Сергей Игнатьев - Ловец тумана

• Название: Ловец тумана
• Автор: Сергей Игнатьев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61036-5

Предновогодняя, засыпаемая снегом Москва. Начинающий дизайнер Северин Демихов счастлив. Жизнь складывается как нельзя лучше. Он знакомится с Жанной – девушкой своей мечты, получает заманчивое предложение от таинственного работодателя. Но Жанну похищают буквально на глазах у молодого человека, и работодатель оказывается замешан в этом деле. Северин вынужден принять его предложение. И начинается череда головокружительных приключений. Выясняется, что Жанну увезли в город болот и кошмаров Хмарьевск, который находится в Альтерре – кривом отражении нашей реальности. Хмарьевск населен десятками враждующих кланов, и, оказвшись там, Северин попадает в самую сердцевину заговора адептов Хаоса, который поставил под угрозу существование трех миров-отражений Упорядоченного. Юноше не остается ничего другого, кроме как вступить в Орден, созданный Хедином и Ракотом, и стать на пути Хаоса…

Новые летописи Упорядоченного в проекте «Ник Перумов. Миры»!

---

Он заговорщицки подмигнул Севе.

Под столом шумно завозились и тоненько заскулили.

– Не любит он людные места, – Мурин кивком указал вниз. – Шумно ему здесь слишком. Капризная тварюга – страсть!

Пальцев правой руки, которыми Сева до недавнего времени нервно барабанил по колену, коснулось что-то горячее, влажное и шершавое.

Официантка принесла стаканы с виски и тарелку с орешками.

– Да ты погладь его, не бойся, – посоветовал Мурин. – Не укусит… Слушай, ты как, не против, если перейдем на реалнеймы? Оно как-то привычней.

– Сева!

На стол перед Севой легла визитка. Прямоугольник черного картона с тиснеными золотыми буковками:

«Януарий Мурин-Альбинский. Всероссийское общество развития и популяризации парапсихологии и экстрасенсорики «Стражи Поднебесья».

И ниже маленький золотой логотип – что-то вроде скандинавского трискеля, символа связи между мирами. Только разомкнутый, будто расколотый на части.

– Ну, за твое здоровье! – кивнул Мурин.

Они чокнулись стаканами и выпили.

«Бидон_Битума», эльф-мечник двадцатого уровня, одетый в добытый Севой в ходе памятного ночного рейда «оранжевый» обвес, поглядел на циферблат строгого «Вашерон Константина», нахмурился и перешел к делу:

– Ты хороший парень, Сева, – сказал он. – И мне хотелось бы помочь тебе. Знаешь, когда-то и я был на твоем месте. Этот мир не предназначен для мечтателей и любителей странного. Это царство прагматиков, где торжествуют целесообразность и выгода. Люди разучились мечтать. На это просто не хватает времени. Люди разучились видеть сны – какой в них толк? Они спят, хотя и не подозревают об этом. А мы… Мы их будим.

Сева повертел в руках визитку Мурина. Отпив для храбрости еще виски, выдавил из себя:

– Общество развития парапсихологии… экстрасенсорики… Слушайте, Януарий, можно вопрос… ну а при чем тут сны?

– Об этом я и хотел бы тебе рассказать, – приятно улыбнулся Мурин. – Поверь, это будет любопытно. И не займет много времени…

И Мурин начал рассказывать.

Чем дольше длился его монолог, тем неуютнее чувствовал себя Сева.

«Мне в последнее время везет на безумцев, – подумал он. – Или… быть может, это я сам постепенно схожу с ума? Это бы многое объяснило…»

Мурин говорил:

– Нам не дано узнать, кто видит наши сны. Нам не дано заглянуть в чужие сновидения. Это фильмы, которые крутят внутри твоей головы. Фильмы, главным героем которых становишься ты сам. Это гипербола наших эмоций, это точка кипения наших чувств. То, что днем казалось сиюминутным эпизодом, случайностью, – ночью превращается в точку отсчета для построения твоей личной вселенной. В стартовую точку твоей личной мифологии. Этот процесс берет начало в твоем теле, в твоей плоти, но его осознание и восприятие происходят в твоем уме. Пробуждаясь, мы нелепо цепляемся за цветные осколки дремы. Мы находимся на пороге миров, толком не осознавая еще себя. Чувствуем себя, как растение, как животное. Первобытное наследие, отголосок тех невозможно далеких времен, где наши истоки, наши корни. Перед нами раскрывается мир – страшный в своей первозданной наготе. Мы видим его без прикрас, без вуали и лоска. Таким, каков наш мир на самом деле. Пробуждение свершилось. И вот наш собственный жалостливый разум пытается укрыть от нас самих это открытие. Он предпринимает невероятные усилия, строит целые лабиринты, сады расходящихся тропинок. Он выдает частное за целое. Сбивает нас с толку яркими деталями, подменяя ими вековечную пустоту, что на миг предстала перед нашим взором. Спеша сохранить наш рассудок. Спеша утвердить нас в реальности. Мы видим, мы дышим, мы чувствуем, мы осязаем – и вот, уже кажется, что это был просто сон. И ничего больше…

Мурин говорил хорошо поставленным, актерским голосом, артикулируя на последних слогах, на манер западных СМИ.

Его монолог успокаивал Севу, обволакивал – как ватное одеяло. Он давал ответы на вопросы. Он разъяснял.

«Со мной все в порядке, – думал Сева, – так и должно быть. Это не психоз, не следствие депрессии или личной неустроенности. Это истинное, настоящее. Всегда пребывало во мне и всегда будет. Неужели я нашел, наконец, собственное предназначение?»

Будто прочитав его мысли, Мурин кивнул:

– Я хочу помочь тебе, Сева. Я хочу, чтобы ты пробудился. Раскрыл глаза. Это очень просто.

Дальше он повел речь о фокус-группе, которую собирает под эгидой своей организации, и о неких работах по изучению скрытых потенциалов человеческого разума. Среди прочего, озвучена была сумма, единовременно выплачиваемая всем участникам проекта.

В первый момент Севе показалось, что он ослышался. Но выражение лица Мурина было предельно серьезным.

– Собственно, ты можешь посмотреть на все сам. Если не прочь прокатиться на машине до моего офиса. И, конечно, если у тебя на сегодня не запланировано что-нибудь другое.

Министерство Внутренней Цензуры, что между левым и правым ухом, отчаянно семафорило в том смысле, что шальные деньги – это, конечно, хорошо, и Мурин-Альбинский – личность не сказать, чтоб смутная и совсем уж незнакомая – вон у замдиректора Шалевич на каком счету, а уж она небось из придирчивых! Но все же… Но все же… Не лучше ли отказаться, сославшись на крайнюю занятость? И убраться отсюда подобру-поздорову – «рубилово-точка-ру» ждет не дождется своего героя, да и чем там закончилось с зомби-колдырями у героя культовой франшизы «Агрономикон» – совершенно необходимо узнать поскорее!

– Я не прочь прокатиться, – сказал Сева неожиданно для самого себя. – Никаких особых планов нет.

Мурин щелкнул пальцами, подзывая официантку.

– Тут и ехать совсем недалеко, – добавил он, подхватывая с диванчика свое пижонское пальто. – Водила ждет в переулке. Давай, Сев, допивай, и погнали!

10

Молчаливый водитель, комплекцией немного схожий с платяным шкафом, распахнул перед Севой дверь представительского «Бентли».

Затем обошел машину и проделал то же самое для собаки Мурина-Альбинского. Та, вильнув черным хвостом, устроилась по соседству с Севой.

Они ехали минут пятнадцать, светофоры, улицы и переулки сменялись за окном с такой частотой, что Сева оставил попытки хотя бы примерно представить, в какой район Москвы его везут.

Спрашивать у Мурина, благоухающего «Эгоистом» по соседству, как-то не хотелось.

«Еще решит, что у меня приступ паранойи. Хотя… так оно и есть!»

Наконец, «Бентли» притормозил перед шлагбаумом, за которым обнаружилось массивное здание, ярко блистающее стеклами широких панорамных окон, водруженное на длинный ряд титанических бетонных опор, по виду – один из многочисленных НИИ советской поры, какой-нибудь безымянный «почтовый ящик».

Сопровождаемый Муриным и его собакой, Сева миновал прозрачные двери. Кивнув скучающим на ресепшене охранникам, Мурин приложил к панели магнитный пропуск, отвел турникет и широким хозяйским жестом предложил следовать за ним.

Они миновали длинный коридор, вошли в лифт весьма футуристического вида. Лифт поднимался долго и величественно. На электронном табло, венчавшем панель с кнопками, неспешно сменялись цифры. На «шестерке» раздался мелодичный звон, и двери плавно разъехались в стороны.

Перед Севой открылся широкий холл подковой, покрытый мягким ковролином, с полудесятком дверей красного дерева – совершенно гладких, без ручек, но зато с магнитными панелями для пропусков. Двери чередовались с низкими диванами, с развешанными по стенам гравюрами на черных паспарту и стальными пепельницами, которые выглядели так, что казались побочными детьми космической гонки. На гравюрах изображалось что-то средневеково-рыцарское.

В самом названии организации «Стражи Поднебесья», несмотря на восторженные придыхания замдиректора Шалевич и представительность муринского транспорта, Севе померещилось сначала нечто эзотерически-любительское, прекраснодушное подвижничество с легкой ноткой фанатизма. В глубине души, он скорее ожидал увидеть захламленный полуподвал, эдакий филиал магазина «Путь к себе», пропахший ароматическими палочками, мебель в котором заменяют стопки пестрых брошюр с каким-нибудь Ганешей на обложке, где портрет Кастанеды соседствует с основательно прокопченным бонгом.

Но муринский офис начисто опровергал эту первую ассоциацию, красноречиво говоря о том, что владелец его занимается вовсе не глупостями, а делом серьезным, основательным и, судя по всему, очень доходным.

Из полумрака выплыла стройная девушка, чья азиатская внешность подчеркивалась заколками-спицами и офисным вариантом платья-ципао. Препоручив Севу заботам секретарши, Мурин сообщил, что должен сделать пару безотлагательных звонков и покормить Зидду (кивок в сторону смирно усевшейся на ковролине возле лифта черной зверюги), попросил чувствовать себя как дома и не скучать.

Сева не скучал. Расположившись на мягком диванчике, наслаждался острым несоответствием своего внешнего вида (мятый свитер и линялые джинсы) и окружающего интерьера. Когда секретарша принесла сигары и виски со льдом, несоответствие, достигнув критической отметки, перешло в стадию своеобразного психоделического опыта, вернее даже сказать, трипа.