Иннокентий Соколов - Бог из глины

• Название: Бог из глины
• Автор: Иннокентий Соколов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Аннотация:

Ты слышишь это каждую ночь, когда ложишься спать. Ты слышишь это каждую ночь, когда спишь. Ты слышишь это каждую ночь, когда вскакиваешь в своей постели, прижимая одеяло к груди, пытаясь хоть как-нибудь защитить себя от этого кошмара. Это ночной ветер поет призрачную колыбельную, и луна подпевает ему серебряным голосом. Это существа, замурованные в толстых стенах дома, пытаются разговаривать с тобой. Это неведомый бог, живущий в подвале, зовет каждую ночь к себе. Вскакиваешь с постели, и некоторое время смотришь в темноту, пытаясь судорожно глотнуть, пытаясь пустить воздух в легкие, ослабевшие от крика. Молча стоишь в темноте, вслушиваясь в голоса, которые шепчут тебе о том, что они хотели бы сделать с твоим телом, твоей кровью и плотью. Ты стоишь в темноте и пытаешься услышать знакомые, привычные звуки — тиканье будильника, потрескивание обоев, печальную песню сверчка за окном. Ты почти убеждаешь себя, что слышишь эти звуки, и больше ничего. Это происходит каждую ночь, и это беспокоит тебя. Ты не знаешь, что происходит сейчас с тобой и твоей семьей. Ты ничего не делаешь — просто плывешь по течению, не предпринимая никаких попыток вырваться из этого дома. Ты пока не знаешь, что ожидает тебя — но если бы ты знал, если бы только знал…

---

Где шумит камыш, и гудят провода.

Где осыпается кирпич электрической подстанции, и проносящиеся электрички наполняют сырой воздух тревожным гулом.

Где нет ничего такого, что можно забрать с собой, ибо это место существует только во сне. В ее (и не только ее) сне, пускай она вовсе и не собиралась на ту сторону сознания, где бродят странные тени настоящего мира. Она не собиралась засыпать, сидя на неудобном стуле, у холодного окна…

В библиотеке поднял голову ее муж.

Словно почувствовал что-то такое, что непременно должен был почувствовать. Как охотничья собака дичь — что-то происходило здесь, в этом доме, и он каким-то образом был частью этого.

(Хей-хо, малыш! Время охоты пришло. А если даже и нет — все равно, не мешало бы проведать старых знакомых…)

Сергей встал из-за стола, прислушался. Ничего, только гудит пламя в форсунках, да потрескивают обои в зале. Интересно, а чем это занимается любимая женушка?

Не иначе нашла себе занятие по душе. Так может быть стоит проведать ее?

(Наверняка стоит, приятель. А ну-ка оторви свой зад от удобного кресла — тебе не придется далеко идти. Всего-то пару шагов по темному коридору!)

Что-то звало его покинуть гостеприимную комнату. Сергей подошел к шторам, прикоснулся к черной ткани, исшитой золотистым рисунком, и пошатнулся, как только его разум смог осознать увиденное.

Шторы расшиты золотом! Но, парень, ведь они были совсем не такими — обычная черная ткань, без затей, или нет?

Сергей обвел взглядом рисунок — золотые листья тянулись вверх от самого низа штор, украшенного все той же золотой бахромой. Они причудливо переплетались друг с другом, и, конечно же, были тут с самого начала, как только заботливая рука бабушки навесила новые шторы на стальную проволоку карниза. До того, как стать библиотекой, эта комната была просто частью огромного коридора. В углу стояла кадка с высокой раскидистой пальмой, а у стены любимое дедушкино кресло-качалка, в котором тот любил задремать после обеда. Много позже, кресло оказалось на чердаке, а у стен примостились огромные книжные шкафы, у окна поставили стол, и комната стала такой как сейчас. Дедушка не стал возводить стену, куда проще оказалось отделить шторами библиотеку от коридора, и пускай это не казалось изящным решением — толстая ткань все же глушила звуки, и можно было насладиться относительным покоем.

И, конечно же, эти шторы были теми самыми шторами, что провисели здесь, бог знает сколько лет. Ему просто… показалось. Память иногда выделывает фокусы и почище, подсовывая ложные воспоминания о неосуществившихся событиях.

Ладно, малыш, не будем отвлекаться от основного — того, что заставило вскочить из-за стола, и вслушиваться в звуки старого дома.

(Протяни руку, щелкни выключателем, и ты сам поразишься тем изменениям, что произойдут!)

Сергей выключил свет, оказавшись в темноте. Она не была абсолютной — пламя, бьющее из латунных форсунок обогревателя, отливало алым, разбрасываясь чуть зеленоватыми искрами, за окном серел мартовский вечер, и только чернота штор казалась всепоглощающей. Стоит развести их руками, и тьма тут же просочится в библиотеку, затечет в каждую щель, и навсегда останется здесь, найдя свое особое место.

Сергей улыбнулся — там за шторами всего лишь темный коридор, в конце которого поблескивает прямоугольник зеркала, а с противоположной стороны белеет дверь, ведущая в залу. Все что требуется, пройти по нему, сделать несколько шагов, которые приведут к цели, пускай она пока и не ясна, но такое иногда случается с каждым — какой-то пустяк, неясное томление души, и ты совершаешь поступки, которые даже и не думал совершать, чтобы удивляться потом самому себе, перебирая мысли, пытаясь определить, что же стало причиной странного безрассудства. Хотя, что безрассудного в том, чтобы перекинуться парой словечек с любимой женушкой, тем более этот вечер и так не отличается особой разнообразностью, если не считать тревожных предчувствий, да странной тишины, как будто кто-то набросил на дом гигантское пуховое одеяло и навсегда приглушил все звуки и шорохи.

Абсолютно ничего!

Сергей развел руками шторы, и вышел в коридор.

4. Время охоты

Существо сделало первый шаг. В этот раз все было не по настоящему. Просто детские забавы, если так разобраться, но жизнь в тесном пространстве, ограниченном размерами шкафа не баловала приключениями, так что в этот миг, оно было просто счастливо хоть ненадолго покинуть пропитанный лавандой и нафталином мир пыльных вещей, забитых барахлом полок.

Так почему же не развлечься немного?

Тем более эти ненастоящие забавы все же имели некоторый смысл. Здесь, в темном коридоре, присутствовало нечто родное. Существо ощущало связь со стенами дома, словно они были одним целым, подпитывали друг-друга.

— О-хэй… — невнятно пробормотало существо, приближаясь к зеркалу. — Я иду за тобой!

Справа от зеркала дверь, крашенная белым. За ней комната, в которой помимо цветочных горшков наверняка найдется кое-что поинтереснее.

(Жертва!!!)

Там на веранде, очнулась от дремоты Надежда. Она прислушалась — ничего, просто показалось. В комнате окончательно потемнело — если включить свет, прямоугольники стекол станут матовыми, и проявившиеся рисунки изморози, придадут веранде определенный шарм.

За дверью что-то скрипнуло.

Тихонько, ненавязчиво…

Затем притихло.

Надежда представила, как провинившаяся половица пытается убедить ее в том, что все в порядке:

— Не переживай так, милая, я просто старая половица… Ты же знаешь, это иссохшее дерево — оно иногда поскрипывает само по себе. Даже и не думай о том, что кто-то может сейчас стоять по ту сторону двери. Не бери дурного в голову.

(И, правда смешно, детка — слушать несуществующие голоса, пускай они, и кажутся настоящими)

В самом деле — кому нужно таиться там, за дверью?

На этот счет у Надежды было свое мнение. В последнее время кто-то поселился в одежном шкафу. Этот кто-то издавал неприлично громкие шорохи, очевидно пытаясь устроиться поудобнее. С каждым разом звуки становились все более отчетливыми, вызывающими. Словно существо их издающее окончательно перестало стесняться своего присутствия там, за лакированными дверцами.

Пару раз, когда мужа не было в комнате, Надежда решительно распахивала дверки шкафа, обнаруживая все те же вещи, что громоздились на прогибающихся от тяжести полках. Никого и ничего постороннего она не находила, но отчего-то казалось, что ночной обитатель шкафа все же успевал в последний момент спрятаться где-нибудь еще, благо в спальне было с избытком мест, куда можно спрятаться.

Она не стала говорить мужу — черт, да это стало своего рода привычкой. Что-то не давало ей раскрыть все свои секреты, и с каждым днем это становилось все более невозможным.

Секреты копились, множились, обзаводились историей. Надежда перебирала их, бережно раскладывая по полочкам, чтобы в любой момент вновь прикасаться к ним, сдувать пыль. Это оказалось неожиданно приятным — иметь что-то свое, чем не обязательно делиться с другими.

Вот только с недавних пор, ей стало казаться, что подобные секреты есть не только у нее одной. Сам дом, и все что в нем, было пропитано тайнами. Эти тайны во всем — и в пропахших сыростью комнатах внизу, и в широких ступенях лестницы, и даже в пустых банках из-под кофе, что расставлены на полках буфета. Старый дом — он полон загадок, и… кто это там крадется за дверью?

Надя повернула голову так, что затрещали позвонки. Шаги за дверью стихли, словно тот, кто притаился в коридоре, раздумывал — стоит ли двигаться дальше.

Это ее муж бродит из комнаты в комнату, больше просто некому нарушать очарование вечера, пускай и зимнего. Надежда полюбила зимы, с того самого времени, как поняла, что именно эта зима не закончится никогда, пускай за окнами март — ничего не изменилось с декабря, когда первый снег упал на замерзшую землю.

А вдруг все не так? И тот, кто притаился во тьме — вовсе не ее драгоценный супруг.

Это страшный монстр обнажил клыкастую пасть, и вслушивается в шорохи, пытаясь определить в какой из комнат находится жертва!

Надя улыбнулась. Сны снами, но на самом деле ничего такого, конечно же, не бывает. Клыкастые монстры обитают на страницах произведений Степана Королева, но ни как не в коридоре ее дома. Хотя…

По правде говоря, тишина за дверью начала немного пугать ее. Надежда отчетливо слышала приближающиеся шаги, потом они стихли. Но она так и не услышала, чтобы муж спустился по лестнице, или вернулся назад, в уютные стены библиотеки, где и проводил долгие зимние вечера.

Да кто же там на самом-то деле?

И тут же, словно прочитав ее мысли, этот кто-то сделал шаг. Затем еще один, уже немного ближе к двери.

(Какие-то неправильные шаги!)