Моисей Радовский - Александр Попов

• Название: Александр Попов
• Автор: Моисей Радовский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-5-235-03288-0

Имя А. С. Попова (1859–1905) золотыми буквами вписано в историю русской и мировой науки. Результатом его многолетних опытов в области радиосвязи стало создание в 1895 году первого в мире радиоприемника. Приоритет Попова в этой области оспаривается на Западе, где создателями радио считают других ученых — Г. Маркони, О. Лоджа, Н. Теслу. Прояснить причины этого, восстановить справедливость в отношении русского изобретателя, показать пути, приведшие его к эпохальному открытию, помогает самая полная на сегодняшний день биография Попова, написанная известным историком науки М. И. Радовским. Настоящее издание книги, выходящее к 150-летию со дня рождения ученого, актуализировано и дополнено новыми материалами.

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «КУЛЬТУРА РОССИИ».

---

Родители Попова и Мамина-Сибиряка были не одиноки. Во многих уголках Пермского края в те времена были свои просветители, деятельность которых заслуживает внимания историка народного образования в прошлом столетии. В литературе можно найти весьма интересные сведения, освещающие эти факты[42]. Конечно, немало этих бескорыстных тружеников на ниве просвещения остались неизвестными.

Сам Попов учиться начал сравнительно поздно. О его детских годах известно очень мало. Наши сведения ограничиваются сообщениями мужа его старшей сестры Василия Петровича Словцова. По его словам, Попов до одиннадцатилетнего возраста не хотел учиться грамоте, но зато в течение полутора месяцев быстро научился читать и писать. Тот же Словцов рассказывает о рано пробудившемся у мальчика интересе к полезному труду. Сам Словцов, как говорили, был мастер на все руки; он знал в совершенстве плотничье, столярное и малярное ремесла и обучил им своего маленького шурина, который охотно применял приобретенные навыки «на пользу дома»[43]. Более подробные сведения о Попове-дошкольнике содержатся в кратких воспоминаниях его друга детства, врача А. П. Дерябина[44].

Обстановка, в которой росли Попов и его сверстники, с малых лет будила страсть ко всякого рода сооружениям, и не было более увлекательной игры, чем возводить сложные постройки, похожие на те, которые окружали его сызмальства. Приобретенные с детства навыки делать все своими руками как нельзя лучше пригодились впоследствии — когда в студенческие годы он занимался монтажными работами и когда, будучи уже исследователем-экспериментатором, изготовлял необходимую аппаратуру для задуманных опытов.

В памяти товарища дошкольных игр Попова на всю жизнь осталась «его нежная худенькая фигурка с беленькими волосами и нежно-розовым цветом лица»[45]. Вспоминая свои детские годы, Дерябин писал: «Помню я себя лет с четырех и не знаю почти дня, когда бы мы с А. С. — Сашурочкой — не были вместе… Любимым его занятием, в котором он не знал равных, была постройка разного рода двигателей, устроенных большей частью при помощи текущей воды. Нами сооружались на ручьях мельницы, с двигающимися колесами, „толчеи“ — ряд прыгающих столбиков, подъемные машины, ведерками вытаскивающие землю из „шахт“, вырытых иногда на два-три аршина в глубину. Сооружались штанги — длинные горизонтальные двигающиеся брусья по образцу заводских и т. д. К такого рода сооружениям у него была большая склонность и велико было для нас удовольствие, если дело удавалось и „машина“ хорошо работала. И во всем этом „машиностроительстве“ он был большой искусник».

Общительность была одной из характерных черт Попова, запомнившихся всем, кто знал его с детских лет. Приобретенные знания и умения он не хранил «про запас», охотно делясь со своими сверстниками всем, что знал — а знать он хотел обо всем, что его окружало. Вот что рассказал другой уроженец Турьинских рудников, кузнец Ф. П. Смолин, проживший там всю жизнь: «Помню, с большим увлечением юный Попов рассказывал нам о гальванической батарее элементов, электрическом звонке, швейной машине, которые он увидел в доме управляющего медными рудниками. Эти новинки вызвали у него большой интерес. Часто бывая в рудничных мастерских, юноша подолгу наблюдал за работой станков и машин. Любовь к технике появилась у него еще в детстве»[46].

О пытливости юного Попова рассказывал и его зять Ф. Я. Капустин[47], которому, видимо, сам Попов рассказывал о своих ранних увлечениях: «А. С. юношей устраивал электрический будильник с помощью часов с гирями на цепочках; цепочка в его схеме служила проводником; он заметил, что она не всегда и притом весьма капризно проводит ток; мысль об этом явлении долго не оставляла его (когеризация)»[48].

Обстановка в семье также содействовала интенсивному умственному развитию. Отец Попова, приходской священник, обремененный большой семьей[49], сделал все, что было в его силах, чтобы дать детям, особенно сыновьям, высшее образование. Они окончили курс в столичном университете; их примеру последовали младшие дочери, которые также получили образование в петербургских учебных заведениях, пользуясь поддержкой отца и братьев[50].

Необходимо подчеркнуть, что путь к высшему образованию для поповичей был не из легких. Большинство из них вынуждены были бороться с большими материальными затруднениями, на преодоление которых требовались огромные усилия, находчивость и предприимчивость. Для поступления в университет юношам нужно было иметь законченное среднее образование. В то время на Урале, в Перми и Екатеринбурге, уже в течение многих лет существовали гимназии и реальные училища, но они были мало доступны для детей неимущего духовенства. Д. Н. Мамин-Сибиряк рассказывает, что плата «за право учения» — 15 рублей в год — оказалась непреодолимой преградой, не давшей возможности ему и его старшему брату поступить в гимназию[51]. Поэтому Попову пришлось пройти обычные для детей духовенства ступени образования: духовное училище, а затем семинарию[52], дававшую полный курс среднего образования.

В России тогда было пятьдесят духовных семинарий[53], из них на Урале только одна — в Перми; духовных же училищ здесь было несколько. Попов поступил в старейшее из них — Далматовское (около 700 километров от Турьинских рудников). Начальное образование можно было получить и в Перми, но жизнь в губернском городе была дорога, и родители предпочитали дать детям начальное образование в более доступных учебных заведениях[54].

Училищу, в которое поступил Попов, было отдано предпочтение еще и потому, что здесь преподавал латинский язык его старший брат Рафаил, уже окончивший к тому времени Пермскую духовную семинарию. Будучи на десять лет старше Александра, Рафаил в двадцатилетнем возрасте занимал уже завидное для своей среды положение. В отличие от отца он отказался от карьеры «священноцерковнослужителя» и, хотя оставался в духовном ведомстве, интенсивно занялся литературным трудом. Живя в Далматове, он посылал корреспонденции в столичные газеты и журналы, состоял в переписке с виднейшими русскими писателями, в том числе и с Ф. М. Достоевским. Впоследствии Р. С. Попов стал довольно известным в Петербурге журналистом. Он заинтересовал столичную прессу своими корреспонденциями из Далматова о горнозаводском деле и жизни горнорабочих на Урале[55].

Нет сомнения, что пример старшего брата оказал благотворное влияние на Александра Попова уже в первых классах училища. Далматовское духовное училище было одним из старейших учебных заведений России; в нем обучались дети не только духовенства[56]. Оно находилось в старинном уральском городе, возникшем около древнего монастыря, который играл видную роль в торговой жизни края[57]. Наличием в монастыре грамотных и, по тем временам, даже весьма образованных людей воспользовался Петр I при проведении своих реформ, среди которых распространение просвещения занимало особое место[58]. В начале XVIII века, когда по указу Петра развертывалась сеть начальных школ, Далматовский монастырь, насчитывавший более чем столетнее существование, оказался одним из тех «знатных монастырей», при которых такие школы учреждались[59]. Отметим, что подобной школы не было еще и в губернском городе Тобольске, являвшемся тогда административным центром Западной Сибири и Урала[60].

Историки просвещения в России, говоря о начальном образовании, не проходят мимо особенностей той школы, в которой учился Попов. С нею действительно связан ранний этап распространения грамотности на Урале. Из сохранившихся документов видно, что вначале задачей его было обучать «детей крестьян вотчинных чтению, письму и цифири, чтобы при пособии грамотности они, совершеннолетние, в хозяйственном управлении могли быть употреблены по монастырю с пользою». Впоследствии училище несколько раз меняло название и именовалось то Славяно-российским, то Славяно-латинской школой, наконец, в 1818 году стало духовным уездным училищем, предназначенным «для священноцерковнослужительских детей Зауральского края». До того священникам разрешалось отдавать своих детей в горную школу в Екатеринбурге, открытую одновременно с первыми заводами[61]. В детские годы Попова на Урале были уже заводская школа, существовавшая в Турьинских рудниках с 1866 года, и горное окружное училище в Богословском заводе, но туда принимали лишь детей «чинов горного ведомства»[62].

Доступ детей духовенства в горные школы был закрыт еще и потому, что с переименованием Далматовского училища в духовное архиепископ Пермский и Верхотурский распорядился «священноцерковнослужителям Екатеринбургского, Верхотурского, Шадринского, Камышловского и Ирбитского уездов послать указы, дабы детей своих везли в Далматовский монастырь, где их в чтении, пении и рукописи экзаменовать», и сообщил начальнику горной школы, что «священноцерковнослужительские дети в Екатеринбургское училище посыланы не будут»[63]. В духовных школах дети духовенства обучались бесплатно, что имело немалое значение для малообеспеченных семей служителей церкви. Поэтому десятилетний Попов отправился с попутными торговцами, как об этом рассказывает В. П. Словцов, в Далматов, чтобы поступить в тамошнее училище[64].