Александр Варго - Взгляд висельника

• Название: Взгляд висельника
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62592-5

По стране прокатилась волна детских самоубийств. Сотни родителей в панике. Тревога не миновала Александра и Лидию Истоминых. Они заметили, что их сын Сережа, компьютерный фанат, в последнее время ведет себя как-то странно. Александр считает, что виной всему компьютер, и ведет сына к психотерапевту. В беседе с врачом вдруг выясняется, что каждую ночь мальчик видит во сне вешающегося мужчину. Врач со слов Сережи составил фоторобот мужчины и сразу же заметил его поразительное сходство с теми фотороботами, которые были составлены другими пациентами несколько дней назад…

---

– Что это? – спросил Милашка, принимая распечатку из рук начальника.

– Правила, – просто ответил Истомин. – Очень простые правила, которые нужны нам всем.

Глава 4

Как только дверь закрылась за Марией Васильевной, Скороходов медленно повернулся к Истомину и угрожающе посмотрел на него.

– Ну что, Томочка, вешайся.

Артем встал и пошел в сторону Сергея. Истомин встал и сжал кулаки. Ему еще не приходилось бить человека по-настоящему. Тренировки не в счет. Там были правила. Здесь их не было, и это настораживало. Сергей боялся, что разозлит Скороходова. А еще он боялся, что разозлится сам и изобьет придурка.

Скороходов на некоторое время замешкался. Что его заставило остановиться, можно было только догадываться. Может, он почувствовал угрозу, исходящую от Истомина? Когда Скороходов опомнился и все-таки решил довести начатое до конца, а именно встряхнуть зарвавшегося лоха, дверь в кабинет открылась.

– Все по местам, – сказал директор и, пропустив вперед Шерстнева, прошел следом.

– Тебе повезло, лошара, – прошипел Артем и пошел к своей парте.

Марии Васильевны так и не было. Вячеслав Андреевич заложил руки за спину и прошелся вдоль доски, сначала в одну сторону, затем в другую.

– Значит, так, дорогие мои, у Марии Васильевны случилась беда, – начал директор.

– Что, у нее любимая кошечка умерла? – выкрикнул Юра Терехин.

Такого он не позволил бы себе при Марии Васильевне. Такого бы при ней сделать не посмел никто.

Вячеслав Андреевич как-то грустно хмыкнул.

– Нет. Кошечки все живы. Ее дочь вчера попыталась покончить с собой.

В кабинете повисла тишина. Даже вечно копошащаяся Соня Стрункина затихла.

– Марии Васильевны некоторое время не будет. Русский и литературу буду вести я, пока она не вернется. – Вячеслав Андреевич подошел к столу и присел. – Итак, на чем вы остановились?

– Мы искали тетрадь Истомина, – выкрикнул Борисов.

– И что, нашли? – серьезно спросил директор.

– Да, но перед этим получили незаслуженных двоек.

– Ой ли? Борисов, ты – и незаслуженных? – Вячеслав Андреевич улыбнулся и заглянул в открытый журнал. – Аня, Савушкина, и ты тоже получила двойку?

– Да, – кивнула девочка.

– За что?

– Я не смогла ответить на вопрос.

– На какой? – директор терял терпение.

– Кто украл тетрадь у Истомина?

– Что, был такой вопрос?

– Да, – загудели ребята.

– А еще был вопрос: почему мы не начали урок? – пожаловался Скороходов.

Вячеслав Андреевич кивнул. Мол, да, такая программа. Ему осталось сказать: продолжим, чтобы класс завыл. Но он молчал.

– Дети, – вдруг сказал директор.

Для многих из них в пятнадцать лет услышать такое сродни оскорблению, но все молча посмотрели на мужчину.

– Я предлагаю остаток урока поговорить о вас и ваших проблемах.

Истомин почему-то вспомнил об отце. Сейчас Вячеслав Андреевич даже был похож на него. Сейчас начнется: «Из любой ситуации есть выход» и «Если что, ты обращайся». Но он начал немного не так.

– Проблема номер один – это вы сами, – тихо произнес Вячеслав Андреевич.

* * *

Как он и предполагал, они его возненавидели. Причем сразу же. То есть они никак не ожидали от него никаких правил.

– И что? – К нему подошла Света Лобанова. Женщина двадцати восьми лет с милым, ангельским лицом, располневшая после родов, как она всем говорила. Очень удобно. Не скажет же она, что, кроме курения, она еще и едой злоупотребляет. Жирной пищей. Истомин на секунду представил, как Светочка ест копченый окорок. Но не смог. Если честно, девушка ему очень нравилась. Он считал, что именно полнота делает ее более красивой.

– Что это? – повторила она вопрос.

«Располневшая после родов – это неплохое оправдание своей слабости, – подумал Александр. – А курит она, наверное, чтобы не растолстеть по-настоящему».

– Что «что это»?

Она положила перед ним так хорошо ему знакомую распечатку.

– И по какому пункту у тебя вопрос?

– По пункту «дискриминация по…»

Она не могла подобрать подходящее определение.

– Вот, – только и смогла сказать Светлана.

– Дискриминация? Интересно. Я не курю, Антон тоже, а работать мы будем на два часа больше вашего. Это не дискриминация?

– В чем же дело? Начните курить, – возмущенно сказала она.

– Вот и я говорю: бросайте курить.

Света фыркнула, развернулась и, виляя задом, пошла к своему рабочему месту. Насколько оно теперь станет рабочим, Истомин не знал, но то, что он сегодня приобрел врагов в лице троих подчиненных, было очевидно. Почему троих? Он увидел, как на него недобро смотрит Тамара Львовна. Уж явно не приятного рабочего дня она хочет ему пожелать. А чего он еще ждал? Он лишил человека смысла всей жизни – общения в «Одноклассниках», а теперь хочет, чтобы она любила его. Тамара Львовна и до этого-то вела себя высокомерно, а сейчас и подавно. Она демонстративно выключила компьютер (Саше стало интересно: а помнит ли она, что работать она должна именно на нем?), достала из ящика стола красную папку с планограммами и чертежами. «Будет создавать видимость работы», – подумал Истомин и пошел к своему столу. А то чем же он отличается тогда от лоботрясов с сигаретой.

Александр Истомин не был противником вредных привычек. Несмотря на то что, как ему казалось, он не имел таковых, Истомин относился терпимо к курящим, пьющим и черт еще знает чем занимающимся людям. Он считал, если твои привычки не мешают работе и по возможности окружающим, то ты можешь хоть ногти грызть на ногах. Но если, как в их случае, кто-то должен вытягивать отдел только из-за того, что большая часть работников занимается черт знает чем, то… В общем, для таких случаев и нужны правила.

– Мы на перекур, – сказала Света.

Саша посмотрел на часы. Было десять часов.

– В десять пятнадцать вы на месте.

Света снова фыркнула и пошла к двери. Милашка и Сергеев вели себя сдержанней, но от перекура отказываться не стали. Тамара Львовна тоже встала.

– Я с ними, – произнесла одними губами женщина и вышла.

Теперь это не перекуры. Теперь это у них собрания.

«Любовь здесь больше не живет», – вспомнились Саше слова из какой-то песни. Он улыбнулся и погрузился в работу.

* * *

Следующий урок был физкультура. До самого звонка директор вдалбливал им в головы очень простую истину, которая сводилась к одному: самоубийство – это выход слабых. Почти слово в слово как говорит его отец. Иногда, когда по какой-нибудь причине Вячеслав Андреевич отворачивался к окну, Сережке казалось, что это его папа говорит о грехе и слабости самоубийц. Блин, эпидемия какая-то. Будто взрослые воздушно-капельным путем передавали друг другу эту хворь. Болезнь нравоучений подрастающего поколения. Но уже на перемене Истомин узнал, что эта болезнь не что иное, как побочный эффект другой, более страшной эпидемии.

– Слыхали?.. – начал Ильич.

Игорь Ильичев, по понятным причинам прозванный Ильичом, был недалеким в учебе, но, что касалось слухов и сплетен, тут он, как говорится, все хватал на лету.

– Да слыхали мы, слыхали, – перебил его Арсен Манукян, подошедший к Истомину, чтобы поздороваться. – Таблеток она нажралась. Если бы не выблевала большую часть, то окочурилась…

– Каких таблеток? – не понял Ильич. Противоречивые мысли забегали по единственной извилине в его лохматой голове. Весь этот сложный мыслительный процесс отображался на лице приятеля, словно рейсы на табло аэропорта.

– Ты же о дочке Марии Горыновны? – попытался исправить ситуацию Сережка.

– А что с ней?

Ильич мог убить наповал одной только фразой, и если бы они сейчас не говорили о смерти, то непременно бы рассмеялись.

– Придурок, что мы слыхали? – Арсен все-таки улыбнулся.

– А! – воскликнул Ильичев. И заговорил, будто это как раз лежало на поверхности и для того, чтобы озвучить это, ему не приходилось думать. – Мечникова повесилась. Ее сеструха с петли сняла. Она разговаривала с ней, пока ждала «Скорую». Прикиньте?

– Откуда ты знаешь? – возмущенно спросил Арсен. – Ты что, в шкафу сидел?

– Не хотите, можете не верить, – сделал обиженную мину Игорь, но потом решил, что рассказать ему хочется больше, чем обидеться. – Моя соседка в «Скорой» работает. Она вчера дежурила, а сегодня утром я подслушал, как она говорила моей матушке, что эта полоумная сидела у трупа сестры, когда они вошли, и рассказывала, с каким прикольным парнем она трахалась.

– Что, прямо трахалась? – недоверчиво спросил Сергей.

Ильич покраснел. Надо признать, это был чуть ли не единственный случай проявления стыда у этого лоботряса.

– Ну, не трахалась, а встречалась, – поправился Игорь.

– Ну вот как тебе можно верить? А, Ильич? – подначивал друга Арсен. – Что это? «Ну, не трахалась, а встречалась», – передразнил он Ильичева. – Ну, не повесилась, а поскользнулась на банановой кожуре.