Моисей Радовский - Александр Попов

• Название: Александр Попов
• Автор: Моисей Радовский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-5-235-03288-0

Имя А. С. Попова (1859–1905) золотыми буквами вписано в историю русской и мировой науки. Результатом его многолетних опытов в области радиосвязи стало создание в 1895 году первого в мире радиоприемника. Приоритет Попова в этой области оспаривается на Западе, где создателями радио считают других ученых — Г. Маркони, О. Лоджа, Н. Теслу. Прояснить причины этого, восстановить справедливость в отношении русского изобретателя, показать пути, приведшие его к эпохальному открытию, помогает самая полная на сегодняшний день биография Попова, написанная известным историком науки М. И. Радовским. Настоящее издание книги, выходящее к 150-летию со дня рождения ученого, актуализировано и дополнено новыми материалами.

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «КУЛЬТУРА РОССИИ».

---

Воспоминания другого современника Попова, О. С. Страуса, также питомца физико-математического факультета Петербургского университета, который тоже участвовал в подготовке к предстоящим наблюдениям и должен был производить фотографирование короны на станции в Никольском, подобным же образом характеризуют Попова как одаренного и изобретательного исследователя. «В 1887 г., — пишет он, — Александр Степанович Попов был приглашен участвовать в экспедиции Русского физико-химического общества для наблюдения осенью в г. Красноярске полного солнечного затмения. Во время подготовительных работ к этой экспедиции мне, как члену этой же экспедиции, в с. Подсолнечной удалось ближе сойтись с этим тогда еще молодым человеком. По наружности невзрачный, он тем не менее своим спокойным нравом, скромностью, усидчивостью и находчивостью невольно возбуждал всеобщие симпатии всех своих сотоварищей. И действительно, А. С. Попов многим содействовал получению блестящих результатов, добытых Красноярскою экспедицией»[359].

Участниками Красноярской экспедиции были, кроме Попова, Ф. Я. Капустин, А. И. Садовский[360], Н. Н. Хамонтов, Н. А. Смирнов, Г. А. Любославский и упомянутые три студента: М. А. Шателен, А. В. Вульф и А. Ф. Климович. Фотографирование короны было поручено Хамонтову и Попову[361]. Первый из них составил отчет о произведенных наблюдениях. Этот документ содержит и материалы об экспедиции в целом[362], к ним придется возвращаться неоднократно.

Экспедиция выехала из Петербурга 26 июня и прибыла в Красноярск 20 июля[363]. Поездку эту, как писал Шателен, нельзя было назвать иначе как путешествием[364], причем приходилось пользоваться всеми видами транспорта — железнодорожным, водным и гужевым. В те годы Сибирская железная дорога еще не была построена, и путешествие длилось свыше трех недель. Экспедиция выехала поездом из Петербурга в Нижний Новгород, оттуда по Волге и Каме добралась до Перми, затем по железной дороге до Тюмени, опять на пароходе до Томска и, наконец, на лошадях до Красноярска, где участники экспедиции пробыли до 10 августа[365].

Таким образом, все путешествие длилось свыше двух месяцев, и все его участники все это время были неразлучны. С Г. А. Любославским и Ф. Я. Капустиным Попов и раньше был тесно связан теплыми дружескими отношениями. Теперь он сблизился с остальными своими товарищами по экспедиции. Некоторые из них были старше его и занимали уже в науке более видное положение, однако роль старшего среди них очень часто исполнял именно он, особенно в трудные минуты. М. А. Шателен рассказывает: «За весь этот период в условиях тесной совместной жизни мы могли хорошо узнать друг друга и сойтись или разойтись. К счастью для успеха дела и для нас самих, мы все близко сошлись, и жили, и работали дружно. Конечно, и характеры и темпераменты у нас были различными. Александр Степанович отличался спокойствием характера, внешней невозмутимостью и хладнокровием. В то время, когда мы все негодовали, например, на задержки на станциях из-за неимения лошадей или бранили состояние дороги, опасаясь за целость перевозимых инструментов, Александр Степанович с невозмутимым видом успокаивал нас и доказывал, что все идет нормально и все в конце концов „образуется“. Об этом путешествии у меня сохранились самые светлые воспоминания»[366].

Как и в Центральной России, в Сибири участников экспедиции встретили с восторгом и проявляли сочувственное отношение ко всему тому, что они делали, занятые приготовлениями к предстоящим наблюдениям. Как отметил в своем отчете Н. Г. Егоров, генерал-губернатор Восточной Сибири А. П. Игнатьев (отец известного советского генерала А. А. Игнатьева, автора воспоминаний «Пятьдесят лет в строю») оказал большое внимание экспедиции, распорядившись заранее подготовлять лошадей на всех почтовых станциях между Томском и Красноярском[367]. Егоров отметил также гостеприимство бывшего городского головы Красноярска П. М. Прейна, предоставившего часть своего дома участникам экспедиции. Радушный хозяин, между прочим, вел во время затмения барометрические наблюдения, которыми пользовался Н. А. Гезехус[368].

Красноярск, основанный в XVII веке, стал в 1823 году губернским городом (центром Енисейской губернии). Его значение возросло, когда через него прошла Сибирская железная дорога (1896), но и до этого он был значительным культурным центром. Как и во многих городах России, здесь были просвещенные люди среди преимущественно купечества, обладавшие большими библиотеками, даже открытыми для общественного пользования. Напомним, что в 1897 году В. И. Ленин перед тем, как был отправлен на место ссылки в село Шушенское, некоторое время прожил в Красноярске, где он работал над вопросами экономического развития России, пользуясь книгами местного купца Геннадия Васильевича Юдина[369].

К приезду экспедиции в Красноярске имелся сравнительно большой круг местной интеллигенции, со стороны которой экспедиция встретила большую поддержку. Многие местные жители приняли активное участие в наблюдениях[370]. Из них назовем директора местной гимназии А. С. Еленева, директора учительской семинарии И. Т. Савенкова и Анну Иосифовну Яненко, приславшую в комиссию контурный снимок короны и описание своих личных впечатлений[371].

Ход работ экспедиции виден из отчета Н. Н. Хамонтова: «Для постройки наблюдательной станции городом было отведено место верстах в 3 от города на довольно высокой горе… Первые дни по приезде были употреблены на постройку будок для приборов, и к 27 июля постройка наблюдательной станции, в количестве трех будок — двух больших и одной малой, была окончена вполне, и мы занялись установкой приборов и определением времени, пользуясь для этого каждым ясным вечером»[372].

Отдаленность наблюдательной станции от города, кроме преимуществ, имела и недостатки. В день затмения все станции, как было установлено, должны были обменяться телеграфными сообщениями о состоянии погоды. Можно себе представить, какие затруднения возникли бы, если б городское самоуправление на свои средства не подвело телеграфный провод еще за несколько дней до прибытия экспедиции в Красноярск к самому месту наблюдений[373].

А погода, как уже упоминалось, на всей полосе затмения в день 7 августа была отвратительная. Даже в Красноярске, где были получены лучшие результаты, участникам экспедиции вначале казалось, что все труды, которые пришлось затратить, были напрасны. Еще за пятнадцать минут до начала затмения «дул сильный ветер и небо было покрыто облаками»[374].

Описание состояния погоды и подавленного настроения участников экспедиции содержится в отчете H. H. Хамонтова: «Седьмое августа — день пасмурный, почти все небо покрыто облаками. В восемь с половиной часов утра я, А. С. Попов и А. В. Вульф отправляемся на гору с надеждой, что, быть может, ко времени затмения небо очистится, и мы в состоянии будем выполнить возложенные на нас поручения. Но увы! По дороге нас застает дождь, и ветер, казавшийся в городе не особенно сильным, по мере приближения к нашей временной обсерватории дает себя чувствовать — начинает пронизывать, несмотря на теплую одежду. На вершине горы, вблизи будок, виднеется кучка солдат с ружьями — это кордон на случай защиты наблюдателей от местных башибузуков. На горе снуют туда и сюда наблюдатели, прибывшие раньше нас, по склону горы плетутся шагом экипажи и народ, почему-то непременно желавший наблюдать явление там же, где и мы. Наконец мы достигли вершины горы. Раздается команда офицера „смирно“, и солдаты окружают место наблюдения цепью. Ветер ревет и мечет, достигая до 15 метров. Брезенты, которые заменяют крыши будок, парусятся; ежесекундно поднимаются с земли песчаные облака и обдают вас, несмотря на то, что бывший незадолго дождик увлажнил несколько почву. Девять часов утра. Все в сборе. Ветер не стихает, облачность неба не уменьшается. Мрачное настроение усиливается — кажется, все наши труды напрасны, природа смеется над нами, подобно тому, как смеется простой народ, не допуская возможности предугадывать небесные явления»[375].

С неприязненным отношением темных людей участники экспедиции столкнулись уже на пути в Красноярск. Н. Н. Хамонтов рассказывает, что на одной из станций смотритель, получивший соответствующие указания из губернии, иронически заметил по поводу предстоящего затмения: «Что ж, енисейский губернатор лучше Бога знает?»[376]

Недостатка в злопыхателях не было и в Красноярске. М. А. Шателен рассказывает, что незадолго перед тем в городе Верный (ныне Алматы) было землетрясение, приведшее к большим разрушениям. Об этом бедствии узнали в Красноярске, и в городе был пущен слух, что подобное произойдет и здесь и что землетрясение уничтожит возведенные астрономами постройки. Нашлись и в Красноярске «инициативные» люди, как их называет М. А. Шателен. Они полностью уверовали в то, что предсказывали «астроломы»; воспользовавшись наступившей темнотой, они занялись грабежом. При этом так увлеклись своим делом, что забыли вторую часть предсказания «астроломов», а именно, что затмение будет длиться всего четыре минуты. Подоспевшие жители города застали грабителей на месте преступления. «Это событие, — добавляет Шателен, — дало повод Александру Степановичу, как сибиряку, рассказать нам ряд интересных событий, характеризовавших нравы, царившие тогда за Уралом»[377]. Но во время наблюдений участникам экспедиции было не до забавных историй. Установленный на холме телеграфный аппарат то и дело принимал безрадостные вести о состоянии погоды на других наблюдательных пунктах. Перед самым затмением небо немного прояснилось, но напряжение, которое испытывали участники экспедиции, не уменьшалось. Самообладание не покидало только Попова. По словам Шателена, он «был спокойнее всех, хотя облачность, даже слабая, могла помешать его фотометрическим исследованиям»[378].