, окна в зале позакладывали кирпичом, который позаимствовали с бывшей конюшни. Сухомлин установил своего «льюиса» напротив двери. Заморенных лошадей завели в соседнюю большую комнату. Спали по очереди. Первыми завалились Сухомлин и Зозуля. Бучма принялся жарить над раскаленным в камине огнем подстреленных диких голубей. Несмотря на нечеловеческую усталость, спать мне не хотелось. Я пытался сосредоточиться и понять, что происходило с нами последние дни? Нечто подсказывало мне — ключ к тайне находится в этом дворце. При свете угасающего дня я решил еще раз пройтись его пустыми комнатами.

За несколько десятков верст шла большая война. Сотни тысяч воинов сходились в последних атаках, пушки рвали картечью наступающие ряды конницы, погибали армии и государства, а мы вдруг выпали из этой всемирной бойни, чтобы в одиночку погибнуть от таинственной силы, которая притаилась в этих лесах.

Мои шаги глухо раздавались в пустых комнатах. Я смотрел на изуродованные портреты бывших обладателей этого некогда роскошного дворца. Вспомнилась Сербия, мрачные легенды, которые окружали чуть ли не каждый замок страны, где кровь всегда ценилась меньше, чем святая вода.

Я всегда верил в судьбу, в назначение, которое тяготеет над человеком. Почему я до сих пор остался в живых, будучи уже шесть лет в ожесточенной мировой резне? Я попытался вспомнить других, гораздо более сильных по мне, более умных и смелых, счастливых и славных. Сколько из них могли еще жить, творить, любить…Почему не я, а они сейчас гниют в могилах под Белградом, Каменцем, Замостье?

Неужели мне надо было пройти в жизни такой путь, чтобы оказаться в таинственном дворце в середине волынских лесов в самый разгар войны за мою государство? Для чего? Чтобы понять старательно скрытую столько лет тайну?

Я отогнал эти мысли. Времени на них не было. Я внимательно смотрел вокруг. Все, что можно было ограбить, было ограблено. Все, что могло быть порушенным, — разрушены. Большая библиотека в отношении попала. На книгах под слоем пыли еще можно было увидеть отпечатки грязных подошв. Некоторое время я перебирал пожелтевшие тома. Обладатель библиотеки был образованным человеком — мне попадали книги по истории, философии, исследования оккультных наук немецком, французском, английском и латинском языках.

Черная, белая магия, обряды розенкрейцеров и тамплиеров, мистические откровения пророков XIX столетия. Видно было, что эти книги читали очень внимательно, много строк хозяин подчеркивал, на полях пестрели многочисленные пометки.

«Ну вот, теперь осталось найти химическую лабораторию доктора Франкенштейна», — подумал я. Куда подевались хозяева? Сколько их было? Сбежали за границу? Были убиты? Остались ли какие документы?

От библиотеки вел короткий проход в небольшую комнату с камином, которая явно служила хозяину за кабинет. Массивный стол из красного дерева был разбит на осколки, — на полу валялись какие бумаги. Я посмотрел на них — счета за проданный лес, списки наемных рабочих и другие хозяйственные записи. Секретер был также поломанный, стена над камином была сильно избита, словно по ней били ломом. Я достаточно внимательно обыскал этот кабинет — никаких свидетельств. Все, что могло хоть в какой мере рассказать о хозяев дворца, было отсутствующим. Никаких личных писем, дневников, семейных альбомов, фотографий. Ничего.

Ответ приходила сама собой — хозяева рванули подальше от революции и все вещи вывезли с собой, а окружающий кавардак навели грабители, ища обязательные спрятаны барские сокровища. Я уже собрался уходить, когда обратил внимание на слишком толстый слой пепла в камине — машинально я ткнул туда обломком ножки от стула. Он уперся в нечто твердое, и я выкатил из отверстия обгоревший человеческий череп.

9 (Таинственная находка)

Я осторожно взял череп. Кость затылке была разнесена вдребезги, как от удара тяжелой палкой или выстрела через рот. Несколько минут я смотрел в пустые впадины, словно ожидая, что сейчас услышу о трагедии, которая произошла некогда в этом кабинете. Кто это был? Если хозяин, — то кому понадобились его личные документы? Один из грабителей, который не смог поделить добычу? Какую добычу, если хозяева все успели вывезти?

Я в который раз огляделся вокруг. Кто до меня здесь уже изрядно попорався. Наверное, все тайники были найдены. Рабочий стол хозяина в поисках секретных убежищ был сокрушен едва не на сколки. На стенах темнели многочисленные царапины от простукивания в поисках пустот.

Все же надежда на некую находку, что поможет нам, не оставляла меня. Я положил ладонь на стену, оглянулся на череп и вдруг поняв, подошел к отверстию дымохода. Он был довольно большой, и я смог даже заглянуть в середину. На меня сразу повеяло сильным сквозняком. Ладонью осторожно провел по мягкому слоя сажи, которая покрывала внутреннюю выкладку дымохода.

Тщательно, камень за камнем, начал перебирать руками внутреннюю часть дымохода. Сажа, которая сыпалась на меня, забивала горло. Я сильно замерз и несколько раз выругал себя за упрямство, но поиски не прекратил. Все было напрасно. Мне пришлось полностью стать в дымоход. Я уже окончательно решил бросить это копошение в саже, как один камень, к которому я едва дотянулся, подался. Пальцами я почувствовал, что он не был зацементированный, как другие. С помощью ножа мне наконец удалось выковырять его из дымохода. Я сунул руку в нишу, которую прикрывал камень. Там лежал плотный сверток.