Жан Тьерио - Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов

• Название: Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов
• Автор: Жан Тьерио
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03275-0

Жан Луи Тьерио, французский историк и адвокат, повествует о жизни Маргарет Тэтчер как о судьбе необычайной женщины, повлиявшей на ход мировых событий. «Железная леди», «Черчилль в юбке», «мировой жандарм антикоммунизма», прицельный инициатор горбачевской перестройки в СССР, могильщица Восточного блока и Варшавского договора (как показывает автор и полагает сама Маргарет). Вместе с тем горячая патриотка Великобритании, истовая защитница ее самобытности, национально мыслящий политик, первая женщина премьер-министр, выбившаяся из низов и посвятившая жизнь воплощению идеи процветания своего отечества, и в этом качестве она не может не вызывать уважения. Эта книга написана с позиций западного человека, исторически настороженно относящегося к России, что позволяет шире взглянуть на недавние события и в нашей стране, и в мире, а для здорового честолюбца может стать учебником по восхождению к высшим ступеням власти и остерегающим каталогом соблазнов и ловушек, которые его подстерегают. Как пишет Тэтчер в мемуарах, теперь она живет «в ожидании… когда настанет пора предстать перед судом Господа», о чем должен помнить каждый человек власти: кому много дано, с того много и спросится.

---

Кит Джозеф вынужден был довольствоваться министерством промышленности. Маргарет, давая ему определение «философ в действии», понимала, что иногда его одолевают туманные идеи и он склонен к пустым мечтаниям. У него возникали трудности при воплощении в жизнь его теорий, даже если они были верны. В министерстве социального обеспечения в период правления Хита этот ярый защитник идеи снижения государственных расходов проявил себя как министр-транжира, причем ужасный транжира, ибо на него производили сильнейшее впечатление те картины нищеты, что ему открывались. В министерстве промышленности ему тоже будет очень трудно и больно «сворачивать шеи хромым уткам», от которых у британской экономики уже началась гангрена. Вид закрывающегося завода исторгал из его груди горькие вздохи. Даже если в мемуарах Маргарет и пишет, что он был и остается ее лучшим другом в политике, она все же была права, не назначив его на Даунинг-стрит, 11[136], потому что это было не для него.

Заместителем министра финансов по части бюджета Маргарет тоже назначила своего сторонника Джона Биффена, проявившего себя еще в теневом кабинете самым пылким пропагандистом ее политики. Она дала ему в помощники блестящего молодого банкира Найджела Лоусона, монетариста высшей пробы. В министерстве торговли ее верным другом был Джон Нотт.

В экономическом секторе только Джеймс Прайор, возглавивший министерство занятости, не принадлежал к «группе Тэтчер». Это был консерватор «старой формации», ярый сторонник идеи «единой нации». В теневом кабинете он уже продемонстрировал свое отличие от Маргарет и ее сторонников. Он был противником всех резких мер, которые могли бы задеть интересы профсоюзов и вызвать их недовольство. Сама же Маргарет, прежде чем вступить в противостояние с профсоюзами, хотела быть уверенной в том, что экономика страны сможет выдержать такое противостояние. И Джеймс Прайор казался ей наилучшим «джокером» в колоде, чем-то вроде ласковой руки хитреца, которая будет ласкать злых собак, пока не появится топор, чтобы их обезглавить. Ее намерения были ясны. В мемуарах она объясняет, почему назначила его на этот пост, а через несколько лет выгнала, воспользовавшись необходимостью перестановок в правительстве: «В нашей стране, да и в самой Консервативной партии было еще такое чувство, что Великобританией нельзя управлять без согласия профсоюзов. Потребовались долгие годы, чтобы положение изменилось. Если бы мы с самого начала раскрыли секрет, сколь радикальна будет реформа профсоюзов, несмотря на их противодействие, это бы подорвало доверие к правительству, вернее, это бы стало для него приговором. Джеймс был символом нашей умеренности».

Но в глазах Маргарет умеренность одного вовсе не означала паралич для всех. Как было принято, правительство разделялось на несколько комитетов, среди которых для нее был самым важным комитет «Э», то есть комитет по вопросам экономики. В нем заседали Джеффри Хау, Кит Джозеф, Джон Биффен, Джон Нотт, Джеймс Прайор и, естественно, сама Маргарет Тэтчер. Министр по проблемам занятости обычно оказывался там в меньшинстве при обсуждении любых вопросов. «Тэтчеристы» всегда могли рассчитывать на поддержку комитета «Э», представляя намеченные ими реформы на общих пленарных заседаниях правительства. Если умеренный член комитета и не всегда «молча сидел в своей будке», то его, по крайней мере, всегда держали на коротком поводке. Это была политика так называемого «санитарного кордона».

Другие назначения можно было бы назвать классическими. Следует отметить только, что Тэд Хит, желавший вернуться во власть через Форин Оффис, то есть став министром иностранных дел, так и не дождался осуществления своих желаний. Слишком часто он отталкивал дружески протянутую руку Маргарет, а теперь было поздно. Ему ничего не оставалось, как жевать и пережевывать свои обиды среди заднескамеечников, ведь теперь он был простым депутатом, одним из многих. Премьер-министр отдала предпочтение лорду Каррингтону. Это был человек весьма умеренных взглядов и «высокого класса». У него не было ничего общего с дочерью бакалейщика, желавшей управлять страной как бакалейной лавкой и разбудить ее, если понадобится, как вздремнувшего приказчика или продавца. Дипломатия была у него в крови, он знал, как работают государственная и министерская машины, и умел с ними обращаться, а еще у него были качества, которые Маргарет особенно ценила: верность и бескорыстие с привкусом легкого презрения к корыстолюбию других. Иметь возможность взять и все же не взять — воистину королевский жест…

Возглавить министерство внутренних дел Маргарет поручила Уилли Уайтлоу, своему скромному помощнику. Кстати, он совмещал этот пост с постом вице-премьера. Правда, он разделял не все взгляды Маргарет. Далеко не все! У него была, так сказать, гораздо более ярко выраженная социальная или общественная жилка. И все же он был самый верный ее сторонник среди верных. «Крупный феодал» до кончиков ногтей, «верный вассал короля», он всегда будет рядом с Маргарет, чтобы сглаживать углы, принимать и смягчать удары и, если нужно, их предупреждать.

В остальном правительство достаточно точно воспроизводило очертания теневого кабинета.

Вне правительства, в тени, Маргарет создала группу личных советников, политический отдел, заседавший в доме 10 по Даунинг-стрит. Возглавлял эту группу Джон Хоскинс, автор и создатель «Камней через стремнину», шокового документа, предлагавшего проведение реформ задолго до выборов 1979 года. В закулисье власти и в большой тайне он часто вносил дерзкие предложения, иногда даже поверх голов министров. Маргарет нужна была эта группа советников, верных и преданных, чтобы заставить двигаться того хладнокровного крокодила, которым представлялось ей правительство, это сборище разных людей с противоречивыми стремлениями, часто «нейтрализовывавшими» друг друга. Она не строила себе иллюзий на их счет и уже разделила их на две категории: своих противников она называла «мягкотелыми», а своих сторонников — «жесткими». Стоит ли уточнять, что в ее устах слово «мягкотелый» не было комплиментом. Только в одной сфере «жесткие» были в большинстве, а именно в экономике. И это не случайно. Именно с оздоровления экономики Маргарет рассчитывала заставить Великобританию воспрянуть.

Оздоровить макроэкономические основы

В определении симптомов британской болезни, проявившихся в 1979 году, эксперты были единодушны: инфляция, выражающаяся двузначными цифрами, бюджетный дефицит, относительный рост государственных долгов, ставший обузой национализированный сектор, дефицитный и с чрезмерно раздутыми штатами. «Тэтчеристы» присовокупили к ним практику иждивенчества, неполную загрузку предприятий[137] и слишком большую власть профсоюзов. Маргарет решила действовать постепенно, шаг за шагом, отложив борьбу с профсоюзами и иждивенчеством на потом. Первая ее верноподданническая речь, написанная для королевы в июне 1979 года, была удивительно умеренной, настоящая старая речь в духе тори, каких палата депутатов выслушала множество: в ней содержались обещания снизить налоги, сократить государственные расходы, провести реформу профсоюзов, отказаться от контроля над ценами и доходами. По поводу профсоюзов премьер-министр так ответила на вопрос одного из заднескамеечников-лейбористов: «Я никому не объявляю войну, и я надеюсь, что и мне никто не объявит войну». Единственным новым элементом было обязательство разработать и провести через палату общин знаменитый закон о местных властях, в котором была бы предусмотрена возможность отдать в собственность социальное жилье тем квартиросъемщикам, которые этого пожелают. Это было начало «народного капитализма», еще не получившего своего наименования.

Истинная реформа проявляется не в речах, а в действиях, в особенности в законе о финансах. Реформирование государственного бюджета осложнялось водопадом разнообразных факторов, постоянно накапливавшихся и увеличивавших опасность провала. Прежде всего, оставались обещания, данные еще лейбористами, такие как повышение пенсий, предусмотренное еще Джимом Каллагеном, а также обещание следовать рекомендациям, содержавшимся в докладе Клегга по поводу паритета «государственных и частных доходов» (то есть доходов в государственном и частном секторах), что фактически означало увеличение на 10 процентов заработной платы государственных служащих. Был и еще один фактор: укрепление курса фунта стерлингов, явившееся результатом высоких процентов ссуды и того обстоятельства, что фунт стал «нефтевалютой», «нефтефунтом» после открытия богатых месторождений в Северном море. Существовали личностные факторы, привнесенные самой Маргарет Тэтчер: она хотела поднять жалованье полицейским, деморализованным проповедями вседозволенности, а также собиралась ежегодно увеличивать бюджет вооруженных сил на 3 процента в реальном денежном выражении в ответ на просьбу НАТО, с тем чтобы не усугублять и без того уже наметившееся нарушение равновесия между странами НАТО и странами Варшавского договора. Маргарет Тэтчер пишет: «Тогда мы чувствовали себя в безвыходном положении, загнанными в тупик».